— Добрый, — согласился прокурор, — хороший, солнечный, вот только повод для нашей встречи не очень хороший.

Это был очень интересный нож, охотничий, и, по виду, родной брат зотовского. Такая же ручка, из рога какого-то зверя, такой же формы лезвие, такой же размер.

— Интересный ножичек! А вы, капитан, докладывали, что все ножи изъяли? — спросил Панков. Отвечать Астафьев старался коротко и по существу.

— Так точно, изъял все. У каждого охотника был свой нож, он его сдал. Я проверил по охотничьим билетам.

— Вы точно все изъяли?

— Да.

— Тогда это что такое? — настаивал Панков.

— Тут нет номера, он не зарегистрирован. Я не думал, что кто-то привезет с собой и такое оружие.

— Вы вообще, чувствуется, мало, о чем думали в эти дни. — Панков злился все больше. — Четыре убийства за два дня! А еще представитель закона! Как вас за это, хвалить, что ли? Может, премию выписать?

Тон Панкова был предельно язвителен. Юрий не знал что ответить. Неожиданно на помощь ему пришел прокурор, Кудимов.

— Ну, это, в самом деле, было трудно предугадать. Собрались очень солидные люди, можно сказать — сливки общества. И вдруг — такой шквал преступлений.

— Убийство Сомова мы все тут восприняли как случайность, — сказал Юрий. — Мало ли что случается на охоте. В прошлом году отец сына застрелил случайно, а на открытии сезона вообще, грохнули Семена Славина, местного авторитета. То же, под случайность та смерть пошла.

— А что с этим Зотовым? — спросил Панков. — Что вы его сразу под арест не взяли, а, капитан?

— Ну, а какие против него улики? — спросил Юрий. — Кто стрелял, было непонятно, тем более я в тот момент не знал, кто у нас тут кроме нас охотиться, или нет. Если бы можно было вырезать пулю и определить калибр, тогда да.

— А нож в груди этого, вашего…

— Максимова? — спросил Юрий. — По словам Зотова, он его потерял. И жена Зотова подтверждает, что тот кидал нож вслед ей. В ночи можно его и потерять.

— И топор? — уже иронично спросил подполковник. — Он тоже его кидал в жену и потерял? То же ведь почему-то выбрали его топор для совершения преступления, именно его, этого вашего Императора. Это тоже случайность?

— Так амуниция у нас валялась где угодно. После убийства Сомова вообще все было свалено в кучу в его доме. Любой мог взять его топор и убить. А машина у Зотова вообще, как, оказалось, стояла незапертой. Любой мог порыться в багажнике.

— Нет, я тут Юрия Андреевича понимаю. Тут ведь, главное, сам Зотов, на него так сразу и не подумаешь, — пояснил для нового в городе человека прокурор. — Фигура такая интересная, значительная. Очень богатый человек, меценат, к тому же поэт и композитор. Как какой концерт, так он в первых рядах. В мэрию дверь пинком открывает. Трудно на него подумать, что такой человек может пойти на убийство, да еще и не на одно.

— Ну, хорошо, с этим вашим Императором мы потом разберемся, — согласился Панков. — Вы там как, заканчиваете? — обратился он к Сычеву.

— Да, все что можно я уже снял, — ответил тот, — пара следов хороших есть.

— Убийцы?

— Да. У трупа другой размер ноги.

Между тем надо было что-то делать с телом. Как обычно, этим пришлось заняться Астафьеву. Когда он с брезентом в руках подошел к собравшимся вокруг мангала охотникам, Васин простонал: — Что!? Опять?! Сколько можно, а? Вон, сколько ваших ментов понаехало, пусть они и таскают.

— Да кому там таскать? Одно начальство, а они же все дистрофики, — отмахнулся Астафьев. — А вам зачтется при вынесении приговора.

— Это кому, интересно? — спросил Вадик.

— Ну, не знаю, кому-то из вас, — Юрий развел руки, дескать, не знаю. — Ведь кто-то же из вас убил всех четверых.

Несколько секунд мужики молча рассматривали Астафьева, потом начали высказываться.

— Ну, спасибо, брат! Обрадовал, — сверкнул своей белозубой улыбкой Вадик.

— Так это что, мы все подозреваемые, что ли? — спросил Васин.

— А ты как хотел? — засмеялся Демченко. — Именно так и должно быть. Мы теперь все будем под прицелом.

— А может, это ты сам убил всех, — раскрасневшийся Васин ткнул пальцем в сторону Астафьева. — И он что, тоже будет расследовать это дело? — спросил Васин уже у охотников.

— Нет, для этого есть прокуратура, — пояснил Юрий, — это их работа. Я тоже свидетель, и даже, мало того, как и вы, подозреваемый.

— Спасибо, утешил, — хмыкнул Демченко, — нам теперь не так грустно и одиноко.

— Ладно, мужики, — Соленов взял из рук Астафьева брезент, — пошли, отнесем Витьку. Я с ним года три охотился, хороший был мужик. Не оставлять же его тут на съедение опарышу. Свой брат, охотник.

Пошли все, только Васин всю дорогу возмущался своей участью. Картина на берегу протоки произвела на всех удручающее впечатление. Вся одежда Прокопьева была пропитана кровью. Так что обратно тело вертолетчика тащили уже молча.

Между тем подъехали еще две милицейских машины, одна с прицепом, «труповозкой», в которую перегрузили трупы. Слава богу, охотников к этой процедуре привлекать не стали, обошлись силами рядового состава. Охотникам пришлось потрудиться в другом, перетаскивать лодку рыбнадзора через понтон. Собянин уплыл в одиночку, спутников в двухчасовой прогулке по морозному воздуху ему не нашлось.

Между тем руководство снова собрало всех охотников в беседке, рассадило их по скамейкам. И Кудимов и Панков, стоящие посредине, выглядели как-то даже торжественно.

— У нас к вам только один вопрос, — начал прокурор, — чей это нож?

Он поднял пакет с оружием, и все невольно начали тянуть вверх головы.

— Хороший ножик, — заметил Васин.

— Фирма, — согласился Вадик.

— Тоже самопал, — медленно сказал Соленов, и оглянулся в сторону Зотова. — Как у Сашки вот, точно такой же.

— У какого Сашки? У меня, что ли? — не понял сразу тот. — Похож, да, — подтвердил тот, — но мой уже у вашего человека. Он в этом был, в Аркашке Максимове. Кроме того, я все свои личные вещи мечу своими инициалами. А здесь, на ноже, их нет.

Прокурор, хоть уже и до этого рассмотрел нож до малейших деталей, все же еще раз взглянул на лезвие, и отрицательно покачал головой.

— Да, никаких букв здесь нет. И он не зарегистрирован. Но нож, действительно, один к одному такой же, каким убили Максимова. А у вас, господин Зотов, случайно, двух таких не было? Один с гравировкой, а другой, нет?

— Нет, — отрезал Зотов, — не было, никогда.

— А, по-моему, ты, Сашка, хвалился, что два таких купил, — сказал Соленов.

— Да, не п… ты! — резко оборвал его Император.

— Вера Олеговна, а вы вот можете сказать нам, был у вашего мужа такой вот нож, без гравировки? — вмешалась в разговор Малиновская.

Та глянула снизу вверх в ее сторону, и медленно, согласно, качнула головой.

— Именно такой?

Она снова согласно качнула головой.

— На нем была гравировка? — настаивала Ольга. — Была, ил нет?

Та поглубже спрятала в воротник свитера свое лица, и отрицательно замотала головой.

— Не помню такого, — тихо сказала она. — Не было.

— То есть, у него был второй нож, без гравировки? — настаивала Ольга.

— Да, был.

— Да что ты, сволочь делаешь?! — взорвался, вскакивая с места, Зотов. — Что ты говоришь, я же тогда я все тебе показывал! И ружья, и нож, и топор — все пометил! Я вон, даже зажигалки все тогда пометил!

Он нервным жестом достал из кармана, и хлопнул на скамейку большую, цвета золота, зажигалку, с его монограммой.

— Не помню, — упрямо повторила Вера. — Может, ты и показывал, но такой нож у тебя был.

— Ну, ты и сучка! Ты что, топишь меня, да? Топи-топи, только сама то ведь не выплывешь. Думаешь, моя империя тебе достанется? Во, хрен тебе! — он показал жене кукиш. — Все сделаю, чтобы не ты, а Сашка был хозяином. У тебя мозгов куриных не хватит всем этим управлять!