Поппи хотела сделать зарядку и принять душ до приезда Гриффина, поэтому встала очень рано.

Проделав обычный набор упражнений на тренажере, она пересела в коляску и бросила взгляд на параллельные брусья. Опираясь на брусья руками, она могла бы усилием брюшного пресса поочередно переставлять ноги. Она могла бы заставить себя делать это.

Поппи перевела взгляд в угол. Там на стене висели специальные приспособления наподобие протезов, которые пристегиваются к ногам. Они выглядели ужасно, и их было довольно трудно надевать. И зачем мучиться с ними, если она так легко передвигается на коляске.

А потом Поппи вспомнила, какой беспомощной она себя почувствовала, когда Стар Смит ушла от нее в лес.

– А ты не ошиблась? – переспросил Гриффин. – Ты уверена, что она произнесла именно эти слова?

– Следи за моими губами.

И Поппи беззвучно, одними губами произнесла три слова.

– Да, ты права, – согласился он. – Значит, она Лайза? Когда Поппи, низко склонив голову, легла щекой ему на колени, у него от жалости к ней чуть не разорвалось сердце.

– Ты не будешь больше плакать? – спросил он.

– Нет, – тихо произнесла она. – Я просто чувствую себя… опустошенной.

Он погладил ее по голове. Ее коротко стриженные волосы были густыми и пушистыми. Он задержал руку у нее на голове.

– Вопрос заключается в том, – произнесла она тем же уставшим голосом, – как Хезер, которую я знаю, могла убить Роба Диченцу и вообще кого-то убить.

Гриффин заговорил спокойным, размеренным голосом:

– Из этого мы и будем исходить. Возьмем за основу то, что Лайза не злодейка, какой ее пытается выставить семья Диченца. Теперь нам необходимо выяснить причину, по которой она могла это сделать. Но здесь мы встречаем серьезное затруднение. Мой друг Ральф натолкнулся на стену молчания. В Калифорнии никто не хочет разговаривать на эту тему. Единственный человек, который может помочь во всем разобраться, – это сама Хезер.

– Она ничего не говорит даже Мике.

– Но она все-таки сказала тебе эти слова, – напомнил Гриффин. – Она, в сущности, призналась. Надо бы посоветоваться с Касси. Ты не можешь попросить кого-нибудь подежурить у коммутатора, пока нас не будет?

Поппи и Гриффин поехали каждый на своей машине. Она настояла на этом, потому что ее «блейзер» был оборудован всем необходимым.

– Это ты все придумываешь, – поддразнил он ее. – Ты просто не хочешь, чтобы тебя видели со мной.

– Может быть, и так.

К счастью, офис Касси был рядом, за поворотом, не доезжая до центра города. Это был небольшой бледно-голубой дом с белыми дверьми и ставнями, на крыльце которого висела дубовая доска с надписью «Касси Бернс, адвокат».

Касси наблюдала, как Гриффин подбежал к машине Поппи, открыл дверь и помог ей с подъемником. Ее несколько смущало, что у нее в офисе такой беспорядок. В нем стояли разнокалиберные шкафы, забитые документами, и книжные полки. С годами, по мере надобности, он расширялся за счет других помещений здания. На стенах были развешаны рисунки ее троих детей, старшему из которых не было еще и семи. Ручки и карандаши были украшены колпачками с изображением персонажей мультиков, кисточками и прочими несерьезными финтифлюшками.

Но Гриффин лишь улыбнулся, заметив искренне:

– Здорово, мне очень нравится ваш офис!

Когда Поппи закончила, Касси, глубоко вздохнув, заявила:

– Ну вот, наконец-то хоть что-то проясняется. Если это так, надо срочно собирать материалы для ее защиты.

– Что будет, когда вы признаете, что Хезер – это и есть Лайза? – спросил Гриффин.

– Ее сразу же вышлют в Калифорнию.

– А каковы у нее шансы выйти под залог?

– При обвинении в убийстве? Никаких. Нулевые. Не стоит и пытаться – если только мы не сможем представить серьезных доказательств, ставящих под сомнение выдвинутые обвинения.

– Каких, например? – поинтересовалась Поппи.

– Например, свидетельства того, что у Хезер были основания опасаться за свою жизнь. Что ей угрожали или к ней было применено физическое насилие. Но проблема в том, что для этого нам нужен свидетель.

– Это большая проблема, – заметил Гриффин. – Я слышал, семейство Диченца успело поговорить со всеми, кто мог знать Лайзу. Поэтому-то все они и держат рот на замке. Если и был какой-то свидетель, он или она предпочитают молчать. Надо как-то переломить ситуацию.

– Что вы предлагаете предпринять? – спросила Касси.

– Встречу с глазу на глаз между мной и Хезер.

– Послушайте, мы с Поппи – ее подруги. Мика – ее любимый мужчина. Почему она должна сказать вам что-то такое, чего не хочет говорить даже нам?

– А почему жена рассказывает психотерапевту о том, о чем не может сказать мужу? Потому, что это посторонний человек. Она не боится, что он ее осудит. Хезер важно, что вы думаете о ней. А я для нее – никто.

Касси вынуждена была признать, что в его словах есть логика. Но она подозревала, что у Гриффина были и какие-то другие мотивы.

– Вы журналист. Каков во всем этом ваш интерес?

– Он хочет произвести на меня благоприятное впечатление, – усмехнулась Поппи. – Он не собирается писать об этом деле. Касси, у Гриффина есть возможности, которых нет у нас.

– Какие именно? – поинтересовалась Касси.

– У меня есть знакомые частные детективы, которым я в свое время оказывал услуги, – объяснил он. – Они сообщают, что Роб бывал очень груб с женщинами. По крайней мере дважды Лайза обращалась за медицинской помощью.

– А есть свидетельства того, что она обращалась за медицинской помощью после того, как ее избил Роб? Есть у вас свидетель, который может подтвердить это? Если вы не найдете свидетеля, толку от наших заявлений не будет. Так что Хезер может с прежним успехом утверждать, что она не Лайза.

– Ну вот мы снова о том же, – сказала Поппи. – Гриффин хочет поговорить с ней. Ты можешь организовать встречу?

– Когда вы хотите ехать в тюрьму? – спросила Касси Гриффина и потянулась за телефонной трубкой.

Свернув на дорожку, ведущую к дому, Мика увидел темную легковую машину. На крыльце его ожидали два агента ФБР. Один из них с компьютером Хезер. Резко затормозив, Мика вышел из пикапа.

– Быстро вы управились, – заметил он.

– Мы подумали, что он вам нужен.

– Так я и поверил, что вы обо мне беспокоитесь. Просто вы все просмотрели и ничего не нашли. В компьютере только то, что касается моей работы.

– И работы Лайзы.

– Не знаю никакой Лайзы. Там материалы, относящиеся к работе Хезер.

– Вы придираетесь к словам. Куда его поставить?

– Поставьте туда, откуда взяли.

Агенты переглянулись и стали спускаться с крыльца к задней двери. Мика последовал за ними, потом остановился. Его поразили две фразы. Его собственные слова: «Не знаю никакой Лайзы. Там материалы, относящиеся к работе Хезер». И ответ агента: «Вы придираетесь к словам».

– Я Хезер Малоун, – настаивала Хезер во время их первой встречи в здании суда.

У него возникло непреодолимое желание выяснить, что же находится в том рюкзаке.

Мика стоял не двигаясь, руки в боки, пока агенты не уехали. Он уже собирался направиться к поленнице, где лежал рюкзак, но в этот момент подъехала еще одна машина. Камилла Сэвидж опустила стекло, оглянулась на удалявшуюся машину и поинтересовалась:

– Все в порядке?

– Они вернули компьютер. Боюсь, они стерли всю информацию, которая там была, – проворчал он.

Камилла показала ему стопку дискет:

– Я могу все восстановить. И помочь тебе с бухгалтерией.

– Я справлюсь сам.

– Каким образом?

– Справлюсь, – повторил он как можно вежливее, сдерживая охватившее его нетерпение. – Поговорим об этом в другой раз. Мне нужно работать.

– Мика, ну почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? У меня сейчас есть время.