Та со страху чуть об пол не грохнулась. А опомнившись, со всех ног бросилась в зал и, запинаясь на каждом слоге, еле выговорила:

«В-в-а-ш в-о-ол пп-ро-о-с-сит ж-ж-жаркого!»

«Вот это да! — завопил перекупщик. — Пускай тогда и шнапса тяпнет!»

Взрыв хохота, все горланят и, шатаясь, вываливаются из трактира — пошли вола шнапсом поить. А вот и дверь хлева. Открыли ее, и наружу со щебетом вылетела ласточка. Хлев пуст. Главарь перекупщиков мешком осел на кучу навоза: «Ну и жулик! Надуть меня, самого ушлого из всех барышников!» И взревел, словно вол, которого живьем жарят на вертеле.

Когда Маркус явился домой, Крабат уже поджидал друга, стоя в воротах.

«Вот удача так удача! — улыбнулся он. — Небось теперь денег хватит?»

«Хватить — то хватит, да только на свиней, а надо еще и на телегу; не на себе же их тащить».

«Вола второй раз продавать не станем, — рассудил Крабат. — Чересчур уж опасно. А вот переоденься-ка стариком крестьянином. Будто пришел ты на рынок лошадь продавать…»

И опять Маркус пытался перечить, и опять Крабат убедил его — медлить и раздумывать некогда, надо товарищей вызволять. Авось кривая вывезет. А кто смел, тот два съел.

«Только поводья смотри вместе с конем не продай!» — напомнил он.

И откуда ни возьмись, стоит перед Маркусом конь-огонь, с мощной грудью и тонкими бабками, нетерпеливо копытом бьет.

Вскочил Маркус на него и галопом понесся в город. А там торговля еще в полном разгаре. Слух о том, как надули главаря перекупщиков, распространился по рынку с быстротой молнии. И окрестные крестьяне, вернувшись домой, разнесли его по всей округе. Так прослышал об этой истории и Черный Мельник.

Сразу смекнув, что напал на след Крабата, он кратчайшим путем направился в город разузнать в подробностях, кто привел вола на рынок. Уже издали видит он большую толпу барышников и зевак, собравшуюся под высокими каштанами в конце площади. Мельник проталкивается поближе, замечает вороного жеребца… Одного взгляда достаточно: он уверен, что перед ним Крабат.

Отойдя в сторону, он превращается в рыжего мужика и подходит к Маркусу — хозяину лошади — в ту самую минуту, когда один из барышников предлагает за коня цену — три тысячи.

«Вот тебе десять тысяч, — говорит Маркусу рыжебородый. — Давай сюда коня».

Протянул Маркус руку за деньгами, а мельник в тот же миг вырвал у него поводья, вскочил на вороного коня, впился в пах ему шпорами и исчез в клубах пыли.

«Поводья отдай! Поводья!» — в отчаянии завопил Маркус.

В ответ раздался такой злорадный хохот, что Маркус тут же смекнул, кому он жеребца продал.

Побелел Маркус, лица на нем нет. Но страх страхом, а времени терять нельзя. Он-то знает, что речь идет о жизни и смерти. И, дотронувшись до спрятанного под одеждой шнура, обернулся Маркус черным дроздом и полетел вслед за мельником.

А тот знай себе погоняет, впиваясь острыми шпорами в тело Крабата. Оно все уж исколото и кровоточит.

«Кто меня обманет — умрет! Ты что, забыл об этом, злодей? — шипит мельник сквозь зубы. — Только не спеши радоваться скорой смерти, мой милый! Будешь ползать на коленях и молить о ней, как о милости! Выцежу из тебя жизнь по капельке!..»

Вот они скачут по улице какого-то села, и мельник замечает за околицей деревенскую кузницу. В голове у него рождается новая мысль. Подлетев к крыльцу, он натягивает поводья и кричит: «Эй, кузнец!»

Кузнец выходит и видит взмыленного, загнанного коня, до крови исколотого шпорами.

«Ну, что тебе?» — хмуро спрашивает он.

«Подковать требуется, — отвечает мельник. — Все четыре ноги. Да раскали подковы докрасна!»

А в это время на кучу железного лома за кузницей садится черный дрозд. И вот уже возле дома возится с какой-то железкой парень — видимо, подмастерье. Он не сводит глаз с хозяина и заказчика.

«Докрасна? — Кузнец решительно мотает головой. — Не такой я живодер, как ты!» Он поворачивается и, скрывшись в кузнице, принимается бухать по наковальне.

«Заплачу сотню!» — кричит ему вслед мельник.

Но кузнец грохочет молотом и не слышит. Тогда мельник продевает поводья в кольцо, вделанное в стену кузницы, и входит внутрь.

«Пять сотен!» — говорит мельник.

Пять сотен — большие деньги, а у кузнеца дома — мал мала меньше, так что удары молота постепенно стихают.

Из-за угла выбегает подмастерье.

«Эй, парень, — шепчет Крабат. — Сними с меня поводья! Да поживее!»

«Это же я, Маркус, — отвечает тот и быстро сдергивает поводья. — Осторожно! Он идет!»

Одним прыжком скрывается Маркус за углом дома, а Крабат взвивается в небо жаворонком. В тот же миг, изрыгая страшные проклятия, из кузни выскакивает мельник. Увидев, что произошло, он тут же превращается в ястреба и устремляется вслед за жаворонком. Раз погоня переместилась в небесные выси, то и Маркус недолго думая оборачивается орлом и устремляется вверх следом за ястребом.

И вот уже ястреб, обогнав жаворонка, бросается на него с немыслимой высоты, но жаворонок камнем падает вниз, на лету превращается в крошечную серебристую рыбку и ныряет в глубокий колодец с прозрачной водой. В прозрачной воде лицо мельника всегда выглядит волчьей мордой. Поэтому он никогда не наклоняется над такими водоемами — никто не должен видеть его волчьего облика. Но в мутной воде он может ловить рыбку. Вот он и принялся сгребать в кучу мусор: мол, сброшу в колодец, вода и замутится. Тут к колодцу подходит молодица — переодетый Маркус.

«Эй, добрый человек! — окликает мельника молодица. — Смотри не замути наш колодец?»

Мельник не узнал Маркуса — голова занята Крабатом.

«Ваш колодец отравлен, — возразил он. — И мне поручено его засыпать».

Но молодица только смеется в ответ и спускает ведро в колодец.

Ведром вместе с водой зачерпывает и рыбку. Молодица крутит ручку, и ведро вползает на край сруба. Мельник хочет столкнуть его вниз, но молодица успевает опустить руку в воду, и рыбка оборачивается золотым колечком на ее пальце.

«Красивое колечко! — хочет подольститься мельник. — Не продашь ли мне?»

«Ишь чего захотел!» — возражает молодица и скрывается в доме.

Но мельник не уходит. Торчит под окнами и ждет — решил любой ценой заполучить кольцо, если понадобится — отнять силой. Тут он замечает на земле возле дома топор.

«Отрублю ей руку», — бормочет он, хватая топор и прячась за углом сарая.

Молодица выходит из дома с миской куриного корма и сзывает кур. Чтобы разбросать зерна, она взмахивает рукой — мельник замахивается топором. Кольцо соскакивает с пальца и становится пшеничным зерном, не отличимым от тысяч таких же зерен, раскатившихся по земле. В мгновение ока мельник превращается в петуха и принимается склевывать зерна. В тот же миг Крабат оборачивается лисицей, а Маркус — соколом.

Лисица бросилась на петуха сбоку, сокол — сверху; но мельник успел их заметить, обернулся стрижом, стрелой метнулся в сторону — и был таков. Крабат и Маркус не пустились в погоню. Маркус ликует: всемогущему мельнику пришлось спасаться бегством! Чем не победа над грозным врагом!

Но Крабат качает головой: «До сих пор он считал нас всего лишь строптивыми слугами, теперь возвел в противники».

А Маркус все равно хохочет: «Поглядел бы ты на него, когда он у колодца топтался. Вот смеху-то!»

И Маркус пересказал Крабату свой разговор с мельником. От радости он совсем забыл, сколь коварен их общий враг.

Но в одном был Маркус прав: за всю свою гнусную жизнь мельник впервые бежал с поля боя. Так что победа была и впрямь на их стороне. Но бежал он не от Крабата и тем более не от Маркуса. Он бежал от них двоих.

Поняв это, мельник решил перестроить свой план.

Расчет его прост: раз с двумя ему не справиться, надо разделаться с ними порознь. А для этого их разлучить. Уничтожив Маркуса, Крабата надо будет взять живым. Вот когда тот выстрадает все муки, когда — либо выпадавшие на долю человека!