- Пиши все. Что ты понимаешь?

Диктовал он то быстро, и тогда Мария еле успевала записывать, то останавливался и, морща лоб, мучительно думал.

Письмо получилось длинное. Он заставил Марию два раза перечитать все, что-то соображал, потом взял у нее исписанные листки и долго сам рассматривал их.

- А это что у тебя тут в конце? - ткнул он пальцем в последние строчки.

- А это для авторитета. Я, как депутат сельсовета, от себя приписала, что предложение поддерживаю и обещаю тебе комсомольскую помощь.

Захарыч подумал и согласился:

- Ну, если для авторитета, пускай остается.

Он взял ручку, поставил внизу корявую подпись, сам заклеил конверт и, не поблагодарив Марию, торопливо зашагал обратно к центру села, где жил письмоносец.

Со дня на день Захарыч поджидал ответа и часто посматривал на тропинку: не идет ли Мария.

Вначале он был уверен, что Пинясов тотчас же вызовет к себе председателя колхоза и закатит ему выговор за бесхозяйственность. Но вот проходят дни, председателя, видимо, никто не вызвал, к Захарычу никто не приходил и надежда постепенно гасла.

Иногда в грустных размышлениях он бросал работу, садился на пенек и молча смотрел на озеро. Но приближение нереста не давало покою, и он снова уезжал на лодке в заводь, часами копошился там, готовя места для икрометания рыбы.

Стояли погожие дни, вода быстро прогревалась. Пройдет еще несколько таких дней и будет уже поздно, если даже Пинясов и прикажет осуществить его идею.

- Похоже и в верхах ни черта не понимают! - негодовал Захарыч. Иногда у него появлялась мысль бросить эту затею и жить по-старому, но теперь внутри у него будто что-то сдвинулось, чего он уже никак не мог поставить на место.

Наконец, Мария прнщла. Захарыч сидел у ручья и стирал рубаху. Впереди лежало озеро, оно казалось огромным. Правого берега не было видно, а лишь стояли полукругом, словно выбеленные, частые стволы берез, а слева, освещенные, солнцем, опрокинулись верхушками вниз в бездонную глубь прибрежные деревья.

Озеро словно заснуло: ни вода не плеснет, ни кустик не шелохнется. Вдруг на мелководье, поросшем камышом, с шумом плеснулась рыба.

- Ишь, проклятущая, разгулялась! - пробормотал Захарыч.

Он заметил, как недалеко от коряги закачался камыш. Всмотрелся. Огромная щука, лениво пошевеливая хвостом, тихо скользит в воде. Подплыв к коряге, остановилась, как бы в раздумье, и выпучила неподвижные глаза на человека.

Долго они глядели друг на друга. Но вот щука чуть заметно шевельнула хвостом и, как потом уверял Захарыч, по-своему, пощучьи, приоткрыв пасть, беззвучно засмеялась и прямо мимо него спокойно пошла под берегом.

- Ах ты, тварь! - выругался старик и в сердцах бросил в нее ком земли. Щука стрелой метнулась вглубь.

Захарыч и до этого не раз видел, как она играла на просторе пли по зорям гонялась за мальками по мелководью.

Давно возненавидел он ее, как лютого врага. Сколько труда вложил в охоту за ней, сколько сетей она порвала, сколько крючков утащила! Как пи ухищрялся, а перехитрить старуху не мог.

Встреча со щукой взбудоражила Захарыча. Он погрозил кулаком.

- Погоди, я до тебя доберусь!

При каждом всплеске Захарыч хмуро поглядывал на заводь и с досадой бормотал:

- Ишь, тварь, близко ходит.

В озере ее поджидала поставленная им снасть.

- Даи-ка я.- Мария взяла у Захарыча рубаху. А то сейчас к тебе гости нагрянут.

- Это кто же? - равнодушно спросил Захарыч и прилег на траву.

- Пинясов приехал. В правлении с ним разговаривала, обещал зайти.

Захарыч приподнялся и возбужденно посмотрел на нее.

- Я так и знал: обязательно должны заинтересоваться. Дело не шуточное!

- Вроде не заинтересовался. На правление письмо передал.

Захарыч снова опустился на траву, насупился и замолчал.

Мария искоса взглянула на него и поняла, какая буря бушевала в душе старика.

- А ты нс расстраивайся. Похожа, председатель со счетоводом его сбивают. А вот когда сам посмотрит, может по-другому все обернется.

Но Захарыч разразился бранью.

- К черту в зубы, раз такая петрушка! Ничего я делать не буду и разговоров больше не желаю!

Он схватил весло и хотел было вскочить в лодку, но Мария взяла его за руку.

- Не горячись раньше времени. Дело твое не пропадет. Я с ребятами говорила, согласны хоть ночью работать. Если что, так и без председателей обойдемся.

Захарыч так же быстро остыл, как и вскипел. Взглянув на Марию, уже другим тоном проговорил:

- А ну-ка давай мы начальство "на живца" попробуем. Берн ведро!

Он направился к садку и стал ловить черпаком линей, одних пускал обратно, других выкидывал на берег. Лини упруго подпрыгивали на траве. Тупоголовые, толстые, они выскальзывали из рук Марии, трепыхались и норовили снова бултыхнуться в воду.

Пока варилась рыба, Захарыч то и дело выходил на пригорок и посматривал на тропинку, а потом, чтобы скоротать время, принялся чинить сеть.

Пинясов и Иван Петрович остановились у шалаша.

- Здорово, Захарыч, пойди сюда! - окликнул его Иван Петрович.

Захарыч бросил работу и не спеша подошел к ним.

- Вот Афанасий Ильич по твоей жалобе на меня пришел поговорить. Покажи нам, что ты тут надумал.

- Что тут показывать? Вот все на виду,- развел он руками.- Конечно, насчет рыбы нам еще никто директивы не присылал,- подкинул он гостям шпильку.

- Дело не в директивах,-обиженно проговорил Иван Петрович.- Из хозяйственных возможностей исходить нужно. Вот поглядим...

- А что ты увидишь? Вон вода, а в ней головастики плавают,-сорвал зло Захарыч и пригласил к сбитому из досок столу:- Давай-ка вначале на вкус попробуем, тогда может больше увидишь.

Мария наложила в большую деревянную чашку еще горячен рыбы, и гости принялись за еду.

Пинясов с аппетитом уплетал толстые ароматные куски и похваливал.

- А ведь не плохо было бы размножить таких поросяток во всех водоемах? - обратился он к Ивану Петровичу.

- Дело хорошее, но специалиста требует.

А где его взять? Без научной основы ничего не получится.

Захарыч нахмурил броси.

- Ты отдай мне полянку, а потом думай об ученых рыбоводах.

- А разве тебе озера мало? - спросил Пинясов.