— А вы действительно знаете меня, господин? — прожурчала она.

— Откровенно говоря — нет. — Варварская прямота. Да любой человек благородного происхождения с Терры изловчился бы и скрыл свое невежество. — Но как говорят у нас в Холодном Доле, «да пребудет мир священный между нами, пока горит бревно на камне алтаря».

— Вы, конечно, старые друзья с моим кавалером, — подтрунила она.

Руэтхен покосился на Флэндри, и терранин вдруг почувствовал на мгновение, какое напряжение таит в себе эта махина. И снова массивное тело скрыло все.

— Встречаемся иногда, — сухо сказал мерсеец. — Добро пожаловать, сэр Доминик. В гардеробной невольница выдаст вам экран мыслей.

— Что? — невольно вздрогнул Флэндри.

— Если пожелаете. — И Руэтхен осклабился мощными зубами в сторону Дианы: — Не подарите ли вы мне, мой незнакомый друг, один танец — как-нибудь попозже?

Госпожа Диана на миг утратила всю свою холодность, затем изящно кивнула.

— Это будет… просто необыкновенно, милорд, — сказала она.

Еще как будет. Флэндри повел ее в танцевальную залу. И, как собака кость, со всех сторон рассматривал забавное предложение Руэтхена. Чего ради?..

Среди терран в радужных нарядах он увидел мрачную фигуру в черном и узнал ее. По его спине пробежал холодок.

Не теряя времени на извинения, Флэндри чуть ли не бегом бросился в гардероб. Под подошвами шуршал прозрачный пол, сквозь который виднелся сияющий за сотни световых лет Орион.

— Мыслезащиту, — выпалил Флэндри.

Невольница оказалась симпатичной девушкой. Мерсейцам нравилось покупать людей для работы прислугой.

— У меня их мало, сэр. Его светлость лорд приказал приберечь их для…

— …меня! — Флэндри выхватил из рук стоявшей в нерешительности девушки сплетенный из проводов, транзисторов и блоков питания головной убор. И только когда это сооружение оказалось у него на голове, он успокоился, достал новую сигарету и под звуки ритмичной мелодии двинулся в сторону бара. Ему надо было выпить — позарез.

Айхарайх с Херейона стоял меж высоких стеклянных колонн. Никто с ним не заговаривал. Люди, в большинстве своем, танцевали, а нелюди самых разных рас слушали музыку. На небольшом помосте исполнитель с Луллуана распускал свои небесно-голубые перья, но мало кто следил за этим редкостным зрелищем. Флэндри протиснулся к стойке, сдвинув в сторону какого-то мерсейца, только что опустошившего двухлитровую кружку.

— Виски, — заказал Флэндри. — Чистого, вкусного, жгучего. Подошла госпожа Диана. Казалось, она не может решить, разыграть ли возмущение или утолить любопытство.

— Теперь мне доподлинно известно, что такое рыцарское отношение. — Она подняла пальчик. — А это что еще такое?

Флэндри залпом осушил бокал. Виски, обожгло горло, и он Почувствовал, как успокаиваются нервы.

— Говорят, это мое лицо, — сказал он.

— Да ну вас! Не валяйте дурака! Я имею в виду эту ужасную штуковину из проволоки.

— Мыслезащита. — Флэндри подвинул свой бокал, чтобы налили еще. — Он перемешивает частоты энергетического излучения коры головного мозга, превращая их в случайный набор сигналов. Не дает другим узнать, что у меня на уме.

— А я думала, это и так невозможно, — оторопело проговорила госпожа Диана. — Я хочу сказать, если от природы не одарен телепатическими способностями.

— Коими человек, разве что за редким исключением, не одарен, — согласился он. — Нетелепат создает свой собственный «язык», который для того, кто не изучал отдельно взятого индивидуума в течение долгого времени, представляется сплошной тарабарщиной. А посему по нашему ведомству телепатия никогда не рассматривалась в качестве прямой угрозы для нашей работы, а вы, должно быть, никогда и не слыхивали об экранирующем шлеме — мыслезащите. Он был создан всего лишь несколько лет назад, а причина его создания стоит вон там.

Она проследила за его взглядом.

— Вон тот в черной мантии?

— Он самый. Мне как-то довелось столкнуться с ним, и, к своему, если так можно выразиться, замешательству, я обнаружил, что он одарен уникальной способностью. У всех ли его сородичей такой дар — этого я вам сказать не моту. А вот Айхарайх с Херейона может прочитать мысли какого угодно существа, находящегося в пределах нескольких сот метров от него, и совершенно неважно, встречался он когда-то раньше со своей жертвой или нет.

— Но ведь тогда…

— Совершенно верно. Конечно же, он объявлен персоной нон грата на всей нашей территории и подлежит расстрелу на месте, но, как вам известно, миледи, — уныло добавил Флэндри, — сейчас мы не на территории Терранской Империи. Юпитер входит в состав Имирского Рассеяния.

— Ой! — воскликнула Диана и покраснела. — Настоящий телепат!

— Айхарайх — истый джентльмен. — Губы Флэндри скривились в усмешке. — Он никогда не донесет на вас, а мне бы лучше пойти переговорить с ним. — Он поклонился. — Думаю, вам не придется скучать в одиночестве: сюда уже направляется чуть ли не дюжина мужчин.

— И это верно, — улыбнулась ему Диана, — но мне кажется, Айхарайх… Как вы произносите это гортанное «х», у меня не получается. Так вот, мне кажется, он куда интереснее. — И она взяла его под руку.

Флэндри хотел было высвободить руку, она воспротивилась, тогда он сомкнул пальцы на ее запястье. Время от времени он говаривал себе, что, мол, лицо у него, может, и поддельное, зато тело, по крайней мере, настоящее, свое, а скучные занятия гимнастикой приносят все-таки какую-то пользу.

— Извините, госпожа, — сказал он, — но меня ждет чисто профессиональный разговор, а вы не посвящены в таинства второго старейшего ремесла. Желаю приятно провести время.

В глазах госпожи Дианы вспыхнуло уязвленное самолюбие. Она резко отвернулась от Флэндри и приветствовала графа

Марсианского с большим воодушевлением, чем того заслуживал этот придурковатый молодой человек. Флэндри вздохнул: «Похоже, Ивар, с меня причитается тысяча кредиток», вызывающе зажал в губах сигарету и зашагал к танцевальной зале.

Айхарайх улыбнулся. Лицом он тоже очень походил на людей, вот только было оно какое-то костлявое, с кинжальным носом, а уголки губ и подбородок преувеличенно заострялись. Почти так же, как у некоторых византийских святых. Но это лицо было цвета червленого золота, на месте бровей росли полукруглые тоненькие голубенькие перышки, а на голом черепе торчали оперенный гребень и острые уши. Широкую грудь, осиную талию и длинные костлявые ноги скрывала мантия. Он был бос, и на щиколотках его виднелись шпоры, и на каждой ноге по четыре когтистых пальца.

Флэндри был совершенно уверен, что разумная жизнь на Херейоне пошла от птиц и что планета эта должна быть засушливой, с тонкой холодной атмосферой. Подозревал он, что тамошняя цивилизация невероятно древняя, а также полагал, что Херейон — не просто одна из планет, принадлежавших Мерсейе. Но дальше в его познаниях была тьма, и он даже не знал, где же в мерсейских просторах светило солнце Херейона.

Айхарайх протянул ему свою шестипалую руку, и Флэндри пожал ее, ощутив в ладони тонкие пальчики. На какое-то мгновение мелькнула зверская мысль сдавить покрепче, раздавить хрупкие косточки. Ростом Айхарайх был чуть выше Флэндри, хотя и тот был высоким, а в плечах пошире и покрепче херейонит.

— Рад новой встрече с вами, сэр Доминик, — сказал Айхарайх низким голосом, слушать который было одно удовольствие. Флэндри посмотрел в глаза цвета красноватой ржавчины с металлическим блеском и выпустил его ладонь из своей.

— Вряд ли случайной, — сказал Флэндри. — Для вас, то есть.

— Вы все время где-то в разъездах, — возразил Айхарайх, — а я, хотя и знал, что люди из вашего ведомства непременно будут сегодня здесь, никак не мог с уверенностью сказать, где вы обитаете.

— Вот и мне все время хочется знать, где вы, — уныло промолвил Флэндри.

— Поздравляю вас с тем, как вы провели «дело Ньянзы». Нам так будет недоставать Эйю на нашей стороне, все же это был блестящий ум.