- В этом озере мальков водить, что цыплят в лесу.

- Что же ты на это скажешь?-обратился Пинясов к председателю колхоза.

- Я не сторонник в мутной воде клады искать. Выскочим, нашумим, а потом в район носу не показывай, засмеют. Если дело делать, то надо как следует, для этого и капитальные затраты и рабочие руки нужны. А без того и рублевому делу грош цена будет.

- Какие затраты?-вспылил Захарыч.-Да что мне твои капиталы! Мне воды из озера на полянку налить надо.

- Нечего из пустого в порожнее переливать. Огород посадим-дело вернее будет.

Иван Петрович собрался было уходить, но Пинясов предложил пройтись и посмо1реть па месте. Захарыч провел их по б регу и с жаром рассказывал, что нужно будет сделать. Пинясов подробно расспрашивал. Иван Петрович ходил следом и молчал.

- Ну, так какое же ваше решение будет? - спросил Захарыч у Пинясова, когда они возвратились к шалашу.

- Я ничего нс могу решить. Хозяин колхоза - правление.

А вы обсудите,- обратился он к Ивану Петровичу.

- Какой же ты тогда председатель району, ежели такого дела решить не можешь! - вышел из терпения Захарыч.- Имение что ли я себе выпрашиваю? Со своим трудом навязываюсь на общую пользу, а тут свет клином сошелся, кроме полянки огорода в колхозе негде развести стало. Если на ю пошло, так я к самому партийному секретарю района пойду. Пока ваши ученые рыбаки объявятся, так у меня тут рыбы будет, что галушек в котле.

Иван Петрович понял, что старик своего дела так не оставит.

- Ты погоди,- примирительно проговорил он.- Денег и рабочую силу я тебе не обещаю, а насчет огорода завтра на правлении обсудим. Приходи вечерком.

На берегу около коряги тихонько звякнул колокольчик. Захарыч, не говоря ни слова, неожиданно сорвался с места и что было духу побежал к озеру.

Он нащупал спрятанный в траве конец шнура, отмотал его от сука и сразу почувствовал, что он натянулся так, что стало больно рукам. Шнур со свистом резал поверхность воды.

- Гостья пожаловала,- еле переводя дух, сообщил он подошедшим Пинясову и Ивану Петровичу.

Где-то в глубине рыба металась из стороны в сторону, то на минуту затихала, тогда шнур ослабевал и Захарыч осторожно выбирал его на себя, то снова делала рывок в сторону, и шнур опять скользил из рук.

- Тащи скорее! Давай помогу! - в азарте крикнул Иван Петрович, когда щука чуть не наполовину выбросилась из воды.

Но Захарыч легонько оттолкнул его, поотпустил шнур, и рыба, вспенив воду, нырнула вниз.

- Не мешай, Петрович, сам управлюсь. Крепко села!

Борьба продолжалась долго. Наконец, щука стала сдавать, и Захарыч повел ее на отлогий берег. Рыба покорно шла, прижимаясь ко дну. И только у самого берега, когда уже показалась на поверхности ее спина, она вдруг изогнулась, прыгнула вверх, хотела было снова повернуться головой к озеру, но Захарыч придержал шнур и выволок ее по илистой отмели.

Изгибаясь, щука подпрыгивала иа траве, потом затихла, лениво шевеля жабрами. Она раскрыла усаженную шипами пасть и неподвижно уставила налитые яростью немигающие глаза.

Захарыч снял картуз и вытер рукавом вспотевший лоб.

- Бери, завтра в бригаду отправишь,- обратился он к Ивану Петровичу.

- Что ж, колхозники не откажутся, благодарны будут.

- Благодарить пока рановато. Годика три-четыре подождать придется,-улыбнулся Захарыч, и глаза его просветлели, словно он уже видел, как растут и нагуливают вес жирные лещи и золотые лини в новом питомнике...

* * *

Юрий Александров

Случай у Городища

До слуха мальчика донеслись один за другим три глухих взрыва.

"Опять",- у Глеба даже невольно сжались кулаки. Хотел было встать и идти туда, откуда загремело, потом безнадежно махнул рукой.

Скоро мимо поплыла рыба. Сотни мальков, десятки серебристых плотичек, верховодок, несколько довольно крупных голавликов. Некоторые из рыб были еще живые, слабо двигали хвостами и жабрами, бессильные уже бороться с течением.

Глеб невольно вспомнил: в прошлом году хорек забрался в колхозный птичник и передушил сотни цыплят. Мальчик видел эту груду загубленной птичьей молоди. Но там разбойничал зверек, а здесь?

Скоро вернулся Игорь. Он был весел и... почти гол. Рубашку держал в руке высоко над головой.

- Гляди, удильщик! Это тебе не над поплавком киснуть!

Я вот руками больше твоего наловил - килограмма два!

Он расстелил на траве мокрую рубаху. Действительно, в ней было завернуто несколько десятков небольших рыбок.

Глеб молча сворачивал удочки.

- Понимаешь? - рассказывал Игорь.- Приехали какието двое на велосипедах... они не первый раз уже. У них тол. Стал помогал рыбу собирать, и мне всю мелочь за работу отдали.

Теперь мы с ухой!

Глеб поднял голову. Только сейчас Игорек увидал, до чего сердит его товарищ.

- Заработал подачку?.. А сколько они своим толом рыбы сгубили? Так только свинья в поле делает: на копейку сожрет, на сто рублей напакостит. Ты смотри - еще до сих пор глушеная плывет...

Игорь с удивлением смотрел на необычно злое лицо Глеба.

- Тысячи! - прошептал уже Глеб.- Вредители твои велосипедисты, вот они кто. Преступники!

- Ну, а я тут при чем? Я только глушеную рыбу собирал.

Все равно она пропала бы.

Глеб досадливо махнул рукой:

- Значит, если бандиты будут людей резать, а ты убитых раздевать, ты тоже не виноват... мол, все равно люди уже мертвые, а одежда на них пропадет?!

- Пу, сравнил тоже!

- Заработал... к преступникам примазался,- не щадил друга разгневанный Глеб.

Игорь уже понимал, что глупо и необдуманно поступил, связавшись с глушителями. Но самолюбие мешало ему в этом сознаться.

- Развел мораль! Просто тебе обидно, что у меня улов.

больше твоего. Брось, Глеб! Давай ссыпать рыбу "до кучи". Пошли на городище. Хватит.

Глеб домотал удочки. Игорек спокойно глянул на вынутую товарищем из воды снизку с четырьмя окуньками и одиноким голавликом - его, Игорева, добыча солиднее этой пятерки.

Но вот большая щука трепеща повисла в воздухе на кукане.

- Ого! - Игорь был неприятно поражен.

Конечно, нехороша вся эта история с помощью глушителям.

Но до сих пор он старался утешить себя тем, что "зато они с ухой", теперь же уха могла быть и без его рыбы.