своих близких учеников. В ту самую пятницу он был недалеко от

селения, где укрылся рав. "Давайте проведем субботу с равом

Царигрода и порадуем его сердце", - сказал Баал Шем. Так они

и сделали.

Вскоре после этого случая равви Иаков Иосиф стал равом

в городе Рашкове. Он объявил повсюду, что вернет все деньги,

полученные им в качестве пени от кого бы то ни было. Людей же,

когда-либо плативших ему, оказалось множесто, и Иаков Иосиф

в конце концов раздал все деньги, которые у него были. С того

времени он любил повторять: "Мучительны и печальны корни

всех сил зла!"

СЕМЬДЕСЯТ ЯЗЫКОВ

Равви Лейб бен-Сара, тайный цадик*, рассказывал: "Однажды

в субботу я был у Баал Шем Това. Вечером его великие ученики

собрались вместе за третьей трапезой и, ожидая прихода учителя,

стали обсуждать одно место из Талмуда, о котором хотели

спросить Баал Шема. Место это таково: "Пришел Гавриил и нау-

чил Иосифа семидесяти языкам". Они не могли понять этого, ибо

разве любой язык не состоит из бесконечного числа слов? А если

так, то как могла память одного человека запомнить их все за

одну ночь, как сказано в отрывке? Наконец решили, что равви

Гершон из Китова, шурин Баал Шема, непременно попросит его

разъяснить это место.

Когда Баал Шем Тов вошел и сел во главе стола, равви

Гершон задал ему свой вопрос. Баал Шем начал произносить

слова поучения, но они, казалось, не имели никакого отношения

к тому, о чем его спросили, и ученики были не в состоянии

усмотреть в них ответ. И тут неожиданно случилось нечто неви-

данное и неслыханное. Равви Иаков Иосиф вдруг ударил по столу

и воскликнул: "Турецкий!", потом, через некоторое время: "Та-

тарский!", потом опять: "Греческий!", и так он называл язык за

языком. Постепенно его товарищи стали понимать: в словах

учителя, посвященных, казалось, совершенно другим вещам, он

распознал исток и суть каждого языка - а кто научил распозна-

вать исток и суть языка, научил тебя и самому языку".

БИТВА С АМАЛИКОМ

Однажды равви Пинхас из Кореца засомневался в своей вере

в Бога и не смог придумать никакого другого способа помочь

себе, кроме как отправиться к Баал Шему. И тут он услышал, что

сам Баал Шем приехал в Корец. Вне себя от счастья равви

Пинхас помчался на постоялый двор. Там он увидел, что вокруг

Баал Шема собралась группа хасидим и наставник объяснял им

стих, повествующий о том, как Моисей простирал руки в час

битвы с Амаликом. "Порой случается, - говорил Баал Шем,

- что у человека появляется сомнение в собственной вере. Сред-

ство от такой напасти - постоянно молить Бога о том, чтобы

Он усилил веру. Ибо подлинная опасность, которую нес с собой

напавший на Израиль Амалик, состояла в том, что своим успеш-

ным вторжением он мог охладить веру Израиля. Вот почему

Моисей в тот момент учил молить Бога о том, чтобы Он усилил

веру, воздев к Небесам свои руки, ставшие тогда словно сим-

волами истины и веры; и только это и надлежит делать в час

битвы с силами зла". Равви Пинхас слушал эти слова и, слушая,

стал про себя молиться, и во время молитвы он почувствовал,

что его вера укрепилась.

СЛОВА ПРОКЛЯТИЙ

Когда равви Нахум из Чернобыля был еще молодым, он

однажды проводил с Баал Шемом субботу, когда читают боль-

шой отрывок проклятий из Писания*, чтение которого сопровож-

дается упоминанием "Субботы благословенной", чтобы отвра-

тить действие зловещих слов проклятий. В ту субботу равви

Нахума вызвали в синагогу помогать при чтении Торы: он

должен был помогать при чтении отрывка проклятий. Узнав,

в чтении какого фрагмента ему надлежит принимать участие, он

весьма опечалился. Отрывок проклятий читал сам Баал Шем,

а читал он обычно очень тихо. Но перед началом чтения равви

Нахум почувствовал слабость; его охватили всевозможные боли,

какие только можно себе представить. Однако, когда Баал Шем

приступил к чтению, равви Нахум почувствовал, что боли посте-

пенно оставляют его члены: после каждого прочитанного стиха

одна из болей исчезала. Когда же чтение закончилось, равви

Нахум избавился от всех своих недугов и почувствовал себя

бодрым и здоровым.

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ

Равви Иехиэль Михал, позднее ставший маггидом из Злочова,

в молодости очень хотел встретиться с Баал Шемом, но колебал-

ся, становиться ли ему его учеником или нет. И вот однажды

цадик взял его с собой в одну из поездок. Когда они ехали, им

вдруг стало ясно, что они едут не по той дороге. "Что, равви,

- сказал Михал, - ты не знаешь дороги?"

"Я узнаю ее, когда наступит время", - ответил Баал Шем,

и они свернули на другую дорогу; но и она оказалась неверной.

"Что, равви, - снова сказал Михал, - ты совсем заблудился?"

"Сказано, - спокойно ответил Баал Шем, - что Бог "испол-

нит желания их, ибо убоялись Его". Так и твое желание Он

исполняет, дав тебе возможность посмеяться надо мной".

Эти слова пронзили сердце юного Михала, и без дальнейших

рассуждений и колебаний он со всей душой отдал себя в ученики

такому наставнику.

ПЕВЕЦ БААЛ ШЕМ ТОВА

Один из учеников Баал Шема как-то спросил его: "Чем я буду

заниматься в жизни?" - "Ты станешь певцом", - ответил

наставник. "Но я не могу петь!" - возразил ученик. "Ничего,

я привяжу тебя к музыке", - сказал цадик.

Этот человек стал непревзойденным певцом, и все называли

его "певцом Баал Шем Това".

Многие годы спустя он и еще один певец, бас, всегда с ним

путешествовавший, приехали в Лиженск и зашли к равви Элиме-

леку, ученику учеников Баал Шем Това. Довольно долго равви

и его сын Элиазар не могли решиться пригласить этих двух

певцов спеть в субботу в хоре в синагоге, ибо равви Элимелек

опасался, что своим искусством они могут поколебать умы моля-

щихся. Но равви Элиазар убеждал отца, что вследствие святости

Баал Шем Това было бы несправедливо не оказать достойной

чести его певцу; в конце концов они решили, что певец Баал

Шема будет петь в субботу. И когда в субботу он начал в синаго-

ге свою песню, равви Элимелек почувствовал, что его всего

охватывает неописуемый восторг, такой сильный, что он чуть не

лишился рассудка; поэтому он вынужден был прекратить пение.

Однако весь остаток субботы певца он от себя не отпускал,

оказывая ему всяческую честь и уважение.

По завершении субботы равви пригласил певца к себе домой

и попросил его рассказать ему какую-нибудь историю о святом

Баал Шем Тове, светоче Израилеве. На такую просьбу глаза

певца зажглись новой жизнью, и ясно было, что не меньше

оживились его уста и его сердце. Он начал рассказывать, и те-

перь, поскольку ему не дозволялось петь, весь восторг своего

сердца, с которым он обычно исполнял свои песни, певец вложил

в свои слова. Он говорил, словно пел хвалебную песнь, о том, что

учитель никогда не читал вслух ни одного стиха Писания, покуда

не лицезрел ангела этого стиха и не слышал от него истинное

значение слов стиха. Говорил певец и о тех часах, когда душа