Однако весело здесь. Мое тело откликнулось, практически сразу на этот образчик брутальности и самоуверенности, что ж, если не получится с ангелочком, то обязательно вернусь, и не откажу себе в удовольствии поохотится на это создание. Парню не повезло — не в то время, не в том месте мне попасться на глаза. Будет интересно проверить толщину шкуры этого волка и превратить ее, если повезет, в что-то на подобии коврика для ног. Не зря же говорят, что выродки, гордо именуемые Шакалами, пошли от волков, которых по не известным причинам называют санитарами леса. Глупость, санитары истребляют слабых животных, улучшая общий генофонд, а волчий загон всегда стремиться впиться в шею самой быстрой, ловкой и большой жертве, истребляя постепенно сильный геном.

Так и я, почуяв сильного духом человека, еле сдержал свои инстинкты, побуждающие начать охоту. И я бы с большим удовольствием отдался на волю инстинктов, но меня ждала другая игрушка.

Толпа перед крыльцом стала подтягиваться к зданию, пришлось выйти из машины и осмотреться вокруг. Я вообще, по сути и сидел, ожидая только своего ангелочка, но так и не смог в зрячую увидеть девчонку, пришлось покидать уютный салон машины. Встав перед машиной и поправив закинутую сумку на плечо, принюхался, тут же улавливая знакомые нотки аромата, который, кажется, выучил наизусть за столько лет. Вдохнул глубже, свежесть с легкой пряностью и отключился от всего остального, концентрируясь только на ней.

Аромат привел меня к закрытым дверям на пятом этаже. Стукнул в дверь, тут же ее распахивая, вошел в большую аудиторию, заполненную только на половину, хмурыми студентами. Немолодой мужчина в толстых очках окинул меня задумчивым взглядом, скорее всего это был преподаватель, но я не удосужился представиться, мне этого просто не захотелось, а протягивая ему документы, полученные от Сергея, взглядом искал свою девочку. Найти получилось не сразу, так как ребенок, лежал лицом на парте, а внутреннее зрение я уже потушил, но все же я узнал ее черную голову с яркими прядями. Как видимо она спала, а вот остальные ученики меня открыто разглядывали, я кожей ощущал на себе все эти заинтересованные взгляды, до которых мне не было дела.

Я готов был довольно зарычать, осознавая, насколько близко нахожусь к своей дичи, что вот еще несколько шагов и все. Она моя, а там уже начнется контактная игра.

— Что ж, Евгений проходите, присаживайтесь и включайтесь в учебу. — меня отвлек преподаватель, возвращая мои бумаги. Я поднял взгляд, мужчина немного отступил от меня, нервно поправляя галстук.

Такая реакция была предсказуема, человек нутром чувствует опасность. Ложь, когда говорят, что люди отошли от своих инстинктов. Подсознание часто срабатывает на угрозу, что только что произошло. Не стал зацикливаться, и силой воли погасил довольную ухмылку, пытающуюся расползтись на моем лице.

Мой взгляд устремился к цели, которая все так же спала на своих руках в третьем ряду на предпоследней парте. Мне несказанно повезло — мой ангел сидел один за столом. Плавно приблизился, не создавая шума, в оглушающей тишине, в которую погрузилась вся аудитория, и скользнул на соседний стул, специально немного задев девчонку.

Ангелочек дернулся и приподнял свое лицо, с красным пятном на щеке, которое образовалось, скорее всего, из-за сжатых кулаков, на которых покоилось. Расфокусированный взгляд с недоумением рассматривал меня, а я с восторгом рассматривал ее. Зверь внутри меня утробно порыкивал от близости этого ребенка. Мой взгляд впивался в сонное лицо, отмечая все морщинки, которых я порой просто не замечал, перед моим взором словно всплывал блокнот, отмечая короткими записями черты лица, записывая все эмоции отображаемые такими большими голубыми глазами.

Недоумение, удивление, заинтересованность. Отдаленным фоном отметил, что преподаватель продолжил лекцию, но этот звук для меня был слишком приглушенным, сейчас мои уши напрямую настроились на набат, звенящий в грудной клетке ребенка. На кончике языка запах всех чувств, бушующих внутри моей жертвы. Волнение ребенка прошло по небу легкой кислинкой, а пришедшее на смену смущение запахло ванилью. За все годы, я еще ни разу не пожалел, что открыл на ангелочка охоту, такие ароматы дарит только она, но все, что я сейчас чувствовал, не могло сравниться с отчетливым запахом острых специй, которые расцветали вместе с ее страхом. Я решил ускорить процесс, губа немного приподнялась, желая показать оскал.

— Евгений. — Прошептал я, тем же хриплым шёпотом, которым всегда разговаривал с ней. Глаза девочки еще больше распахнулись, зрачок стал расширяться, затопляя голубую гладь тьмой, губы приоткрылись и задрожали.

Я был доволен, учуяв, желанный аромат, и тому, что вблизи мог любоваться всей гаммой страха, ярко окрашивающего немного нахмуренное лицо. Глаза влажно заблестели, а потом ребенок зажмурился, прерывая контакт и пытаясь не разреветься. Довольный оскал расплывался на блаженном лице, дыхание стало глубже и быстрей, а Зверь внутри меня присмирел довольный жизнью. Девочка тряхнула головой и опять подняла на меня свой испуганный взор.

— Это… ты? — ребенок, пытался смириться с чем-то, а может мне это показалось, но то, что она не стала увиливать и строить из себя ничего не понимающую девицу приятно удивило. Сам факт того, что мы оба понимали, что это произошло невозможно избежать.

— Я просил не провоцировать. — сухость в моем голосе царапала нервы ребенка, заранее пытаясь убедить в виновности моего появления рядом.

— Эм… и что теперь? — храбрая девочка уже брала свои реакции под контроль. Лицо пыталось расслабиться, губы сжались в тонкую линию, глаза прищурились, словно пытаясь бросить вызов, вот только это было напрасно, я все также прокатывал по своему горлу самый приятный для Зверя запах.

— А теперь, ты соберешь вещи, и мы уедим. — Девушка нахмурилась, ладони сжались в маленькие кулачки с аккуратными черными, короткими ноготками.

— А если нет?

— Твоя семья умрет на твоих глазах. — Мой голос не менял тональности. Я говорил абсолютную правду, если будет оказано сопротивление, то я с большим удовольствием перебью всю семейку на ее глазах, а потом мы все равно уедим.

Ребенок закусил губу и опустил глаза на стол. Смиряясь со своей участью, и я этому не мешал, мне самому была интересна эта игра. Впервые осмысленно общаться со своей жертвой, аккуратно манипулировать словами, сразу давая понять, что у нее нет шансов избавиться от меня. Это было самым важным моментом моей игры, в большинстве своем я понимал, что предо мной находиться ребенок, с расшатанной нервной системой, причем мною же, поэтому действовал хоть и холодно-безразлично, но мягче, чем обычно. Мне важно сохранить своей дичи разум и получить на возможно долгое время приятно пахнущую игрушку в свои руки.

До конца лекции ребенок больше не разговаривал со мной, отделившись, словно занавесом густых волос и, насколько я понимал по аромату, пыталась принять решение для себя. Зря, тут и думать было не о чем, выбора я все равно ей не давал, как и не пытался отвлечь от своих дум. У меня сейчас было много других интересных ощущений, которым я отдавался с восторгом.

Я пристально рассматривал ангелочка, ее кожу, лицо, родимые пятна доступные моим глазам, одежду, в которой она сегодня была одета, ее сумку и даже блестящие блики от лака. Катал по гортани ее запахи, отстранено отмечал изменение их состава, тактильно пытался ощутить тепло этого тела, услышать бег крови по синим венкам, испещрившие бледные руки. Представлял, как она будет выглядеть под полной луной в родном лесу, как гулко будет стучать ее сердце от быстрого бега, как воздух будет искрить запахом ее страха. Как расширятся ее зрачки, увидев меня выродком. Представлял, как с удовольствием вонзаю свои клыки в место со спины в соединительную мышцу шеи и плеча. Как из ее горла вырвется болезненный вскрик. Это место выбрано было мной не зря, эта мышца очень болезненна, особенно после долгого напряжения. Представил, с каким удовольствием буду наблюдать, как жизнь будет медленно покидать эти яркие, живые глаза. И мой Зверь внутри взревел.