— Почему ты думаешь, что ты мне не пара?

— А где ты видел любовь между волком и овцой?

— У тебя все так просто, не так ли? Ладно, я соглашусь с твоим не желанием, но хочу получить за это что-то.

— Блядь, впечатление, что мы с тобой на рынке торгуемся! Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты называла меня по имени. Как мне кажется, это не много. Да и не удивляйся, оно у меня есть, и хорошо тебе известно. — Ты не повышаешь в отличие от меня голос. Не раздражаешься моими доводами, хотя я знаю, что тебе срать на все мои потуги, у тебя есть собственное мнение, цель и ты пойдешь к ней, не смотря ни на что.

Ублюдок.

— Мне кажется, тебе не идет это имя, слишком обыденное и не отражает всей твоей сути! — Уже начинаю порыкивать, не умело выходит, если честно, но главное ведь желание!

 — Не имеет значение. Мою расу называют Шакалами, и в моей душе живет Зверь, но так же у меня есть имя. Истинное, данное родителями и этот оставшийся от них дар я не хочу забывать. — Ты оправдываешься? Или смеешься надо мной? Ты не бесчувственное чудовище, убившее своего Главу, ты переживающий человеческий отпрыск? Господи спаси, твои тараканы в голове намного жирнее и извращение моих!

Но все это я проглатываю и глубоко вдыхаю запах твоей кожи в купе со слоновьей дозой твоего спокойствия.

— Ладно Женя. — Я это сделала и улыбнулась себе. Я смогла. Теперь я могу со спокойной душой делить тебя на двоих — Шакала, как моего Господина и на Женю — не пойми кого приходящегося мне.

Последний раз вздыхаю и отворачиваюсь к тебе спиной, зарываюсь носом в подушку и обнимаю край одеяла.

— В последний раз твое состояние, что его вызвало? — Видимо сегодня ночь откровений.

— Завтра в патруль, нужно отдохнуть.

— Ответь. — Строго приказываешь, меня перекашивает от этого тона и я уже готова сорваться и выгнать тебя из своей комнаты, но ты немного тише добавляешь «пожалуйста» и это все меняет.

— Ты. — Глухо шепчу в подушку и точно знаю, что ты расслышал меня. Все мои проблемы всегда напрямую связаны с тобой, и я не обвиняю, это простая констатация фактов.

И больше не было разговоров, не было глупых вопросов. Только два тела, расположившиеся рядом на одноместной кровати, не касаясь друг друга, темнота и спокойная тишина. Никаких «Спокойных снов» или еще какой-нибудь хрени из слизливо-сопливых историй. Только двое мирно спящих ни друзей, ни товарищей, ни чертовых любовников.

Странно? Еще как, но это мое решение, еще один мой бзик.

========== 17 глава ==========

Несколько дней? Прошло только несколько дней! Заполненных твоим присутствием рядом — на пробежке, в столовой, в патруле, в спортзале, в комнате охраняющим мой сон и… что? Я чувствую, как пропиталась тобой. Твоим запахом, твоим теплом, твоим пристальным разглядыванием и тихими разговорами во тьме.

Для меня было потрясением, огромным потрясением проснуться и понять, что это не матрас мерно колышется под моей головой. Это твоя грудная клетка движется, это твоя кожа греет мою щеку. Твоя долбанная, золотистая, идеальная кожа пылает под моей ладонью, лежащей рядом с моим подбородком, это МОЯ нога оплетает твои ноги. И мне БЛЯДЬ уютно и удобно! А этот запах? Он еще насыщенней, ярче, забивается в ноздри и заражает собой, вызывая чертову зависимость.

Я уже точно знаю, что завишу от него, тащусь как от легкого наркотика. Подсела.

Ты не обнимаешь, не оплетаешь меня. Даешь мнимую свободу от твоих прикосновений. Не прижимаешься сам. Но это и не важно, ты все равно медленно подсаживаешь на себя, делаешь зависимой. И вроде такое уже пытался провернуть Грегори, но куда ему до тебя! За пределами стен моей комнаты ты такая же тень. Идешь чуть в стороне, нацепив маску, не нарушаешь молчание, но я все равно чувствую тебя по-другому. Это равносильно тому, как если бы совсем рядом кинуть здоровенный, оборванный кабель с разрядом примерно в тысячу вольт. Одно долбанное, неосторожное движение и ты вонючая, обжаренная до хруста головешка, но этот кабель блядь, так красиво искрит и этим пришпиливает к месту, завораживает и пугает одновременно.

Ты сейчас именно такой. Спокойный голос в ответ на вопросы других и быстрая, незаметная никому усмешка мне. Усталое рассматривание лиц сидящих рядом с нами и хитринка проскользнувшая искрой в дьявольском взгляде мимолетно брошенном на меня. Расслабленная поза, откинувшаяся на спинку стула, замершая неподвижной стеной и легкое поглаживание моих пальцев под столом.

Сейчас у тебя много скупых выражений лица в пределах нашей территории, много интонаций голоса, но лучше всего у тебя получается злость. Она тебе как родная, да и мне, если честно, но ее слишком мало проявлений. Поэтому я чаще всего теряюсь рядом с тобой и в ответ получаю все больше снисходительности на мои вопросы или скупой усмешки на мои возражения, а больше всего открытого, пристального рассматривания.

Ты буквально вылупился на меня, когда на следующий день, после неловкого молчания после сна и нервного умывания в холодном душе я общалась с Сашкой.

Я смеялась над его рассказами о школьной жизни, шалостям и забыла о твоем присутствии, а ты рассматривал меня тихо и очень пристально. Я даже вздрогнула, наткнувшись на твою фигуру спиной.

— Тебе идет улыбка. — Это все, что ты ответил на мой испуганный возглас «Какого черта» и ушел в душ. Мой душ! А потом шел рядом на пробежку и бежал рядом и ел рядом, а вот в спортзале просто стоял недалеко.

Не выдержала твоего присутствия и своим спарринг-партнером я попросила быть Грегори. И если честно, то он оказался прекрасным учителем. Терпеливым и спокойным с моими ошибками, а ты стоял напротив стены, сложив руки на широкой груди, и нервировал своим присутствием.

— Жек, какие-то проблемы? — Спросил Грегори, и я благодарно улыбнулась на этот вопрос.

— Никаких. — Сухо, спокойно ответил ты, и продолжил свое наблюдение, не изменяя позы. И мы продолжили все так же тренироваться под неусыпным контролем.

А вечером?

— Мне не нравится твое постоянное присутствие рядом! — Я сказала это, раздраженно роясь в шкафу и выуживая на свет чистое белье. Патруль в эту ночь был паршивым мероприятием на сон грядущий.

Две группы и пару километров простора заполненное бледными лицами с черными венами и раздражающий запах гнили, которым пропитался воздух в этом заброшенном спорткомплексе «Весна». И, слава Богу, все обошлось небольшими ранениями, и моим легким истощением иначе я бы сейчас не просто была раздражена.

И это не раздражение от убийств, не раздражение от усталости и не справедливости мира, в котором есть ублюдки, превращающие практически юношей и девушек в безмозглых зомби, зацикленных на жажде крови и мясе. Нет, это раздражение от того, что вы с Грегори словно пришли к обоюдному согласию, что я по априори слабое звено, которое непременно нуждается в защите! Твою мать, вы блядь окружили меня с обеих сторон, мешая мне! Перехватывая из моих загребущих рук оскаленных жертв!