К удивлению Никки, входная дверь выглядела весьма побитой, но объяснение этому не заставило себя долго ждать. Дверь с грохотом распахнулась, и из дома, словно пушечное ядро, вылетела маленькая фигурка и кинулась прямо под ноги Харперу. Никки вздрогнула. Перед ней стоял темноволосый и кареглазый мальчуган. Движения его, хотя он был возбужден, были полны врожденного изящества. Надо думать, что, повзрослев, он приобретет плавную походку пантеры.

— Привет, малыш, — сказал Харпер и, нагнувшись, ласковым жестом взлохматил мальчишке волосы.

Никки схватывала на лету первые впечатления и потому тут же заметила явное семейное сходство.

— Безобразничал, как всегда? — спросил Харпер племянника, но тот предпочел не отвечать и в свою очередь недовольно спросил:

— Почему ты так долго не приезжал?

— Но я же объяснил тебе по телефону вчера вечером, помнишь? — В словах Харпера не чувствовалось раздражения, и Никки невольно подумала, что он нетерпелив лишь с упрямыми взрослыми. — Я должен был забрать свою зна-

¹ Акр — 0, 4 га.

комую, которая поживет у нас. Никки, познакомьтесь — это Чарлз.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил мальчик, окинув Никки оценивающим взглядом. — А что у вас с руками?

— Я поранилась, — объяснила она, а Харпер кивнул, как бы подтверждая ее ответ.

— Вижу, что поранились, — без тени смущения заявил Чарлз, а Никки едва удержалась от смеха. — Но как?

— Веди себя как следует, — строго сказал Харпер, но скрыть нежную снисходительность к ребенку ему не удалось. — Чарлз, скажи Энн, что мы приехали, и попроси ее подать нам кофе в малой гостиной.

— Ладно. — Мальчик бросил на Никки нахмуренный взгляд и наставительно сообщил: — Запомните — меня зовут Чарлз. Не Чак, не Чарли, не Чаз. Просто Чарлз.

Немало удивившись такому заявлению и, стараясь изо всех сил не рассмеяться, Никки серьезно пообещала запомнить это.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес он, повернулся и побежал обратно к дому так же стремительно, как и появился.

Харпер громко закричал ему вслед, так что Никки от неожиданности чуть не подскочила:

— И не забудь…

Но крепкая дубовая дверь уже захлопнулась с таким грохотом, что они с Харпером оба вздрогнули. Харпер снисходительно улыбнулся и медленно пошел к дому.

— Ну, и как он вам показался? — спросил Харпер у Никки.

Тяжелая атмосфера, царившая в машине, совершенно рассеялась, как только они приехали. Никки хотела было изобразить недовольство, но ощутила лишь облегчение. Слегка усмехнувшись, она ответила:

— Сейчас он, конечно, еще не может сводить женщин с ума, как лорд Байрон, но лет эдак через десять это нередко будет происходить.

— Сказано в шутку, но очень точно, — печально согласился Харпер, но выражение его лица смягчилось. — Думаете, вы с ним поладите?

— Он — прелесть, — . честно сказала Никки. — А почему он живет с вами?

— Моя сестра Грейс умерла шесть лет назад, вскоре после его рождения. Отец Чарлза, корреспондент на Среднем Востоке, погиб примерно тогда же, поэтому я в какой-то степени усыновил его, и это оказалось самым разумным. Моя мать и Энн, экономка, приглядывают за ним в течение недели, пока я в Лондоне. Здесь у него более чем достаточно пространства, чтобы не уморить всех окончательно.

Харпер сообщил все это как бы между прочим, но Никки уставилась на него, словно впервые увидела. Наверно, всей семье пришлось тогда несладко, и особенно Харперу, который взял на себя опекунство над малышом.

Отношения у них скорее как у отца с сыном, а не как у дяди с племянником. Образ Харпера, нежно прижимающего к себе ребенка, был настолько ярок и трогателен, что у Никки вдруг пересохло в горле. Да, он будет замечательным отцом, строгим, уравновешенным и бесконечно любящим. От таких людей, как Харпер, берут начало целые династии.

Он провел ее через огромный парадный холл, и они стали подниматься вверх по лестнице. Никки едва успевала отмечать в уме богатое и разнообразное внутреннее убранство, представлявшее собой безукоризненное сочетание традиционного и современного, вплоть до натертого до блеска пола и ковров с рисунками в пастельных тонах. Дом отражал вкусы и личность хозяина.

— Я помещу вас в спальне, выходящей в сад, — сказал он, — и посмотрим, понравится ли вам там. Потом, если захотите, можете перебраться в квартирку над гаражом, но сейчас удобнее быть поближе к кухне.

— Все так замечательно, — тихо ответила Никки, идя следом за Харпером.

Помещение наверху было похоже на крольчатник, начинавшийся прямо от лестничной площадки. Никки углядела маленькие комнаты, в которых из-за отсутствия места почти не было мебели — лишь со вкусом развешанные по стенам картины. Никки едва успевала крутить головой, с жадностью разглядывая бесценные произведения искусства.

— Сколько же у вас спален?

— Семь с половиной, — ответил он, и она засмеялась.

— Как можно иметь половину спальни?

— Это маленькая комбата, первоначально предназначенная для детской. Она находится рядом со спальней Чарлза, и он в прошлом году занял ее своими игрушками. — Харпер остановился у двери в конце коридора, поворачивающего налево, и, улыбнувшись Никки, сказал: — Я устроил вас в противоположной от него части дома, но у Чарлза плохо с этикетом, и, вероятно, очень скоро он вас обнаружит.

— Спасибо, что предупредили.

Харпер распахнул дверь, и Никки аж задохнулась от восторга. Комната, выбранная для нее Харпером, была прелестно обставлена в викторианском стиле, учитывая все женские потребности, но без лишних украшений. Рисунок на обоях был в виде розовых бутончиков, что гармонировало с туалетным столиком розового дерева с мраморным верхом. Красного дерева шкаф сам по себе представлял произведение искусства, но больше всего Никки привлекла кровать с пологом на четырех столбиках. На ней громоздились подушки в вышитых наволочках. Напротив кровати находился небольшой камин, а напротив' входной двери — застекленные створчатые двери, ведущие на балкон.

— Вам нравится? — спросил он, улыбаясь, так как увидел удовольствие на ее лице.

— Харпер, комната прекрасная. Мне очень нравится.

— Я рад. — Он указал на дверцу сбоку от камина: — Там — туалет, но не беспокойтесь — он современный: с ванной и душем.

Вы можете оставить вещи, и мы попьем кофе и перекусим, а Энн все распакует и разложит. Никки хотелось получше разглядеть спальню, выбежать на балкон и оттуда осмотреть все вокруг. Но с этим придется повременить.

— С удовольствием, — согласилась она.

— Вы очень хорошо воспитаны. Вот бы хоть часть ваших манер передалась Чарлзу, — заметил Харпер, насмешливо вскинув брови. — Думаю, что он вот-вот появится, выслеживая нас.

И, естественно, он оказался совершенно прав. На верхней ступеньке лестницы они столкнулись с мальчиком, который нахмурился, правдоподобно изображая удивление. Никки ничего не могла с собой поделать и заразительно рассмеялась. Лицо Чарлза приняло высокомерное выражение, в точности как у Харпера, что еще больше рассмешило Никки. Тут мальчик не выдержал и улыбнулся ей с неотразимым очарованием. И с этой минуты Чарлз не отходил от Никки и не закрывал рта. Харпер уединился в малой гостиной, спокойно занявшись разбором почты, скопившейся за неделю. А Чарлз водил Никки по всему дому, начиная от нижнего этажа и кухни и кончая библиотекой. Затем он потащил ее за дом — показать тщательно распланированный сад.

Никки познакомилась с экономкой Энн, седеющей женщиной лет пятидесяти с отрывистой речью и деловой манерой держаться, но явно добросердечной, и с ее немногословным мужем, валлийцем Гэвином. Он просиял, когда Никки похвалила то, как образцово он содержит земельные угодья — это было гордостью

Гэвина. Супружеская пара занимала отдельную двухкомнатную квартиру в цокольном этаже. Первоначально там помещался винный погреб, дверь в который вела из кухни.

Энн одинаково сердито ворчала на Чарлза и на трех кошек и двух приблудных щенят, которые устроили бедлам, обосновавшись на теплой, просторной кухне. Повернувшись к Ник-ки, Энн добродушно рассмеялась: