Джо обернулся, желая похвалить девушку за отличные выстрелы, но в окне никого не было. Полный самых плохих предчувствий, он пулей добежал до дома, рванул дверь, оторвав при этом ручку, и так и ввалился внутрь с дверной ручкой в кулаке.

Жанна лежала на спине возле окна, левого глаза у неё не было, на его месте виднелась кровавая дыра. Помочь уже было нельзя.

Трупы нападавших скинули в реку почти сразу же после боя, даже не озаботившись проверить – вдруг кто-то ещё дышит.

К удивлению полковника, среди людей в форме ММС нашёлся один в дорогом и строгом гражданском костюме. При осмотре выяснилось, что погиб он тоже не как боец – не от пули. Взрыв гранаты, попавшей в Хамви даже не оторвал дверь, а лишь заставил её открыться. Но при этом металлический угол попал точно в висок молодому человеку, который за этой машиной сидел. Этого оказалось достаточно.

Труп выглядел очень мирно, сложно было поверить, что смерть наступила во время боя – солидный серый в мелкую ёлочку костюм, чистейшая белая рубашка, кожаный портфель в руке… и небольшое ранение в висок, из которого вытекло лишь несколько капелек крови.

При разборе трофеев основной интерес вызывал именно портфель. Главным вопросом у всех было: кто это вообще были такие, и чего они хотели от мирного поселения.

Но ответов в портфеле не обнаружилось. Нашёлся АйДи с фотографией того самого гражданского. На фото он выглядел точь-в-точь как в реале, только цвет лица отличался. И ещё, наконец-то узнали его имя. Мозес Кон Леви. Имя никому ничего не говорило.

Кроме того, в портфеле были распечатки радиограмм, отправленных Ланселотом Макалленом, карта, раскрытая на кратере Сухова, и пять тысяч экю денег.

В результате размышлений пришли к выводу, что именно этому человеку передавал информацию агент Флюгер. В конце концов, его, так же, как и остальных захватчиков, выбросили в реку.

Своих хоронили долго. Серых сказал много хорошего о братьях Волковых, Джозеф помянул добрым словом Уолтера. А Мэри и Анжи плакали навзрыд.

Для Жанны вырыли большую, солидную могилу. Ланселот Макаллен полдня строгал и пилил доски, но в итоге всё-таки сделал гроб тех параметров, которые ему дал сержант Серых. Восьмиугольной формы, обшитый тканью по русскому обычаю. Покойную проводили как героя, павшего на поле боя – троекратным залпом.

Лэнс пообещал обтесать камень, и выбить на нём имя погибшей. А вечером все без исключения напились.

Следующим утром, приведя в порядок себя и поле недавнего боя, держали совет, на котором пришли к единогласному выводу, что уезжать отсюда нельзя.

– Нужны защищённые огневые точки, – говорил Серых. – На всех тактически важных позициях. Тогда можно будет отбиться хоть от танков.

– Наблюдение следует вывести на дальние посты, – озвучил давнишнюю мысль Окочукво.

– Верно, – поддержали его все оставшиеся воины.

– Мужчины, – прервала поток предложений Мэри Сью.

Все обернулись к ней.

– Я предлагаю построить к кратеру нормальную дорогу.

Собеседники недоуменно переглянулись.

– Уж чего, а щебня в горах полно. У нас есть бульдозер и экскаватор…

– Зачем, – не понял Джозеф.

– Джо, у тебя же здесь дом, – напомнила очевидное Мэри.

Джо кивнул, всё ещё не видя связи.

– И у меня дом. И у Гены с Жа… – она осеклась, но потом продолжила. – И у Гены тоже. Мы же не собираемся их бросать?

Полковник отрицательно помотал головой.

– Опять же, шахта, – продолжала Мэри Сью.

– И я здесь, – подал голос Лэнс.

– Спасибо, Ланселот, я только что хотела упомянуть тебя. Если я правильно понимаю, ты собираешься предложить свои услуги владельцу прииска?

– Спасибо. Совершенно верно, мисс Сью, – с готовностью подтвердил Макаллен.

– Думаю, он обрадуется твоему предложению.

– Но, – недоуменно возразил Ланселот, – вы же сами рассказывали, что за счёт своей повышенной чувствительности, мистер Сухов может видеть камни в земной коре.

Джозеф Окочукво положил Макаллену на плечо тяжёлую ладонь, и пояснил:

– Ты не знаешь, Лэнс. Ты человек здесь новый, и не в курсе, что Гена и Жанна любили друг друга, как никто на свете. Видел бы ты, через что они прошли.

Ланселот вопросительно поднял брови.

– Гена спас Жанну и меня из плена, – своим мягким голосом дополнила Анжи. – Это случилось именно здесь. Один против семерых. Карьер назвали «Сухов» не только потому, что Гена его открыл.

– А потом они вдвоём разнесли в хлам секретную базу в горах, – продолжила Мэри. – Один нечестный чиновник держал там украденный у русских уникальный транспорт. Самолёт, кажется?

Все дружно помотали головами. Больше, чем Мэри Сью об этой истории никто из присутствующих не знал.

– Ты говорила, что они спасли какого-то учёного, – напомнила Анжи.

– Да. – Подытожила Мэри. – Теперь ты понял?

Лэнс пару минут морщил лоб, а потом сказал:

– Это место всегда будет напоминать ему о гибели самого близкого человека. Даже если мы перенесём могилу куда-нибудь ещё. Сам провал для Гены – память о погибшей жене.

– Правильно, – подтвердила его мысли Мэри. – Поэтому Сухов вряд ли останется здесь. А вот шахта – останется. И хорошо бы, кто-нибудь ей всерьёз занимался. А уж на каких это произойдёт условиях, этот кто-то, – она потрепала Лэнса по плечу, – будет сам обсуждать с владельцем недвижимости.

Ланселот долго что-то прикидывал, а потом задумчиво произнёс:

– А так как никто, кроме самого владельца шахты не может разрабатывать алмазы без механизмов, а просто так, выковыривая их из земли с помощью одной лишь кирки, сюда придётся завозить оборудование и технику. А для этого нужна какая-никакая дорога.

– Ты меня прекрасно понял, Лэнс, – подтвердила Мэри.

– Отлично. Тогда я сейчас же беру карту, и начинаю составлять техническое задание.

– Для кого? – непонимающе спросил Окочукво.

– Для себя самого, – гордо ответил Макаллен, поднялся, кивнул всем присутствующим, и направился в свой вагончик.

Глава 14

Новая Земля. Федеральный округ Новый Израиль. 25 год 3 месяц 05 число. 12:00

Моё тело лежало без движения посреди камеры. Сам же я за эти два дня много узнал. Во-первых, я понял, как выходить из физического тела. Достаточно в состоянии транса получить резкий толчок, чтобы туловище непроизвольно дёрнулось. Тогда духовная субстанция легко из него выскальзывает. Кроме того, я научился достигать этого сам. Первый раз, после долгих размышлений, я скрутил твёрдый и вонючий матрас, лежащий на широкой деревянной лавке, изображавшей нары, поставил получившийся рулон торцом на полку, и встал так, чтобы матрас в падении огрел меня по спине.

Получилось. Я увидел, как навзничь падает телесная оболочка. С тех пор я многократно практиковал этот способ. К счастью, наблюдение за камерой не велось, поэтому никто мне не мешал.

В состоянии выхода из тела я не чувствовал никаких неудобств, боли и голода. Но, зато, входя обратно, наваливалось всё сразу. К тому же, тело при выходе ударялось об пол, поэтому, чтобы минимизировать или совсем исключить травмы, приходилось подгадывать падение бесчувственного туловища без потерь.

Вот и сейчас, я уже привычно получил по хребту свёрнутым матрасом, и тут же забыл про то, что сутки не ел, потому что употреблять в пищу то, чем здесь кормят, невозможно. Перестала чесаться небритая три дня шея. Да и в общем, как и каждый раз при вхождении в транс, все неприятные ощущения исчезли, сменившись лёгкой эйфорией.

Сейчас я стоял, глядя на нелепо раскинувшее руки собственное тело, и почти не ассоциировал его с собой, настолько за время пребывания в камере привык к бесплотному существованию. Страх порвать серебряную ниточку, связывающую мои физическое и призрачное тела, уже пропал. Я неоднократно выходил сквозь закрытую дверь в коридор, и ничего страшного не произошло.

Я даже исследовал почти всю тюрьму. Она, кстати, была маленькой, сразу видно, что не государственное учреждение наказания, а постройка, служащая для устрашения нужных какой-то организации людей.