- Если предположить, что эти деньги принадлежат Саре, откуда у неё может быть подобная сумма?

Алистер пожал плечами, засунул купюры обратно в конверт и молча протянул его мне.

Я какое-то время помолчал.

- Думаю, мне стоит взглянуть и на другие ваши записи, касающиеся Фромли. Вы можете отвезти меня сейчас в ваш офис?

Хоть я и произнёс это, как вежливую просьбу, но по моему тону было понятно, что это не подлежит обсуждению.

- Естественно, - охотно откликнулся Алистер.

Я остановился у дома №27 по Мейн-стрит, чтобы положить деньги в городской сейф и сделать несколько необходимых звонков, чтобы расчистить остаток дня. Вернувшийся со вскрытия Джо был несказанно рад, что сможет вести расследование в Добсоне без меня. Я взял с собой в дорогу его наброски о найденных при аутопсии деталях. Пока буду ехать в Нью-Йорк, почитаю, что они с доктором Филдсом узнали.

Паром, следующий до Манхеттена, уже почти отправлялся, когда мы с Алистером пришли на посадку.

Когда мы заняли места на верхней палубе парома, я задал Алистеру ещё один интересующий меня вопрос:

- Вы упоминали ранее, как мозг убийцы развивается от первого воображения преступления до непосредственно его совершения. Если вы правы, и Майкл Фромли только что убил свою первую жертву, ему еще сильнее захочется убить снова?

Алистер сжал губы с тонкую линию:

- С большой вероятностью.

- Тогда лучше бы нам найти его поскорей, - произнёс я.

Я смотрел на скалистые берега Гудзона и не мог не думать о том, что выводы Алистера были слишком просты, какими бы они не были логичными.

А не глядел ли я не в ту сторону, пока настоящий убийца лишь отдаляется от меня?

Нет. Приведённые Алистером свидетельства очень убедительны. Это именно те улики, от которых я не мог отмахнуться с чистой совестью. Не в том случае, когда на карту поставлены человеческие жизни.

Глава 5

Серые тучи, затянувшие небо, грозили пролиться на землю дождём, но пока этого не случилось. Туман окутывал Гудзон плотным саваном, скрывая очертания не только самого Манхэттена, но и барж, паромов и лодок, беспрестанно курсировавших между городом и островами, севернее от него.

Я еле-еле мог различать контуры проплывавших мимо судов, хоть и слышал их приглушённые сирены. Поэтому с тревожным выражением лица повернулся спиной к перилами. Оставалось надеяться только на капитана парома. Мне всегда было неприятно путешествовать любым водным транспортом. Хоть и не боялся ни воды, ни самого корабля, я испытывал глубокое недоверие к тем, кто управляет подобными судами.

Я с полным правом мог заявить: несчастные случаи случались довольно часто, поскольку жадные владельцы судов и капитаны в первую очередь заботились о прибыли, а не о безопасности пассажиров. Алистер тоже выглядел беспокойным и напряжённым, и мы едва ли сказали друг другу десяток фраз за наше короткое получасовое путешествие.

Центр Исследований в области криминологии, о котором говорил мне Алистер, находился в новом корпусе Колумбийского университета на Морнингсайд-Хайтс17 на 116 улице. В этом кампусе я ни разу не был. Когда-то я провёл недолгие четыре года в Колумбийском университете, но вынужден был уехать по семейным обстоятельствам, и тогда университет занимал небольшое здание в центре города.

Научно-исследовательский центр Алистера находился в маленьком здании из красного кирпича начала 1800-х годов. Его не затронули даже разрастающиеся вокруг мраморные колонны и здания «Макким, Мид энд Уайт»18. Мы шли по кирпичной дорожке, покрытой мокрыми и скользкими листьями.

Я двинулся за Алистером, толкнувшим покрашенную в чёрный цвет дверь, и мы начали подниматься на второй этаж по узкой винтовой лестнице, застеленной потёртой синей ковровой дорожкой. Именно там и находился офис Алистера. В комнате уже находилось несколько мужчин и женщина и тихо разговаривали, ожидая, когда приедет назначивший им встречу Алистер. Они сидели в центре комнаты вокруг огромного дубового стола, заваленного кипами бумаг, папками и книгами.

- Зиль, - произнёс Алистер, - входите и присаживайтесь.

Он жестом показал, где могу повесить пальто. Я поставил на пол рядом с вешалкой свой саквояж, и из-под стола моментально выскочила крупная собака с золотистой шерстью и начала обнюхивать мои руки.

- Обан, место! – приказала женщина собаке, указывая обратно на её место под столом.

- Я бы хотел представить вам моего коллегу в области социологии Тома Бакстера, - привлёк Алистер моё внимание к непримечательному человеку лет тридцати пяти, высокому и тощему, но с крепким рукопожатием.

- Том приехал к нам лишь год назад из Гарварда, - пояснил Алистер. – Нам повезло, что он решил присоединиться к нам.

Алистер продолжил официальное представление.

- Фред Эббингс, профессор психологии, - я развернулся, чтобы поприветствовать худого, как рельса, мужчину со сгорбленными плечами. Этот человек был значительно старше – на шестом десятке.

- И мой ассистент – а также моя невестка – Изабелла Синклер, - добавил Алистер с тёплой улыбкой.

Я повернулся к стройной девушке лет двадцати пяти с гладкими тёмными волосами. Она была очень красива. На ней была белая блузка и строгая юбка из зелёного сукна.

- Приятно познакомиться, миссис Синклер, - произнёс я.

- Взаимно, - она мило улыбнулась. Девушка была удивительно простой и располагающей к себе. – Профессор Синклер уже рассказал нам о вас. Будем рады работать с вами.

В следующие несколько дней я узнаю, что Изабелла стала вдовой два года назад. Как и рассказывал мне Малвани, её муж, единственный сын Алистера Тедди, трагически погиб во время одной из своих частых поездок в Грецию.

Смерть Тедди странным образом связала Изабеллу и Алистера, поскольку скорбь от утраты заставила девушку изменить свои интересы с общественной деятельности, приемлемой для молодой леди её круга, на криминологические исследования Алистера.

И вдобавок, к недовольству всей огромной семьи Алистера, Изабелла продолжала жить одна – если не считать горничную и собаку – в смежных с квартирой Алистера апартаментах. Это место Алистер присмотрел уже давно для молодой, тогда ещё только поженившейся пары. В общем, жизнь Изабеллы крутилась только вокруг домашних и профессиональных забот Алистера, а такое поведение люди считали нездоровым, а то и совсем неподобающим.

- Начнём? – Изабелла сразу взяла разговор в свои руки. – Вижу, мы все, наконец, собрались.

Девушка глянула мне за спину и продолжила знакомить меня с ещё одним посетителем.

- Детектив Зиль, сегодня утром к нам также присоединился Гораций Вуд, ассистент профессора Синклера.

Я резко обернулся. За мной стоял слегка лысеющий, полный человек лет тридцати в толстых очках в коричневой оправе. На нём были потёртые брюки и мятая, не полностью заправленная рубашка. Я почти не заметил его липкого от пота рукопожатия и неловкого приветствия, потому что всё моё внимание было приковано к лиловой шишке у него на лбу с левой стороны. Неприятная травма.

- Что случилось, Гораций? – поинтересовалась Изабелла.

- Бандиты из Таммани попытались вчера отговорить меня голосовать, - он проскользнул в комнату и уселся на стул рядом с Изабеллой. Может, моё воображение и разыгралось, но я почти уверен, что Изабелла слегка вздрогнула и отстранилась, когда он зацепил её, пробираясь к своему месту.

- Они знали, что я поддерживаю Херста, - пробормотал он себе под нос.

- Жаль это слышать, Гораций, - произнёс Алистер и пояснил для меня: - Конечно, как правило, мы не обсуждаем тут политику.

- Мы собрались здесь, чтобы серьёзно поработать, - подхватила Изабелла мысль Алистера. Его одобрительный кивок был почти незаметен.

- Нам надо удвоить усилия. Во-первых, мы хотим найти и опросить Майкла Фромли. Как вы знаете, он пропал две недели назад, и мы столкнулись с новой срочной причиной его экстренного поиска. Детектив Зиль, - она кивнула на меня, - расследует дело об убийстве молодой девушки по имени Сара Уингейт – между прочим, студентки Колумбийского университета. У профессора Синклера есть причины подозревать в этом убийстве Майкла. Если это так, то мы должны помочь его найти и установить его вину.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: