учителя восходила на Небеса, а его тело, будто мертвое, ос-

тавалось на земле, и о том, что душа Баал Шема беседовала на

Небесах, с кем желала: с Моисеем, верным пастырем, и с Месси-

ей, и была вопрошаема, и отвечала небесным собеседникам.

Говорил певец и о том, что учитель мог с каждой тварью земной

говорить на ее языке, и с каждым небесным существом - также

на его языке. Говорил певец и о том, что как только учитель

видел какую-нибудь утварь, то сразу узнавал и характер сделав-

шего ее человека, и о чем этот человек думал, когда ее делал.

И в завершение всего певец, встав, засвидетельствовал, что од-

нажды он и другие ученики получили всю Тору через уста настав-

ника точно так же, как когда-то Израиль получил ее на горе

Синай в раскатах грома, и что глас Божий не смолк еще на земле,

но звучит до сих пор, и что его можно услышать.

Через какое-то время после поездки в Лиженск певец Баал

Шем Това слег и вскоре умер. Тридцать дней спустя после его

смерти, в пятницу, другой певец, бас, придя из бани, сказал жене

умершего: "Созови скорей Святое Братство* на мои похороны,

ибо мужу твоему на Небесах повелели петь во славу прихода

субботы, а он не хочет этого делать без меня". С этими словами

он лег и умер.

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ

Рассказывают.

Когда равви Вольф Кицес покидал своего учителя, чтобы

отправиться в Святую Землю, Баал Шем протянул указательный

палец, коснулся его уст и сказал: "Заботься о своих словах

и смотри, чтобы всегда отвечать правильно!" Более он ничего не

сказал.

Корабль, на котором плыл ученик Баал Шема, сбился с пути

из-за разыгравшейся бури и пристал к какой-то неведомой пус-

тынной земле. Шторм утих, но корабль сильно пострадал и не

мог отправиться в путь немедленно. Некоторые из пассажиров,

среди них и равви Вольф, сошли на берег, чтобы исследовать

незнакомую местность. Они вскоре вернулись, только равви

Вольф, увлекшись, шел все дальше и дальше от побережья и на-

конец наткнулся на большой дом в старинном стиле, выглядев-

ший так, словно в нем никто никогда не жил. Только тогда он

сообразил, что на корабле не могут его так долго ждать. Но не

успел равви Вольф решить, как поскорей добраться до берега, на

пороге старинного дома появился человек, облаченный в льня-

ные одежды. Это был старец с седыми волосами, но на вид еще

очень крепкий и полный сил. "Не бойся, равви Вольф, - произ-

нес он. - Останься с нами на субботу, а утром сможешь продол-

жать свой путь". Словно во сне равви Вольф последовал за

старцем. Они омылись в бане, помолились в сообществе десяти

других высоких и величественных старцев, а затем все вместе

сели за трапезу. Эта суббота была похожа на чудный сон. На

следующее утро старец проводил равви Вольфа на берег, у кото-

рого стоял на якоре его корабль, и благословил его на дорогу.

И только равви Вольф собрался поставить ногу на трап, старец

спросил его: "Скажи мне, равви Вольф, как поживает народ

Израиля в твоей стране?"

"Господь не покидает их", - быстро проговорил равви Вольф

и взошел на корабль. И только в открытом море он задумался

над тем, что сказал. Он вспомнил слова своего учителя, и угрызе-

ния совести охватили его с такой силой, что он не смог продол-

жать путь в Святую Землю, но решил вернуться домой. Он

спросил у одного из корабельщиков, как ему поскорее это сде-

лать, и получил ответ, что судно и так идет домой.

Когда равви Вольф пришел к Баал Шему, наставник посмот-

рел на него строго, но не сердито, и произнес: "Как плохо ты

ответил отцу нашему Аврааму! День за днем он вопрошает Бога:

"Как там мои дети?" И Бог отвечает: "Я не покидаю их". О, если

бы ты поведал ему еще о наших муках в изгнании!"

топор

Однажды Баал Шем поручил своему ученику, равви Вольфу

Кицесу, выучить кавванот для исполнения на бараньем роге*, так

чтобы на Новый год* он смог хорошо сыграть соответствующую

мелодию. Равви Вольф учил кавванот со всей тщательностью,

а для большей надежности отмечал все ошибки на листе бумаги,

который держал за пазухой. Однако, когда все ошибки были

отмечены, равви Вольф потерял этот лист, но не заметил этого.

Говорят, что лист пропал не без помощи Баал Шема. Когда же

наступило время трубить в рог, равви Вольф стал искать свой

листок и не нашел его. Он пытался вспомнить кавванот, но, как

ни странно, забыл все. Тогда он стал плакать и рыдать и так

создал нужную мелодию без всяких специальных кавванот. Позд-

нее Баал Шем говорил ему: "Во дворце царя много залов,

и к дверям от них - много ключей, но топор сильнее их всех,

и ни один замок не устоит перед ним. Разве могут сравниться все

кавванот с одним подлинным плачем, идущим от сердца!"

СЛОВО УЧЕНИКА

Однажды в пятницу, в час, когда цадик исследовал свою

душу, весь мир стал черным в глазах Баал Шема и в нем готова

была умереть последняя искра жизни. В таком состоянии застал

его один из учеников. "Наставник и учитель мой!" - произнес он,

но тут голос его задрожал, и он не смог больше вымолвить ни

слова. И тогда новые силы влились в сердце Баал Шема, и огонь

жизни снова разгорелся в нем.

РЯДОМ и ВДАЛИ

Ученик спросил Баал Шема: "Почему бывает так, что тот, кто

прилепляется к Богу и знает, что близок к Нему, иногда испыты-

вает чувство разрыва и удаления?"

Баал Шем объяснил: "Когда отец учит своего маленького

сына ходить, он становится перед ним и простирает свои руки по

обе стороны от малыша, чтобы тот не упал, и мальчик идет

к отцу, поддерживаемый его руками. Но когда он подходит

к нему почти вплотную, отец отходит от него и убирает свои

руки, и так происходит не один раз. Только так ребенок может

научиться ходить".

МОЛИТВА В ПОЛЕ

Некий хасид, ехавший в Мезбиж, чтобы провести Йом-Кипур

рядом с Баал Шемом, вынужден был по какой-то причине пре-

рвать свое путешествие. Когда наступила ночь и на небе стали

видны звезды, до Мезбижа оставалось еще далеко, и, к своему

великому огорчению, хасид был вынужден совершать молитву

один в чистом поле. Когда после праздника он приехал в Мез-

биж, Баал Шем принял его особенно тепло и радушно. "Твоя

молитва, - сказал он, - превзошла все молитвы, произнесенные

когда-либо на том поле".

УЧЕНЫЕ

Моше Хаййим Эфраим, внук Баал Шема, в юности посвятил

всего себя учению и стал таким великим ученым, что в конце

концов понемногу отошел от хасидского образа жизни. У его

деда, Баал Шема, была привычка часто гулять с внуком по

городу, и Эфраим ходил с ним, хотя и с некоторой долей

неудовольствия, потому что ему было жаль потерянного време-

ни, которое он мог бы посвятить своим занятиям.

Однажды они встретили человека из другого города. Баал

Шем разговорился с ним и спросил о ком-то, кто жил в том же

городе. "О, это великий ученый!" - произнес в ответ человек.