Вы открываете, уважаемые читатели, одну из книг новой серии издательства «Терра» - «Большая библиотека приключений и научной фантастики». Казалось бы, что в этом неожиданного? Приключенческие книги в наше время не издают только ленивые!

Однако есть в этой издательской акции две особенности, на которые хотелось бы обратить внимание. Первая заключается в том, что вас ожидают частые встречи с романами и повестями, давно, с далеких «царских» времен не переиздававшимися. Наряду с такими произведениями, попавшими в разряд забытых, но возвращаемых, издательство сочло возможным и даже нужным включить в состав серии также и те, которые широко известны, стали классикой жанра.

Затевая новую книжную серию, «Терра» обратилась в первую очередь к опыту знаменитого русского издателя Петра Петровича Сойкина (1862-1938), выпустившего в начале века целую библиотеку книг, на которых стоял радующий читателей гриф: «Приключения на суше и на море». Словно состязаясь с ним, в это замечательное дело включились другие не менее маститые издатели: М. О. Вольф, А. А. Каспари, И. Д. Сытин… Какие это были удивительные книги, какие блистательные имена писателей, их создавших! Луи Буссенар, Эмиль Габорио, Луи Жаколио, капитан Фредерик Марриет, Эмилио Сальгари, Райдер Хаггард, Густав Эмар, Габриэль Ферри, Эдгар Берроуз, Джозеф Конрад, Морис Леблан… Нам остается только руками развести, пытаясь понять, почему эти имена и книги только в наши дни получают свое второе рождение.

Тут самое время сказать и о второй особенности издания, которой руководилось издательство «Терра», обращаясь к выпуску самых читаемых книг. Возрождая популярную «Библиотеку приключений», «Терра» тем самым, не особенно того желая, вмешалась в неутихающую дискуссию о странной, горемычной судьбе, постигшей приключенческо-детективную литературу в годы, когда не достоинства самих книг и не писательский дар, а политическая потреба дня решала их судьбу. Вот почему до наших дней докатились штормовые волны споров о занимательном роде чтения: литература это или нечто к ней присоседившееся? Увы, и поныне наши высоколобые маэстро словесности оставляют за бортом историко-литературного флота легкокрылые парусники, шхуны и лодчонки приключенческо-детективных книг.

Традиция этого небрежения у нас очень давняя, но в последние полвека она особенно возмужала, обрела зычный голос, которым нет-нет да покрикивает, выставляя за дверь «большой» литературы ее «малых», но таких резвых и привлекательных отпрысков. Так и вышло, что в историях национальных литератур, писанных в наших институтских кабинетах, не нашлось добрых слов (глав, страниц) о тех, книгами которых зачитывается весь мир,- об Александре Дюма и Жюле Верне, Фениморе Купере и Майне Риде, Конан Дойле и Роберте Стивенсоне… Даже о них, ставших классиками жанра! Что уж говорить о многих других, закрепивших всесветну славу этого прекрасного, по мнению миллионов читателей, древа литературы.

В последние годы все чаще появляются статьи и книги, в которых произведения приключенческо-детективного жанра исследуются с высокой и взыскательной точки зрения общехудожественных критериев, общеэстетических законов. Казалось бы, это можно только приветствовать: ведь приключенческие и детективные романы, повести и рассказы- это в конце концов просто романы, повести и рассказы, а потому и для них писаны общие законы литературы.

Все так. И все же, все же…

Даже при самом полном совпадении литературных достоинств произведений различных жанров есть нечто специфическое, что отличает, скажем, «Приключения Шерлока Холмса» от диккенсовских «Приключений Николаса Никльби» …Конан Дойл устами своего знаменитого героя назвал это отличительное специфическое качество «пристрастием ко всему необычному, ко всему, что выходит за пределы привычного и банального течения жизни». Но с другой стороны, тот же Шерлок Холмс вместе со своим создателем заявляет: «Чтобы отыскать эти непонятные явления й необычные ситуации, мы должны обратиться к самой жизни, ибо она всегда способна на большее, чем любое усилие фантазии». Вот две ипостаси приключенческих книг! С одной стороны- опора на реалии жизни, стремление к подлинной достоверности, с другой-взлет художнической фантазии, создающий увлекательный мир удивительных приключений, таинственных столкновений человеческих судеб. Если первое качество роднит приключенческие книги со всей литературой, то из второго вырастает то специфическое, что их различает, выделяет в особый жанр со своими закономерностями.

В истории этого жанра были у нас нелегкие времена, когда у него пытались отнять (конечно, попреками, хулениями, обвинениями) самое главное его качество-занимательность: дескать, все в этих книжках несерьезно, легкомысленно, далековато от реальных проблем. Напомним читателям хотя бы один факт из многих, когда пришлось отстаивать «Зеленый фургон» А. Козачинского - произведение, ставшее ныне приметным явлением в приключенческой литературе (статья в «Литературной газете» так и называлась: «В защиту занимательности»). А после скольких мытарств пришел к читателям Александр Грин! Увы, и поныне живы те, кто, рассуждая о занимательности сюжета как о чем-то третьестепенном, высокомерно повторяют слова классика Генри Джеймса, вызванные у того вспышкой острой зависти к чужой популярности: «Это, скорее, для Конан Дойла».

Такое несколько необычное предисловие нам понадобилось для того, чтобы вы, уважаемые читатели, с пониманием включились в эти неутихающие и сегодня споры о том, что же такое приключенческая книга. Издательство «Терра» поможет в этом своим читателям еще и тем, что постарается представить самую популярную ветвь литературы в ее лучших примерах. Это позволит всем нам еще больше утвердиться в своей привязанности удивительному жанру, зажигающему наши сердца чистым пламенем романтики, влекущего нас постигать новые миры и земли.

Радостных вам встреч с книгами серии «Большая библиотека приключений и научной фантастики»!

А теперь-об авторе этого трехтомника Морисе Леблане, стоявшем у самых истоков острых споров о судьбе самого читаемого жанра. Они вспыхнули еще в начале XX века, когда безоговорочно завоевали весь читательский мир шедевры занимательного чтения Артура Конан Дойла. В этом не было бы ничего предосудительного, не потесни они в людских симпатиях литературу «серьезную», ту, которой-единственной!-отводилась вульгарно-социологическим литературоведением маршальская роль в формировании душ и умов.

Наверное, так и остался бы Морис Леблан (1864-1941) мало кому известным прозаиком и драматургом, не отзовись он на совершенно для него неожиданное предложение написать что-нибудь такое, что могло бы хоть в малой мере поколебать всесветную славу английского полицейского романа во главе с виртуозными историями о короле сыска Шерлоке Холмсе. Шеф одного из самых читаемых во Франции журналов «Же сэ ту» («Я знаю все») Пьер Лаффит, сделавший это странное предложение скромному, хотя и небесталанному литератору, руководствовался патриотическими, франкофильскими соображениями отнюдь не в первую очередь. Его конечно же прежде всего другого заботило и влекло вполне понятное и небескорыстное стремление дать читателям что-нибудь архипривлекательное, чем можно было бы еще более возвысить престиж своего журнала. А вышло в результате совсем уж удивительное-во Франции родился еще один великолепный мастер детективно-приключенческого жанра. Морису Леблану удалось не просто продолжить, но и с новаторской изобретательностью развить замечательные традиции Эжена Сю (1804-1857), Пьера Алексиса Понсона дю Террайля (1829-1871) и Эмиля Габорио (1832-1873) — создателей знаменитых книг о похождениях высокородного герцога Родольфа Геролыптейнского, Рокамболя и сыщика Лекока.