исключительной важности. Но и в этом случае из теоретических
работ хасидов в данный сборник не был включен ни один фраг-
мент; весь представленный материал взят из народной литерату-
ры, где он служит своего рода приложением к жизнеописаниям
цадиким и имеет исключительно устный, а не литературный
характер.
При отборе непосредственно поучений я старался придер-
живаться подлинных слов текстов, с которыми работал, как бы
далеко эти слова ни отстояли от требований ясности. Но во
многих случаях тексты оказывались настолько темными, на-
столько загрязненными чужеродными элементами, что возника-
ла настоятельная необходимость убирать целые слои посторон-
него материала, чтобы в конце концов добраться до подлинных
изречений наставника.
В этой книге содержится менее десятой части всего собран-
ного мной материала. Первым критерием для того, чтобы помес-
тить в нее какое-либо из хасидских преданий, была, конечно, его
значимость per se*, а также его особая важность для понимания
тех или иных сторон хасидской жизни. Однако многие фрагмен-
ты, отвечавшие этому признаку, я все же не включил в сборник,
поскольку они не характеризовали ни одного из тех цадиким,
вокруг которых строится данная книга. А последний фактор был
для меня решающим.
В итоге из многочисленных легенд, которые сохранила тради-
ция о каждом цадике, я отобрал в первую очередь те, которые
лучше всего описывали характер и образ жизни каждого цадика,
а затем добавил к ним легенды, дающие представление о его
жизненном пути. В одних случаях предания и высказывания,
с которыми я работал, при соединении их вместе сами собой
давали законченную картину жизни цадика. В других случаях
оставались лакуны, которые я вынужден был заполнять своими
предположениями (о чем подробнее см. во Введении). В немногих
случаях мои данные оказались слишком скудными, и здесь я всег-
да приносил в жертву "статический" портрет человека, а не
"динамическую" картину человеческой жизни.
В каждой из глав я расположил легенды в биографическом,
хотя и не строго хронологическом порядке, поскольку хроноло-
гический принцип мог лишь затушевать, а не высветить тот
эффект каждой биографии, который я постоянно имел в виду при
составлении книги. Исходя из имевшегося у меня под рукой
материала, мне было гораздо проще давать общую картину
характера человека и его образа жизни, рассматривая их разно-
образные элементы отдельно друг от друга и - если это было
возможно - каждый из них в свете их собственного развития,
пока все они не сплавлялись в своего рода внутреннюю биогра-
фию. Так, например, в главе о Баал Шеме можно наблюдать
следующую последовательность: 1) душа Баал Шема; 2) приго-
товление к служению и откровение; 3) его восторженность и рве-
ние; 4) его община; 5) Баал Шем и его ученики; 6) Баал Шем и его
общение с разнообразными людьми; 7) сила видения; 8) святость
и чудеса; 9) Святая Земля и искупление грехов; 10) до и после его
смерти. Каждый фрагмент расположен на подобающем ему мес-
те, хотя иногда это и нарушает хронологический порядок; кроме
того, там, где это представлялось уместным, к легендам прилага-
ются поучения.
При первом, и к тому же беглом, чтении может показаться,
что в книге есть ряд повторений, хотя на самом деле это не
повторения: в каждом случае, когда какой-нибудь сюжет повто-
ряется, то его смысл или целиком меняется, или приобретает
дополнительное звучание. Таково, например, постоянное упоми-
нание о "сатанинских хасидах", то есть лжехасидах, которые
присоединяются к истинным хасидим с целью разрушить их
общину. Внимательный читатель без труда заметит во всех подо-
бных случаях различия в ситуациях и в форме изложения.
Моя работа по пересказу хасидских легенд началась более
сорока лет назад. Первыми книгами, ставшими плодом моей
деятельности в этой области, были "Предания о равви Нахаме"
(1906) и "Легенда о Баал Шеме" (1907). Затем, однако, я отказал-
ся от своего прежнего метода работы с устными преданиями на
том основании, что посчитал его чересчур вольным. Моя новая
концепция о целях и методах работы с легендами воплотилась
в книгах "Великий Маггид и его последователи" (1921)и "Скры-
тый свет" (1924). Содержание этих двух книг почти полностью
воспроизведено в настоящей работе, хотя большая ее часть напи-
сана уже после моего приезда в Палестину в 1938 году. Помимо
всего прочего этим новым и более совершенным сборником
я обязан в первую очередь воздуху земли обетованной. Наши
мудрецы говорят, что в Палестине сам воздух делает человека
мудрым. Меня же эта земля одарила другим: силой начать все
заново. Теперь я считаю свою работу над хасидскими легендами
законченной, и эта книга - своеобразный итог моего нового
начала.
Иерусалим, лето 1946 года
Мартин Бубер
ВВЕДЕНИЕ
Цель этой книги - ввести читателя в мир легендарной реаль-
ности. Я называю ее легендарной, потому что дошедшие до нас
предания, которым я здесь пытался придать определенную фор-
му, не являются подлинными в том смысле, в каком подлинна
хроника. Легенды восходят к восторженным людям, вкладывав-
шим в свои истории то, что они видели или считали, что видели
в состоянии религиозного порыва, и это означает, что в легендах
есть много событий, и на самом деле имевших место, но только
увиденных с точки зрения религиозного чувства и таких, которые
просто не могли произойти в реальности так, как о них рассказы-
вают, но которые возвысившаяся в религиозном порыве душа
воспринимала как реальность и поэтому отнеслась к ним именно
как к реальности. Вот почему я называю легенды реальностью,
реальностью опыта восторженных душ, реальностью, рождаю-
щейся в каждом чистом сердце, незамутненном хитростью и лу-
кавством. Люди, рассказывающие легенды, говорят не о самих
себе, но о том, что их волнует, и, таким образом, то, что мы
узнаем из подобных повествований, - не просто факт в психоло-
гическом смысле, но также и факт жизни. Например, случается
нечто, что вдохновляет душу, оказывает на нее такое-то и та-
кое-то воздействие; указывая на это воздействие, традиция при-
водит нас к его причине; связь же между тем, кто вдохновляет,
и тем, кто вдохновляется, - это связь между двумя лицами.
Такова подлинная легенда, и такова ее реальность.
Люди, являющиеся героями собранных здесь преданий, люди,
которые вдохновляют, - это цадиким. Данный термин обычно
переводят как "праведники", но буквально он означает "те, кото-
рые выдержали испытание", или "удостоверенные". Цадиким
являются лидерами хасидских общин. Те же, кто рассказывает
о цадиким', чьи истории образуют основу легендарной традиции,
кто вдохновляется, - это хасидим, "преданные", или, точнее,
"те, кто хранят веру в завете", простые члены хасидских общин.
' Так называемые "чудесные истории", то есть такие, где нереальные аспекты
реальности наиболее очевидны, я обычно предварял фразой: "Рассказывают".
Эта книга, таким образом, стремится выразить, документально