— Если султан всем приказывает плакать, то одноглазый начинает рыдать первым, — довольно громко проворчал Абубакар.

Возразить Хайяту не успел, лишь бросил яростный взгляд на старого вояку. В это время эмир обратился к Дмитрию.

— Ты привел отличных воинов, Альхаджи Муса. Эти галласы, баккара, шува прирожденные всадники, а ты умеешь ими командовать. Думаю, что поможешь нам советами и в других делах.

— Готов служить тебе, великий эмир!

— Сильна ли твоя вера, Альхаджи Муса? — вновь подал голос Хайяту.

— Он отлично стреляет и владеет саблей! — решительно произнес Идрис.

— При чем тут вера? В саванне и шакал сойдет за святого! — прорычал Абубакар. — Главное, чтобы он побеждал в бою.

— Ты сам не тверд в вере и нарушал пост! — закричал Хайяту. — Ты говорил, что…

— Хватит спорить! — эмир прервал своего советника. — Объявляю всем, что Альхаджи Муса получает звание галадима. Он и его воины будут жить во дворце.

После окончания совета Дмитрий направился в отведенные ему покои, но прежде решил взглянуть, где и как разместились его воины. Какой-то придворный чин почтительно указывал путь и давал пояснения, проворные слуги распахивали двери, старались поддержать на крутых лестницах. Шли через залитые солнцем дворы и темные переходы, мимо больших и малых покоев, складов и хранилищ.

В каком-то проулке путь загородили верблюды, те, которых сегодня утром видели на площади. В их ковровых вьюках и в самом деле находилось оружие. Английские карабины Мартин-Генри, система уже устаревшая, но вполне надежная. Сейчас слуги разбирали их и вносили в здание с узкой дверью и толстыми стенами.

— Как поживаете мистер Димитри Иесолоф? — раздалось за спиной Дмитрия. — Сегодня вы отлично сыграли свою роль в представлении!

Эти слова произнес голубоглазый человек средних лет с седыми бакенбардами. Цвет лица серо-желтый, под глазами мешки: в таком возрасте не каждому европейцу рекомендуется жить в Африке… Кто он? Имя и фамилию переврал, но по-английски говорит чисто.

— Вы, мистер Димитри, меня не помните, но мы встречались в Александрии. Помните победу нашей клубной команды по конному поло в игре с гусарами? Тогда вы отличились и все вас поздравляли. Мое имя Роберт Кейнсон, я торговый агент Королевской компании Нигера.

— Я жил в Александрии, но вас там не встречал, — осторожно заметил Дмитрий.

— Британский посол в Аддис-Абебе мистер Гарингтон обратил внимание на ваше внезапное исчезновение из эфиопской столицы, — невозмутимо продолжал голубоглазый господин. — Вас не видели и среди российских путешественников, которые покидали Джибути. Затем нашим наблюдателям в Хартуме стало известно о странном паломнике, не без выгоды для себя разгромившего зерибу одного из работорговцев, а затем направившегося на запад во главе конного отряда. В Лондоне внимательно следят за событиями в Африке, и там сопоставили эти обстоятельства. Поэтому мою компанию предупредили, что следует ждать гостя со странной русской фамилией.

— И в Дикве уже успели установить телеграфную связь с Лондоном?

— Великобритания и Борну подписали торговый договор более сорока лет назад, а представители нашей компании имеют офис в Лагосе и посылают пароходы по Нигеру. Но не думайте, что вся наша связь работает мгновенно. Пока вы брели по саванне, информация скапливалась и изучалась во многих канцеляриях. Так что ориентировку на вас я сам получил только на прошлой неделе.

…Значит, этот человек уже многое знает о тебе, и это может быть опасно. Но чего он хочет? Почему он так откровенно говорит уже при первой встрече? Он торопится. Потому что чего-то боится? Подождем…

— Мистер Кейнсон, я буду жить в Дикве. С удовольствием сделаю заказ на товары вашей компании. Рад был познакомиться.

Отряд разместился в довольно сносных условиях, а сам Дмитрий получил приземистый дом с плоской крышей на территории обширного дворцового квартала. Толстые глинобитные стены, узкие оконца и двери и в самые жаркие дни хранили прохладный полумрак, позволяли гулять по комнатам легким сквознякам. Недавно обмазанные коровьим навозом стены и новые циновки на полу значительно уменьшили количество клопов и блох, а голубой дымок из медной курильницы имел весьма приятный аромат. Расторопные слуги приносили кушанья с дворцовой кухни, исправно следили за чистотой. После ночевок у костра условия жизни оказались весьма сносными.

Неожиданно возникла проблема с местными деньгами. Воины, получавшие в походе арабские монеты или талеры МарииТерезии, обнаружили, что на рынках Диквы ходит, главным образом, собственная валюта — каури. Этими круглыми белыми раковинами, каждая не больше ногтя, расплачивались при всех мелких сделках. Для удобства счета при более крупных операциях и оптовых закупках использовались стандартные связки, содержавшие тысячу и более раковин. Опечатанный казначеем эмира кожаный мешок с пятьюдесятью тысячами раковин уже являлся значительной ценностью. Именно такие мешки и были выданы для денежного довольствия отряда, что привело Дмитрия в большое смущение.

Но на помощь пришел Хасан:

— Эти раковины привозят к нам с Индийского океана, и на берегах Нигера они заменяют медные слитки, куски ткани и другие предметы, которые используются вместо денег. Сейчас я все пересчитаю тебе по среднему курсу.

— Разве каури не имеют определенной цены?

— Имеют, но, как у всех денег, она постоянно меняется. Сейчас один талер идет за двадцать тысяч каури, у арабских динаров, английских фунтов или испанских реалов цена другая.

— Что же можно купить за эти ракушки?

— Все, что пожелаешь. За одно каури торговка на рынке даст тебе миску каши, за восемь получишь кусок материи, которого хватит на набедренную повязку. Ну а за молодую и крепкую кобылу надо отсчитать восемьдесят тысяч.

— Так от талеров лучше избавиться?

— Не торопись, они всегда в цене. Но предупреди всех воинов, что здесь ходят и фальшивые талеры из города Бида. В нем работает много опытных мастеров, которые умеют не только ткать красивые ткани и варить цветное стекло, но отлично работают и с металлом. Среди них есть славные кузнецы и оружейники, но некоторые чеканят талеры со всеми знаками, даже австрийская султанша на них получается как живая. Для мусульманина грех изображать людей, но они не боятся небесной кары. Очень уж выгодно делать фальшивые деньги.

— Ловят их?

— Так они же действуют тайно, а секреты кузнецов простой человек не станет выведывать. Они работают с огнем, раскаленным железом, разными острыми орудиями и при этом остаются живыми и невредимыми. Ясно, что без помощи волшебства в этом деле не обойтись!

— Да какое там волшебство! Каждый опытный кузнец разбирается в этом.

— А евнух разбирается в своем деле. Почему ты прогоняешь Ахмеда?

— Да зачем он мне нужен! — рассердился Дмитрий. Не привык, чтобы в личные дела вмешивались так бесцеремонно. Поэтому новый слуга, полный немолодой мужчина, с неизменно вежливой улыбкой и тихим голосом, сразу же вызвал какое-то неприятное чувство. — Это Идрис подсаживает ко мне своего человека?

— Здесь все его люди. Ахмед обеспечит тебя женщинами. В походе было не до них, ты заботился об отряде, и все силы уходили на то, чтобы выжить. Но когда живешь на одном месте, то они нужны. Иначе мужчина начинает болеть, плохо спит по ночам и на всех сердится днем. Галадиму положено иметь разных слуг, в том числе и таких, как Ахмед. Он местный, а наши борнуанские евнухи лучшие в мире! Их высоко ценят в гаремах Турции, Аравии, Индии. С детских лет, после того как им сделают операцию, они готовятся к такой работе, учатся обращаться с женщинами, познают все их секреты. Конечно, от евнуха не следует ожидать силы и ловкости, как от конюха, а к старости они безобразно жиреют, но из них выходят верные слуги. Лучшие обладают мужской решительностью и женской хитростью, поэтому получают важные должности и становятся управляющими, казначеями, советниками, даже военачальниками.