- В офисе?! - выкрикнул Козлов. - И бандиты сюда за этими деньгами и нагрянули.

- Бандиты сюда нагрянули не за деньгами. Такие, как Паленый и Платон, за деньгами сами не пойдут, они не станут светиться по такой мелочи. У них достаточно головорезов для такой работы.

- Зачем же они приходили?

- Они приходили за тем же, за чем сегодня вернулся старик с компанией. Что-то на кухне они оставили. Я думаю, что какие-то бумаги, и судя по разговору старика, я, возможно, даже догадываюсь, какого рода эти бумаги, а в руки к ним они попали, скорее всего, вместе с деньгами в офисе.

- Да откуда в офисе нотариальной конторы важные бумаги, связанные с бандитами?

- А откуда возле офиса нотариальной конторы - сотрудники ФСБ?

- Странная какая-то компания у этих, которые нас повязали, - подал голос Крякин. - Старик в орденах, мент-маньяк, карлик, два бугая, этот еще, в коляске. Цирк какой-то!

- Ага! Цирк! - сердито отозвался Стукалец. - Только что эта цирковая труппа шестерых опытнейших оперативников разоружила и повязала. Они же нас как маленьких сделали.

Снаружи кто-то завозился с замком.

- Ну, наконец-то Алютенок и Антонович пришли! - оживился Крякин.

Двери бесшумно отворились, и на пороге вместо ожидаемых оперативников выросла фигура некоего мордоворота, который почтительно уступил дорогу Паленому и Платону.

Паленый сделал шаг в квартиру, заметил прикованных к батареям сыскарей, и сунул руку под пиджак, но моментально оценив правильно обстановку, расхохотался:

- Посмотри, Платон! Героических сыскарей кто-то повязал! Ну и дела! Я такого сроду не видал и не слыхал, сбылась мечта моей жизни: я - свободен, а сыскари повязаны!

- Что ты веселишься, придурок?! - ничуть не смущаясь присутствием сыщиков, грубо оборвал его Платон. - Ты что, не догадываешься, кто их повязал, а значит, уже побывал здесь раньше нас?

- Да брось ты! - даже задохнулся Паленый.

- А ну, псы поганые! - заорал он. - Кто вас повязал?! Быстро пойте, сволочи! Быстро, у меня на ментов - аллергия! Я как их вижу, так мне их топтать хочется!

Он подскочил и ударил ногой сидевшего к нему ближе всех Крякина.

- Ты за это ответишь, бандит! - выкрикнул, не удержавшись, Козлов.

За что следующий удар пришелся ему по губам.

- Это как же я отвечу?! - изгалялся Паленый. - Меня сейчас в Москве нет. Я - в Туле, у родственников! Сижу за праздничным столом, рядом с моим другом Платоном, и на то у нас имеется свидетелей штук тридцать. Понял, мент?! А вас избил тот, кто и повязал, нечего на нас валить! Понял, да?!

И он ударил Козлова еще дважды.

- Оставь их, Паленый, - негромко приказал Платон. - Отойди в сторону!

Паленый ощерился волком, но все же, недовольно ворча, отошел.

Платон, аккуратно поддернув на коленях тщательно отутюженные брюки, присел возле Капустина и заговорил, глядя ему в лицо пустыми глазами мертвого человека.

- Говори, мент поганый, кто, когда и зачем был здесь до нас, за каким хреном он приходил, и по какому случаю вас повязал? Говори быстро - ты меня знаешь. Я зря не пугаю, на понтах не работаю. Так что, давай. Пой. Да поскорее, иначе твоих помощников, у тебя на глазах, резать будем на кусочки. Говори, я слушаю.

- Ты мне пыль не пускай, Платон, мы еще с тобой местами поменяемся, и очень скоро, вот тогда я тебя послушаю, придет мое время.

- Твое время, честный мент, давно закончилось, а сейчас и время твоей жизни закончится. Ну, ты говоришь, или я режу? Сам выберешь, с кого начинать, или мне самому выбирать?

- Приходили тут какие-то, мы даже не разобрали - кто. Похоже, залетные какие-то. Знаю, что по нашему ведомству вроде как не числятся. Подробнее не рассмотрели.

- Даже не рассмотрели! Вот дела! - замельтешил Паленый, хватаясь за карманы. - Дай я им память освежу! Разреши, Платон!

- Да уймись ты! Остынь! - прикрикнул Платон. - Ну, мент, быстро - или ты говоришь, или...

Капустин упрямо молчал, наклонив голову.

Платон вздохнул, встал и сделал знак вошедшему первым верзиле. Тот с готовностью достал нож, подошел к сидевшему крайним Козлову, но его оттолкнул Паленый, схватив Козлова за волосы, запрокидывая ему голову, свободной рукой выхватив из кармана бритву.

- Были здесь те, про кого ты думаешь, Платон, - морщась как от зубной боли произнес, выталкивая слова, Капустин. - Забрали что-то на кухне и ушли. Все. Отпусти парня.

- Давно были? - скучным голосом спросил Платон, делая знак Паленому и верзиле, чтобы отошли.

- Давно. Часа два уже, наверное.

- Врешь, мент!

- Зачем мне врать? Забрали, что им было нужно, да и ушли, о чем им с нами разговаривать? Мы их не интересовали.

- А что все же забрали? - вкрадчиво спросил Паленый.

- Они мне не показывали, - усмехнулся Капустин. - Что забрали, то и унесли.

- Откуда же ты тогда знаешь, что унесли что-то? - недоверчиво покосился на него Платон.

- Я что же, вчера родился, что ли? - даже обиделся Капустин. - За каким же хреном им на место такой резни еще раз лезть, возвращаться, как не за тем, чтобы забрать что-то. Впрочем, как и вам. Только вот вы, судя по всему, припозднились по дороге, или думаете медленно.

- Умный мент, а, Платон?! - от уха до уха растянул узкий рот Паленый. - Можно я его малость подлечу? Он меня за последнее время совсем достал: сел на хвост и слезать не желает, вцепился, как клещ.

- Все, Паленый, хватит! Не заигрывайся, не зарывайся! - остановил его Платон.

Паленый открыл рот, чтобы возразить, но тут распахнулись выбитые двери, отбросив в сторону стоявшего рядом мордоворота, и квартира тут же наполнилась оперативниками, которые мгновенно повалили на пол бандитов, заломив им руки и защелкнув наручники.

К прикованным к батарее оперативникам подбежали Антонович и Алютенок, торопливо помогли товарищам освободиться.

Козлов встал, прихрамывая подошел к лежавшим лицом вниз бандитам.

Он наклонился, приподнял за волосы Паленого, повернул ему лицо набок и несколько раз быстро и очень сильно ударил его по лицу ногой.

К нему тут же бросились оперативники и оттащили его в сторону. Крякин похлопывал его по плечу, успокаивая, а потом, выбрав момент, подскочил к бранящемуся Паленому и с разбега ударил его ногой по фарфоровым зубам.

Пока успели оттащить и его, он от души приложился еще раз.

Паленый захлебнулся осколками зубов, кровью, лютой злобой и яростной обидой.

- Ну, менты! Ну, сволочи! Поплатитесь вы! Все поплатитесь! До одного все! Я запишу должок! За всеми запишу! - орал он, катаясь по полу.

- Поплатимся, поплатимся, сука, мы поплатимся, когда ты отплачешься, - буркнул Козлов, выбрав момент и врезав Паленому ногой по ребрам.

- Ничего, Паленый, терпи, - подал голос Платон. - Я за собой этот должок ментам запишу.

И он по-волчьи ощерился на оперативников.

Вот по этому-то волчьему оскалу и залепил, как заправский центрфорвард, Капустин.

- Запиши за мной, Платон. Я сегодня угощаю, - не повышая голоса, спокойно, процедил он сквозь зубы. - А вот это тебе на десерт, чтобы дружку твоему к дантисту в одиночку ходить не скучно было.

И прежде чем ему успели помешать не очень-то и спешившие это сделать прибывшие оперативники, он врезал Платону по зубам еще раз. Потом отряхнулся и будничным голосом распорядился:

- Занесите в протокол, что незаконно проникшие в квартиру преступники при задержании отчаянно сопротивлялись, вследствие чего пришлось применить грубую физическую силу, оказать, так сказать, силовое давление.

- Есть занести в протокол! - весело отрапортовал Козлов. - Слушаюсь!

- Вот и слушайся, - уголками губ усмехнулся Капустин. - А этих голубчиков - в КПЗ. Взлом, незаконное хранение оружия, нападение на оперативников, сопротивление при задержании. Поводов для ареста хоть отбавляй. Всю жизнь мечтал! А за то время, что мы имеем право их на этом основании подержать, мы еще на них кое что нароем. Все! Отпрыгались, голубчики! Надоели вы мне. Уберите их с глаз моих долой!