Порто-Франко разительно отличался от городов, которые мне уже доводилось видеть. Более деловой, сосредоточенный. Не было в нём той патриархальной расслабленности, что я встречал на противоположной стороне залива.

Казалось, это город из следующего века. На улицах встречалось гораздо больше машин, но меньше деревьев. Сама же застройка планировалась по подобию Нью-Йорка, квадратно-гнездовым способом. То есть улицы пересекали друг друга перпендикулярно, и заблудиться в Порто-Франко было сложно.

Зато почти везде имелась возможность сесть, перекусить, поесть мороженого, попить кофе или чего покрепче. Часто встречались парикмахерские, частные врачи, автосервисы.

В Лимпо, если тебе нужен врач, приходится идти к нему прямо домой, или посылать кого-то. К любому другому специалисту тоже надо было топать прямо на квартиру. А здесь я увидел давно забытое слово «Парикмахерская».

Стричься мне пока было не надо. Но сама атмосфера города соблазняла куда-нибудь зайти и потратить немножко денег. Я решил поесть мороженого. Обернулся к Ане, чтобы спросить её мнение, и слова застыли на языке. Девушка шла, как сомнамбула, глядя под ноги, и лишь время от времени бросая на меня косые тревожные взгляды. На окружающий нас город она вообще не обращала никакого внимания.

– Аня! – я попытался вернуть её к действительности. – Пойдём мороженое есть?

– А? Да, пойдём, – она отстранённо кивнула, и поплелась за мной в сторону кафе.

Мы заняли столик под большим полосатым зонтом, с видом на фонтан посреди площади. Аня долго смотрела на меня, а потом ни к селу, ни к городу заявила:

– Я думала, ты врёшь.

– Это ты сейчас, о чем?

– Ну, когда ты рассказывал, что спас девушек из плена…

– Ань, так вся Дагомея об этом знает. Тебе и Бобёр, наверное, рассказывал.

– Да. А потом ты женился на одной из них. По имени Жанна.

– Да, на Жанне Карпович. Её ещё американцы называли Карповиц, на свой манер.

– Вот, я думала, ты врёшь. Пока телеграмму не увидела.

– Почему?

– Потому что так не бывает.

– Ань, хватит загадками говорить. А то молчишь, ходишь, как пыльным мешком ударенная. Рассказывай, чего не бывает?

– Да просто моя добрачная фамилия – Карпович.

Глава 9

Новая Земля. Территория Ордена. Порто-Франко. 25 год 2 месяц 34 число. 22:00

Под зонт поднырнул официант, посмотрел сначала на Аню, затем на меня, и дежурным голосом спросил:

– Что будете заказывать?

Тема разговора была на какое-то время забыта – выбирали мороженое. Странно, когда садился за столик, вообще ничего не хотел, собирался только девушку сладким угостить. А вот поди ж ты, принесли меню, да ещё с картинками, и оказалось, что я сильно ощущаю недостаток пломбира в организме. Вот этого, с шоколадом и орехами…

Аня тоже долго водила пальцем по страницам, то и дело уточняя у официанта особенности различных сортов. Наконец, выбор был сделан, молодой человек ушёл, на ходу засовывая блокнот в карман передника, и мы глянули друг на друга.

– Тёща будет рада, – задумчиво проговорил я.

– Мама тоже жива?

– Ань, ты не знала, что они здесь, что ли?

– Неа, – она совершенно по-детски помотала головой. – Папа говорил, что мы с ним одни остались, но ничего не уточнял. А я знаешь, как боялась спрашивать? – она подняла ресницы и снова посмотрела на меня совершенно детскими глазами.

– Почему?

– Гена, ты дурак? Кто же хочет услышать, что его мама умерла?

– Ну тогда радуйся. Жива она, в Новой Одессе обитает. А Жанна со мной.

– В кратере? – Аня хитро улыбнулась.

Я кивнул.

– Гена, не ври.

– А я и не вру. Мы с ней живём в месте, которое называется «Кратер Сухова», это в Дагомее. У нас там дом и шахта.

– Сухова? Это тебя что ли?

– А что? – я гордо расправил плечи. – Нельзя уже моим именем что-нибудь назвать?

– Тоже мне, Америго Веспуччи.

– Просто географический объект зарегистрировал я, его и назвали в честь первооткрывателя.

– Ну ты даёшь. А я до сих пор не верила, думала, вы с Серёжкой меня разыгрывали. А он? Он правда сторожем работает?

– По совместительству.

– Я знала!

– Но! – я многозначительно поднял палец. – Учти, что Бобёр не сможет обеспечить тебе такой уровень жизни, какой давал папа.

– Гена! – Аня аж зажмурилась. – Не напоминай. Я ещё в Америке поняла, что была просто дура. Как же меня Жанка после всего ненавидеть должна.

– Ваш пломбир с вишнёвым сиропом…

Официант подкрался незаметно, и мы оба вздрогнули, когда на стол опустилась металлическая, как в детстве, вазочка с мороженым. Следом за ней, но уже возле меня последовала вторая.

– Ваш шоколадный с орехами.

Мы благодарно кивнули, а Аня посмотрела на бедж и сказала:

– Спасибо, Уильям.

Разговор прервался сам собой. Я с удовольствием ел мороженое, и смотрел на Аню. Она от души наслаждалась каждой ложкой. Лицо её светилось от блаженства.

– Любишь мороженое?

Девушка только кивнула, на прерывая своего занятия. И лишь когда вазочка опустела наполовину, с сожалением посмотрела на остатки подтаявшего лакомства и пояснила:

– Ужасно по нему соскучилась. Когда в рабстве была, мне пломбир даже снился. Просыпаюсь, а на языке вкус ещё с минуту держится.

Внезапно она посмотрела на меня и попросила:

– Геночка, дай мне десятку. Пожалуйста.

– Ещё что ли заказать?

– Нет, хочу Жанне телеграмму отправить. Попросить прощения.

– Поясни.

– Понимаешь, я, когда в Америку приехала… В общем, думала, в рай попаду. А там… Джереми учится, ему работать некогда. У меня ни профессии, ничего. Он даже жил с друзьями на кампусе. А когда приехал с молодой женой, надо было уже квартиру снимать. Мне пришлось в официантки идти. Ты не представляешь, как я плакала. Дома-то их и за людей не считала, халдеи, строила каждый раз, как в ресторан приду. И вдруг сама на том же месте. Представляешь? – она зачерпнула ложечкой растаявшего мороженого, тщательно её облизала, и продолжила:

– Жили не то, чтобы впроголодь, но бедно. А тогда мне казалось, вообще нищенствуем, хуже всех существуем. А потом Джереми отучился, и его в Даллас забрали. Оказывается, ему фармацевтическая фирма учёбу оплачивала, пришлось потом отрабатывать. И я, как хвост, за ним. Позже, правда, втянулась, да и муж стал нормально зарабатывать. Но своё отношение к людям я тогда крепко пересмотрела.

Я молчал, давая девушке выговориться. Она даже не столько это сейчас мне рассказывала, сколько выстраивала для себя модель отношений с людьми, систематизировала внутреннюю ценностную шкалу. И в этот момент лучше было дать Ане завершить процесс. Наконец, она подняла на меня глаза, и просительным тоном произнесла:

– Потому и хочу попросить прощения у Жанны.

– Ань, почта уже закрыта. Завтра сходим.

Вдруг она посмотрела на меня донельзя удивлённо и задала вопрос, который я уже долгое время крутил в голове:

– Гена, ты тогда сказал этому немцу, ну Фогелю, что едешь встречать сестру жены. Но я же здесь.

Я глупо кивнул.

– А кого мы встречаем?

– Этот вопрос я задаю себе с того момента, когда ты рассказала, кто такая. И ответа не вижу.

– Тогда зачем нам туда ехать?

– Ань, как минимум, за документами. Мне, например, не улыбается всю жизнь носить чужую фамилию. Да и тебе пора бы сменить свою на девичью. Или ты хочешь остаться Ивановой?

– Какая разница! – она непринуждённо махнула рукой. – Всё равно потом на Боброву менять.

– Серьёзное заявление. А жених в курсе?

Она снова по-детски помотала головой.

– Тогда может, тебе стоит сначала ему телеграмму дать? Что-то типа «Бобёр, я соскучилась».

Мы синхронно улыбнулись.

– Гена, не заговаривай мне зубы. Кого мы встречаем?

– Сам пока не знаю. Пойдём, лучше, в магазин, пока открыто, хоть платье себе какое-нибудь купишь.

В путеводителе мы нашли представительство Фисса в Порто-Франко, расплатились, и отправились на шопинг пешком. Жара уже спала, и гулять по улице было одно удовольствие.