Ты не уходишь далеко, не скрываешься из виду. Предлагаешь посмотреть на тебя в естественной среде? Ебанное в мире животных, или, лучше сказать, в мире животного?

Ты наклоняешься и зарываешься руками в огромную спортивную сумку, а я тихо выдыхаю и прислоняюсь спиной к стене.

Что на этот раз случилось с моим мозгом? Почему он, черт возьми, смотрит на тебя другим взглядом? Зачем прослеживает все твои движения и ищет скрытый смысл во всем этом. Плохо, очень плохо. Я стала разделять тебя на два разных существа. А это блядь не так.

Ты, это только ты.

Только с разными резными масками, приклеенными к твоему лицу. Сейчас твое лицо спокойно и расслабленно, глаза глубоко посажены и не пылают праведным гневом, но ведь это не ты. Словно другое существо сейчас внутри тебя, усталое существо, пресытившееся жизнью, но до сих пор опасное.

Я знаю, что ты Зверь, запертый в человеческую шкуру с развращенной психикой и сходящий от этого с ума. Я ЗНАЮ ЭТО.

И я, наверное, все та же, такая же уставшая, но до сих пор пытающаяся не так активно, но сопротивляться твоей тьме в этом смерче.

Моя жизнь действительно напоминает мне огромный по размеру смерч, в котором меня закручивает, кидает из стороны в сторону, ломает о бревно, летящее мимо, но стихия этого не замечает. Она втягивает в свой центр, где почти спокойно, дает немного залечить раны, ровно до той минуты, как, черт возьми, я понимаю, что не хочу отстаивать свою независимость перед тобой. Ни «боюсь», а именно — ни хочу. И смерч замирает с моим решением. Перестает рвать воздух, распадаются края, а видимость вокруг улучшается. Возможно, мое бесполезное сопротивление было ненужным и стоит принять тебя, как определенную часть своей жизни? Ведь все не-так и плохо? Пока как мне кажется.

Ты одним движением скидываешь с плеч белую рубашку. Плавно, словно нехотя стягиваешь белую майку и облачаешь свое загорелое тело в черную футболку.

Спокойно, абсолютно не обращая на меня никого внимания, стаскиваешь черную джинсу с мощных ног, и я прекращаю пристально следить за этими уверенными движениями, когда мой взгляд удивлено на доли секунды замирает, заметив отсутствие белья на тебе.

Отвожу его, рассматриваю все, что попадается мне на пути. И где-то я читала, что вроде как по закону жанра должна украдкой подглядывать за тобой. Пытаться рассмотреть все нюансы и тихо давиться слюной или краснеть. Ага, блядь не про меня это. Я этого не делаю, даже, черт возьми, думать о таком не смею, боюсь опять впасть в сумасшествие и пропасть в собственной тишине.

Да и смысл? В таких вопросах я полный ноль и такой планирую остаться как можно дольше. И это не гребанный бзик. Это самый, что ни есть страх. Страх, что кто-то может настолько близко находиться рядом со мной. Прикасаться к обнаженной коже. Особенно ты. Да, ты. Я помню это чувство ужаса от осмысления самого факта близости с тобой. Сраные, мелкие подробности, которые мелькают при попытке вспомнить, как стоп кадры. И в этих кадрах я не вижу ничего такого, что могло бы заставить восторгаться тобой как мужчиной, а не обмирать от ужаса.

Не вижу, но точно по звуку могу определить, как ты натягиваешь широкие спортивные брюки. Да, я даже это знаю, как знаю и то, что все эти брюки практически идентичные друг другу, кроме маленькой полоски около боковых карманов. Какой у нее цвет сегодня? Раньше я задумывалась над этим вопросом, хотела рассмотреть в этом цвете еще одну подсказку — ключик к твоему настроению… и с треском провалилась. Тебя сложно читать. Это неоспоримый факт, который свидетельствует не в твою пользу, но я не оставляю попыток. Это что-то сродни с выработанной долбанной привычкой. Манией. Моей сраной манией к слежке за тобой. И это напрягает. Даже сейчас.

Ты застываешь на несколько секунд, словно о чем-то раздумывая, закрываешь сумку и скидываешь ее на пол, пихаешь под диван. А я на автомате начинаю анализировать твою заминку. Что это было? О чем ты подумал? И есть ли в твоих мыслях я? Определенно есть, только меня пугает мое место в них.

— Черт. — Тихо шепчу и растираю ладонями лицо. Боже как же вся эта хрень надоедает, вытряхивает и бесит меня.

— Идем. — Спокойный голос возвращает меня в мир.

Ты неспешно уходишь вперед, я отвлеклась, настолько, что не заметила как ты выходил, закрывал дверь, а ведь я смотрела на что-то в комнате и не помню на что. Блядь как же я чертовски устала, от всего тебя в своей голове. Но выбора нет, поэтому ничего лучше не придумываю, как отправиться и догнать тебя. Поравняться с тобой, подстроится под неспешный прогулочный шаг, выпрямить спину и замкнуть взгляд на однотонном рисунке пола. Сжать кулаки и решиться.

— Почему он назвал меня Госпожой? — Мне хотелось бы, нет, серьезно, хотелось бы, чтобы мой голос звучал уверено и надменно, подражая твоему, но черт это не так. Это больше смахивает на писк полузадушенной мыши.

Ты не отвечаешь сразу, нет, ты же гребанный ребус желающий скрыть правильные ответы, запутать в себе. Один шаг, два, три…пять. Сбиваюсь со счета, увидев лесенки, чувствую себя досадной грязью на твоих ботинках, и это разочаровывает. И я уверена, что только что расслышала, какой-то звук, исходящий от тебя, что-то сродни с веселым или ехидным хмыком.

— Давай сыграем? — Наконец произносишь ты, не поворачивая лица. Зависаю, на долю секунды, обдумываю предложение и тут же поливаю себя отборным матом, перед тем как успеть ответить тебе. — Я расскажу отчего к тебе так обращается член моей стаи, а в ответ получу маленький бонус. — И я опять не успеваю твердо прошипеть свое категоричное «нет». — Не отвечай сейчас, хорошенько обдумай мое предложение. Это на многое откроет глаза. И можешь заранее не волноваться, мой бонус не опасен для тебя и безвреден.

Говоришь ты, и это выглядит как, чертова сделка с дьяволом. Ты даже не пытаешься этого скрыть, но может просто ты еще не заметил, но меня даже невинный поцелуй с тобой может свести с ума. Выбить из гребанной колеи привычного мира.

А еще ты ублюдок, потому как я действительно думаю над твоим предложением. Я хренею от тебя с твоим дьявольским талантом управлять мной. Возможно ты моя слабость? Моя чертова Ахиллесова пята, или все же это мое гребанное любопытство? Правильно, чем еще заниматься человеку, который добровольно отделяет себя от общества? Только наблюдать за другими, анализировать их поступки, рассматривать их жизни как под микроскопом, раскрывать их секреты. Вот чем я занималась в то время, когда ты рассматривал мою жизнь. И это любопытство так и продолжает жить во мне, а ты этим пользуешься.

— Ты обещаешь, что бонус будет не опасен? — И это я? Жуть.

— А ты поверишь в мои обещания? — Верно, подмечено. — В этом весь смысл. — Ты останавливаешься и смотришь на меня своими желтыми глазами. — Мы оба не доверяем друг другу и в этом есть, что-то забавное. — Ты слегка улыбаешься и открываешь предо мной двери. Пропускаешь вперед, выпускаешь из особняка, долбанный джентльмен.

— Конечно, забавно смотреть на загнанного зверька. Кто бы в этом сомневался. А доверие, что бы ты знал, нужно заслуживать. Особенно тебе. — Во мне начинает говорить злость, потому как ничего забавного я по априори не вижу и мое недоверие ты заслужил.