В тот момент, когда были унесены последние детали конструкции, на освободившееся место вышли сотни мужчин в национальных халатах, размахивая сверкающими мечами, и сотни женщин с длинными волосами в расшитых национальных платьях. Когда к хору инструментов присоединились барабаны, вся эта пестрая толпа пустилась в пляс.

Загипнотизированная близостью Камала, Элия тупо уставилась перед собой, стараясь не смотреть на мужа. Это должно было быть несложно, учитывая захватывающее зрелище, разворачивающееся у нее перед глазами. И, черт побери, ей следовало наслаждаться красотой и талантом этих людей!

Но в присутствии Камала она ни о чем не могла думать, кроме него. Внезапно он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Расслабься, Элия. Наслаждайся представлением.

Она посмотрела ему в глаза, вложив в этот взгляд всю боль, которую когда-либо испытывала. Камал застонал в ответ. Она скорее почувствовала это, чем услышала. После этого он нежно коснулся ее лица и развернул его так, чтобы она могла смотреть представление.

На глаза Элии навернулись слезы. Тогда, не в силах больше выносить его волнующее присутствие, она встала и подошла к краю платформы.

Не успела она отдышаться, как Камал снова настиг ее и провел ладонями вниз по ее обнаженным рукам, затем сложил их вместе.

– Поаплодируй, если тебе нравится представление. Они танцуют специально для тебя, – прошептал он, нежно лаская губами ее ухо.

Элия повернула голову, чтобы посмотреть на мужа, но не удержалась и положила ее ему на плечо. Внезапно она почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. Это было приятное чувство, которое она испытывала только рядом с Камалом.

Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, но ударилась о его плечо и застонала.

– При чем здесь я? Они просто хотят доставить удовольствие своему новому королю в самый, важный день в его жизни.

Камал пристально посмотрел на нее.

– Неужели, живя за границей, ты забыла традиции наших народов, дорогая?

Он был прав. В детстве она провела в Зохейде слишком мало времени, чтобы познать его традиции. И саму себя. Вот только Камал не должен был об этом знать.

Она кивнула, и его взгляд смягчился.

– Тогда позволь мне немного тебя просветить. В нашем регионе празднование свадьбы устраивается только ради невесты. Роль жениха – лишь сопровождать ее, когда соберутся гости, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Элия фыркнула.

– Это главная причина, по которой я не очень люблю свадьбы и медовые месяцы. Они мне кажутся неискренними. У тебя есть один вечер, когда все приходят к тебе засвидетельствовать свое почтение, и короткое время блаженства, а потом тебя постепенно затягивает рутина.

Его глаза были полны удивления.

– Знаешь, а ты права. Люди отграничивают важнейшие этапы своей жизни вехами. Достигнув их, они плывут по течению, не делая того, чего хотят, потому что думают, будто их время прошло. Но то люди. Думаешь, я придерживаюсь тех же правил?

Нет, она так не считала.

– С одной стороны, – начала Элия, окинув его оценивающим взглядом, – я уверена, что ты придумываешь свои собственные. Но ты всегда страдал раздвоением личности, как и я, хотя у меня не столь тяжелый случай, поскольку я не принимала такого активного участия в жизни королевской семьи, как ты. Ты был свободен ото всех, правил, но в то же время связан больше остальных ожиданиями и требованиями других.

– Ты всегда была такой проницательной или просто повзрослела?

Элия зацокала языком.

– Я не стану спрашивать, был ли ты всегда таким снисходительным. Помнится, раньше это не относилось к числу твоих добродетелей. Я задам тебе другой вопрос. Был ли ты всегда таким изворотливым или в тебе вдруг заговорил дипломат? Подожди, не отвечай. Это будет очередной уверткой. Ты накапливаешь мастерство дипломата, постоянно практикуясь в запутывании дел.

– Звучит так, словно дипломат занимается чем-то предосудительным.

Элия поморщилась, и он, проведя ладонями по обнаженным бокам девушки, притянул ее к себе.

– Но я ни от чего не уклонялся и доказал это, восхитившись твоей проницательностью. Обладая большой властью и поставив перед собой далеко идущие цели, я придумал свои собственные правила и строго следую им, но в то же время никогда не позволяю себе идти наперекор законам Джудара. Став королем, я получил неограниченную власть, но вместе с тем и огромную ответственность.

Элия стояла, потрясенная не только откровенностью мужа, но и реакцией собственного тела на его прикосновения. Камал почти занимался с ней любовью на глазах у тысяч людей, хотя и запретил репортерам приближаться к их кушах.

Опьяненная присутствием Камала, Элия прильнула к нему, но в этот момент раздался шквал аплодисментов. Фарук и Шебаб направились к площадке, преследуемые вспышками фотокамер.

– Сейчас начнется еще одно представление в твою честь, – сказал ей Камал.

Остановившись в центре площадки Фарук и Шебаб пожали друг другу руки, после чего обнажили мечи и начали сражаться, демонстрируя свое великолепное мастерство владения оружием. Наконец они остановились и поклонились публике, которая отблагодарила их бурными аплодисментами и одобрительными возгласами. Затем к мужьям подошли Фара и Кармен и заиграла музыка, под которую не пустился бы в пляс только мертвый. Танцоры вернулись и, разделившись на пары, выстроились причудливым узором, так что две королевские пары оказались в центре.

– Давай присоединимся к ним, – предложил Камал Элии, потащив ее к лестнице.

Она высвободилась из его объятий.

– Можешь идти один. У меня болит голова.

– Если ты со мной потанцуешь, я дам тебе подержать свой меч.

Элия с вызовом посмотрела на него.

– Только если ты позволишь мне немного им помахать.

В ответ он схватил ее за руку и потащил за собой. Вскоре они оказались среди танцующих. Толпа заревела, музыканты и танцоры поддержали их одобрительными возгласами. Положив руку жене на талию, Камал широко улыбнулся ей. Покачиваясь в такт музыке, Элия наблюдала за мужем и повторяла его движения, вспоминая совсем о других танцах, когда их тела были единым целым, а сердца стучали в унисон.

Она словно перенеслась в другой мир, где не существовало никого, кроме него. Его глаз, разжигавших внутри нее огонь желания. Он двигался так, словно был прочно связан с ней, словно ее телом управляла его воля, а ее мыслями – его разум.

Прошло много времени, прежде чем танцы закончились, к большому разочарованию гостей.

Но Камал поднял руки и успокоил зрителей, дав им понять, что это еще не все. Затем он вынул из ножен меч, символ королевской власти, и, опустившись на колено, протянул его Элии.

Толпа снова разразилась аплодисментами, и сердце девушки подпрыгнуло.

Опустив взгляд, она прочитала в глазах мужа вызов. Это мгновенно заставило ее собраться.

– Уже надоело быть королем? Но ведь ты пробыл им всего несколько чёсов и успел только отдать несколько распоряжений и потанцевать.

Его белозубая улыбка ослепила ее.

– Я даю тебе его подержать. И помахать им, если, конечно, сможешь.

Яростно сверкнув глазами, Элия взяла меч за рукоятку и подняла его. Он оказался очень тяжелым. К черту его снисходительность! Она возьмется обеими руками.

Сделав это, она вопросительно посмотрела на Камал а, который уже поднялся и стоял рядом с ней.

– Не боишься, что я могу использовать его по назначению?

Камал рассмеялся.

– Отрубишь мне голову? Или то, что ниже пояса?

Посмотрев на него с неодобрением, она отошла в сторону, затем начала рисовать мечом в воздухе замысловатые узоры. Толпа притихла и с изумлением наблюдала за ней. Камал смотрел на нее как зачарованный.

Закончив, она опустила меч и осталась стоять на месте, как конкурсант, готовящийся выслушать решение жюри.

Сначала ее похвалил Камал и только после этого по толпе прошел ропот одобрения, и раздались аплодисменты.

Вместо того чтобы забрать у нее меч, Камал, смеясь, кивнул Фаруку, который, поняв брата без слов, бросил ему свой меч. Ловко поймав его, Камал повернулся лицом к Элии и начал размахивать перед ней мечом. Его глаза озорно блестели.