«Казаки умирали, но не сдавались.»

Они уходили со своих мест с котомками, бросая имущество и под чужимифамилиями, устраивались где-нибудь на жительство, питая ненависть к большевикам и всем, сочувствующим большевизму.

В таких ужасных условиях, прошло более 10-ти лет. Но, начиная с 1932-го года, вскоре после коллективизации, советск. правительство стало готовиться к войне, т. к. коммунист всегда мечтали о мировом коммунизме и мировой революции. Зная, что им без казаков не обойтись, т. к. казачьи войсковые части всегда считались наиболее надежными и устойчивыми, сов. правительство решило, хотя-бы фиктивно, возстановить казачество, «Но из кого?» В ссылках казаки почти все погибли, а на Дону, Кубани и Тереке казаков оставалось немного. Тогда, сов. правительством был издан указ, награждавший званием казака всех, переселившихся на Дон, Кубань и Терек. Из этих, народившихся казаков, и стали формировать воинские части. Но что это были за воинские части, можете себе представить сами. Идет по улице военным строем такая вновь сформированная казачья воинская часть, но вы видите там все национальности: монголов, татар, армян, грузин, евреев и т. п., собранных со всех губерний и областей, казаков-же, настоящих, там почти не видно. Вот такие воинские части именовались казачьими.

Каково-же было настроение у истинных казаков в это время? Не было почти ни одной семьи, в которой не бы-ло-бы высланных или скрывавшихся, поэтому, у всех на уме была только одна мысль: «Когда-же кончится это издевательство и кто поможет освободиться от большевитского ярма!» Для всех было безразлично, помогут ли: немцы, французы, англичане или кто-либо другой, лишь бы был дан толчек и все поднялись бы против большевиков, но сами, русские люди, ничего не могли сделать. Большевики мудро и жестоко проводили свою политику закабаления людей. Интеллигенция и офицерство почти поголовно были уничтожены или высланы. Если на заводе или на фабрике кто-либо из инженеров пользовался уважением или любовью рабочих, то такой человек был обречен на смерть. Правительство боялось таких людей, т. к. они могли быть вожаками и руководителями разных организаций против сов. власти. Рано или поздно, под тем ли иным предлогом, такой человек арестовывался и исчезал безследно. Шпионство и доносы приняли невероятные размеры. Не только на заводах и фабриках, но и на квартирах имелись шпионы, специальные агенты НКВД, на обязанности которых было следить и доносить на обывателей. Весь народ был опутан шпионскими сетями. Дети доносили на своих родителей и братьев, портреты таких детей вывешивались в школах на стенах, как заслуживающие особенного почета и награды. Шпионами становились, большею частью, люди слабовольные, обремененные большой семьей, или-же желавшие иметь легкую жизнь и пользоваться благами НКВД, хотя такая жизнь для этих людей была тоже недолговечной. Рано или поздно, такие лица уничтожались, т. к. слишком много знали об ужасной работе НКВД.

Вследствии, такой шпиономании, жители России не могли и думать об освобождении от большевиков своими силами, без внешнего толчка.

Таково было настроение и положение советского обывателя до прихода немцев на Дон.

Но обиднее всего было то, что народ знал, что Центральная Россия, Дон, Кубань и Кавказ попали в большевитское ярмо не силою оружия большевиков и не талантами их вождей: Ленина, Троцкого, кузнеца Ворошилова и табунщика Буденного, а вследствие ошибок и неправильной политики антибольшевистких вождей. Рейды и набеги в тыл большевиков каваллерийских частей (ген. Мамонтова, ген. Шкуро и др.) приносили не пользу, а только вред своим поведением среди населения во время набегов. Кроме того, постоянные споры антибольшевистских военноначальников: кому быть Главнокомандующим, кому какой занимать высокий пост и кому первому въезжать в Москву «на белом коне:: казакам или добровольцам, также были отрицательными явлениями в борьбе с большевиками, и, в конечном счете, привели к ужасной трагедии: потере на долгие годы дорогой и горячо любимой Родины.

Наступил 1939-й год. Весть о начале немцами войны с Польшей была принята всеми русскими людьми с великой радостью и надеждой. Все думали, что наступил час избавления от большевиков.

Казаки во вторую мировую войну не сражались с англичанами, французами и американцами, но и немцев они тоже не считали своими друзьями, т. к. слышали о тех насилиях, какие творили они в завоеванных ими странах. Да и у себя, на Дону, казаки, потом, видели их несправедливое и жестокое обращение с населением. Но все-же надеялись, что большевики будут разбиты немцами и Россия свергнет большевитское иго. Если-же будут разбиты немцы, то англичане и французы, как старые союзники, по первой мировой войне, которых русские войска много раз спасали от гибели, поймут, что такое коммунизм и какую угрозу он представляет всему миру, и потому, рано или поздно, вместе с казаками пойдут войной против большевиков.

22-го июня 1941-го года все население России узнало, что Германия объявила войну большевикам. Радость у всех была безгранична. Это был тот долгожданный для всех момент, который давал надежду на спасение от коммунистической тирании.

Реакция народа на объявление Германией войны сов. союзу была двоякая: с одной стороны, у всех было и радостное чувство, связанное с надеждой, что, может быть, Бог поможет освободиться от сов. ужаса, а, с другой стороны, все знали, что война будет ужасной и сов. правительство поставит все на карту, чтобы победить.

Жизнь в сов. союзе была кошмарной и с каждым годом становилась все хуже и хуже. По неоффициальным статистическим сведениям, но достоверным, известно, что до второй мировой войны с немцами, в России, в застенках НКВД, и в ссылках погибло около 42-х миллионов людей. Зверства большевиков доходили до крайних пределов. В Новочеркасске был такой ужасный случай с одним знакомым артистом. Он был женат на русской, родившейся в России, но по происхождению немке. Когда началась война с немцами, этот артист был мобилизован в красную армию, а, в его отсутствие, жену его арестовали как немку и выслали в Сибирь. У них была 2-х летняя дочь, которая оставалась у родителей артиста. Отец его был популярным и уважаемым преподавателем в Новочеркасске. После высылки жены в Сибирь, на квартиру родителей артиста явились агенты НКВД и насильно отобрали девочку. Не смотря на мольбу и просьбы стариков, ставших перед агентами на колени с просьбой оставить им девочку, агенты были неумолимы. Они отняли девочку и отправили в другой, какой-то город, в детский сад. При той «неразберихе» и безконечной переброске детей из одного приюта в другой, по всему необъятному сов. союзу, это означало для родителей потерю этого ребенка навсегда. Так оно и случилось. Когда отец девочки вернулся из красной армии домой, то он не нашел и следов ее. Показывая фотографическую карточку дочери, он, со слезами на глазах, говорил: «Это все, что осталось от моей дорогой девочки!» Жена его тоже погибла в Сибири.

Жизнь в концентрационных лагерях уже много раз описывалась в различных воспоминаниях лиц, лично перенесших на себе невероятные ужасы. Подобные кошмары не поддаются описаниям и не верится, что они могли быть в действительности, а не есть плод фантазии автора. Такие ужасы можно видеть только во сне и не скоро придти в себя от такого кошмара. Лица, высланные на крайний север, часто жили в брезентовых палатках, при страшных морозах с ветром, работали по 16ть часов в сутки, при самом плохом питании, спали на снегу и замерзали. Физические страдания этих несчастных увеличивались еще тем, что они высылались без права переписки с родными. Такая жизнь в полной оторванности и неизвестности о судьбе своих родных, сильно угнетала их и подрывала последние силы, а родные их также страдали, не зная, где доживает свои последние дни дорогой им человек.

Между тем, наступление немцев шло быстрыми шагами и с большим успехом для них. Русские города сдавались немцам один за другим, почти без сопротивления. Сов. правительство в течении 25ти лет заверявшее население, что все лишения народ вынужден переносить только потому, что правительство крепит свою мощь, чтобы дать отпор западным капиталистам, на деле оказалось несостоятельным: не было боевых припасов, продовольствия и перевязочного материала для раненных. Красноармейцы массами сдавались в плен немцам. Положение сов. правительства было критическим: фронт приближался все ближе и ближе к Дону, Волге и Кавказу.