— С вами говорит Люк Картер из береговой охраны США. Кто управляет этими кораблями? Мы приказываем вам развернуться и следовать за нами обратно в порт Бруклина.

С ближайшего от катера береговой охраны корабля послышался смех.

— Йоу, ребятки! — раздался голос. Язык говорившего заплетался. — Не хотите ли присоединиться к вечеринке? Почему бы вам, парни, не подняться к нам и немного не повеселиться?

Из трюма появился паровозик из людей. Подвыпившие матросы танцевали и размахивали руками. Каждый держал пластиковый стаканчик со светящейся зеленоватой жидкостью.

— Что это, сэр? — спросил лейтенант у капитана Картера.

— Не знаю. Но этого вполне достаточно, чтобы развернуть эти корабли до того, как они выйдут в международные воды.

— Так мы должны их вернуть?

Картер пожал плечами.

— Похоже, придется. Видимо, все матросы там пьяны в стельку. Приготовьтесь взойти к ним на борт, — крикнул он.

* * *

— Я подарила им радость, — добродушно хихикнула Джуни с заднего сиденья.

— Ха, — подал голос Уэс.

— Слушай, одна из моих обязанностей сводилась к тому, чтобы контролировать снабжение торговых судов продуктами и водой. Я заполняла камбузы. Я говорю о пайках, которых должно хватить до захода в порт. Короче, я немного нервничала, что мы не сможем уложиться вовремя, поэтому и разбавила воду своим рагу.

— Фу, — отозвалась Моргана.

— Небольшая уловка. Они были так заняты тем, что пили и веселились, что никто не занимался кораблем, — хрипло смеясь, закончила Джауни. — Аластер, ты меня убиваешь. Можно покурить в машине?

Уэс, Аластер и Моргана ответили одновременно:

— Нет!

— Тогда развлеките меня как-нибудь, — подольстилась она.

— Нет, — наотрез отказался Уэс.

— Тогда позабавь меня какой-нибудь хорошей историей, — кокетливо сказала Джуни.

— Чего? — переспросил Уэс.

— Расскажи мне о том, что случилось в Неваде.

Уэс резко развернулся в своем кресле:

— Что тебе об этом известно?

— Я прочитала в твоем деле.

— Моем деле?

— Угу. Здесь, в машине Аластера.

Аластер пожал плечами:

— Ничего не спрашивай. Она относится к пятой категории.

У Морганы, сидевшей сзади, засверкали глаза:

— Уэс, ты не обязан, но я тоже хотела бы послушать

Уэс с минуту посидел молча, потом посмотрел на девушку. Та улыбнулась.

— Ну... — начал он.

Пустыня Невада, тремя месяцами ранее

Пустынный пейзаж напоминал луну, такую же бесцветную и безжизненную. Пыль оседала в каждом закоулке автобуса. Люди тоже были покрыты ею с ног до головы. Спустя минуту, они стали похожи на солдат, воевавших в Афганистане, одетые при этом в полное боевое облачение, вплоть до солнцезащитных масок, окрашивающих все в серый цвет. Двое парней сидели спереди, держа в руках штурмовые винтовки, ствол двенадцатого калибра покоился на сидении. Уэс разместился сзади рядом с Симоном Самюэлсом, бывшим морским пехотинцем, возглавлявшим это задание. Было очень нелегко попасть в его команду. Этот человек слыл легендой, он взял с собой Уэса в качестве одолжения Харрису. Они должны были этапировать очень опасного преступника. Это все, что было известно Уэсу о задании.

Заключенная сидела в задней части автобуса, аккуратно сложив на коленях руки с синими прожилками и тихо что-то мурлыча себе под нос. Уэс посмотрел на ее ноги. На ней были точно такие же гетры, что носила и его прабабушка, скатанные в ролик у голени. Ступни, обутые в сандалии с открытыми носками, постукивали в такт песни. Уэс не смог сдержать улыбку.

— Вам смешно, агент Роквилл? — поинтересовался капитан. Его темная кожа была покрыта потом, но он, похоже, в отличие от Уэса, дискомфорта не испытывал.

— А в чем там дело? — прошептал Уэс.

Самюэлс вздохнул:

— Вас ничему не учат в академии что ли, новобранец? Я понимаю, что твой папуля большой начальник и все такое, но свои обязанности ты должен выполнять.

— Как раз то, что мой папуля является большим начальником, вовсе не означает, что мне не может быть любопытно, — с улыбкой ответил Уэс. Двое парней, сидящих спереди, обернулись, и стало понятно, что они тоже весьма молоды. Показалось, что напряжение в автобусе за секунду спало. Уэс обратил внимание, что водитель тоже наблюдает за ними через зеркало заднего вида. Похоже, он был не единственным, кому было любопытно.

Карие глаза Самюэлса заметались по салону.

— Вы не прошли инструктаж? — резко спросил он.

Мычание стало громче, как будто заключенная пыталась привлечь их внимание. Уэс склонил голову набок... песня была очень знакомой. Где же он ее слышал?

— Прошел. Целых три раза.

Охранник улыбнулся, слушая их разговор.

— И что говорилось в инструктаже, агент Роквилл?

— Не смотреть ей в глаза, сэр. — На этот раз Уэс и трое охранников, переглянувшись, улыбнулись.

— И... — резковато продолжил капитан.

— Не задавать никаких вопросов?

— Так вот и не задавайте никаких вопросов. — Губы капитана сомкнулись, но не прежде, чем Уэс успел увидеть зарождающуюся улыбку.

— Просто... — он замолчал, ожидая, что капитан оборвет его.

— Да?

— Просто мне кажется странным, что мы транспортируем эту милую старушку в столь строжайших условиях охраны. Я хочу сказать, она же абсолютно безвредна.

— Ну да, капитан, вы только на нее посмотрите. — Охранник, сидящий спереди, обернулся, присоединяясь к разговору. — Она должна печь пирожки, а не жариться в автобусе. Что она натворила?

— Это бесчеловечно, — добавил водитель.

Слабый голосок стал чуть громче, из-под мешка уже можно было различить слова песенки.

— Привет, моя крошка! Привет, моя дорогая! Привет, моя поклонница регтайма!

— А я знаю эту песню, — воскликнул водитель, запевая. — Отправь мне поцелуй по телеграмме! Крошка, мое сердце горит!

Уэс обратил внимание, что нога капитана подергивается в такт, губы шевелятся и он поет себе под нос. Он почувствовал, как завибрировало в груди, а потом слова сами собой сорвались с губ.

— Если ты мне откажешь, дорогая, ты потеряешь меня, тогда ты останешься одна.

К тому моменту, когда пели все, мешок закрывал голову Женевьевы Фокс уже наполовину. У женщины были пухлые щеки, подернутые легким румянцем. Васильковые глаза смотрели задорно. Она с удовольствием пела своим старушечьим голосом.

— Ох, крошка, позвони и скажи мне, что я твой единственный!

Все смеялись. Уэс обернулся, его глаза встретились с глазами старушки. Она наклонила голову и послала ему воздушный поцелуй. Глаза молодого человека закрылись, и он, заснув, обмяк на сидении. Два охранника спереди последовали за ним секунду спустя. Самюэлс успел схватить винтовку, но лишь почувствовал, как она скользнула сквозь пальцы, когда он отрубился. Водитель осел в кресле, автобус выкатился на обочину и замер, когда мисс Фокс щелкнула пальцами. Склонившись на бок, она завела машину в просеку. Кандалы на ногах женщины исчезли. Помедлив, она погладила Уэса по лицу.

— Хороший мальчик, — ласково сказала она.

Подняв руки в наручниках высоко над головой, Фокс издала такой громкий рев, что повылетали окна. Наручники тоже разорвало. Женщина хихикнула, потом сложила руки вместе, создав поток энергии, пробивший в крыше звездообразное отверстие. Забрав винтовку, мисс Фокс села на нее на манер дамского седла и неторопливо поплыла на ней сквозь дыру. Скромно обернувшись, она крикнула:

— До скорого, простофили!

Мисс Фокс выскользнула наружу, радостно ликуя и поднимаясь все выше.

А потом пропала из вида вовсе.

---

Что конец для одних, для других лишь начало...

Сноски и примечания

[1] Bathsheba — Вирса´вия (Бат Шева, ивр. ‏‏‎‎— «дочь клятвы») — жена царя Давида и мать царя Соломона. Согласно Библии, Вирсавия была женщиной редкой красоты.