– Похоже, ты прав… Знать бы еще, где эти реперы… и где ИХ база… и кто эти «ОНИ»…

«Стиксу» не спалось… Увиденное в коридорах потрясло его – тем, что показало, до какой степени многое скрыто от глаз, какова была мощь спецслужб некогда великой страны, и сколько опасностей таится вокруг. Казалось бы абсолютно устойчивая нервная система боевого офицера, не раз принимавшего участие в столкновениях, видевшего смерть, убивавшего, неожиданно дала сбой. Володя лежал лицом вверх на расстеленном на полу спальнике на балконе станции «Библиотека им. Ленина» и разглядывал выложенный разноцветным мрамором портрет Ленина на стене. Каменный Ленин смотрел куда-то вдаль, видимо в светлое будущее, на прекрасные коммунистические горизонты, и ему не было дела ни до Володи, ни до нынешних обитателей метро.

– Думай не думай, а надо отдохнуть… Верно, тезка? – спросил Вождя и Учителя «Стикс», бросил последний взгляд на портрет и тут же подскочил, как ужаленный. Каменный Ленин подмигнул ему в ответ… Володя протер глаза – Ленин по-прежнему смотрел в прекрасное далеко.

О своем ночном видении «Стикс» решил никому не рассказывать – еще посчитают сумасшедшим, но он был готов дать голову на отсечение, что это ему не приснилось и не померещилось.

Совещание в кабинете Никонова было в разгаре. Участники пытались решить, что же им делать с нежданной угрозой. Отдельные горячие головы предлагали объявить всеобщую мобилизацию, но Никонов их быстро остудил.

– Мобилизацию? А у нас достаточно сил и средств для ее проведения? На сегодня мы контролируем не более половины населенных станций, причем на многих из них наше влияние чисто номинально. После того, как уничтожение Штаба получило огласку, наш авторитет стремительно падает – и если мы попытаемся устроить мобилизацию, нас в лучшем случае пошлют куда подальше, а в худшем – просто перебьют… Нет, решение надо искать в другой плоскости…

– Решение чего, товарищ генерал? Мы не знаем ИХ целей, ИХ сил, мы ничего о НИХ не знаем.

– Вот оперативная сводка на 10:00 сегодня. Имеем 2 убийства – на «Курской-кольцевой» и на «Тургеневской». То есть, убийств больше, – поправился Никонов, – но эти два – особенные. В обоих случаях застрелены начальники станций. И в обоих случаях никто не видел стрелявших, не слышал выстрелов, хотя жертвы были застрелены посреди платформы. Похоже, это ИХ рук дело. Думаю, ОНИ уничтожают лидеров, чтобы взять под свой контроль метрополитен. Надо попробовать найти их базу… В общем, задачу на сегодня ставлю такую – группе Мельникова, а также разведгруппам Пыхтина, Боляева и Шпунько – отработать «лабиринт» – найти реперы по формулам – и постараться захватить «языка». Докладывать каждые десять минут.

Четыре группы разошлись по темному «лабиринту», разматывая за собой тонкие нитки проводов, которые были единственным связующим звеном с оставшимися на «Арбатской» товарищами.

Доклады групп поступали к Никонову регулярно, и мозаика в голове генерала мало-помалу начинала складываться. Обследование коридорной системы показало еще одну неприятную вещь – некоторые тупики, хотя и не имели выходов, оканчивались на территории станций – внутри пилонов, за наружными стенами, под потолками и т.д. Что хуже всего – эти окончания имели окошки, замаскированные под вентиляционные решетки и светильники, что позволяло видеть и слышать происходящее на станциях – и метким выстрелом поразить любого на них находящегося. Собственно, это уже и происходило – ликвидация начальников станций стала тому доказательством. В душе генерала начал гнездиться страх – он привык встречаться с опасностью лицом к лицу, но тут угроза была незримой и неотвратимой. Но это был страх не за себя, а за то, что он может не успеть…

И тут ему доложили, что в установленное время на связь не вышла группа Боляева.

Мельников, Хантер, «Стикс» и «Кобра» осторожно продвигались по коридору, до рези в глазах вглядываясь в окуляры ПНВ и вслушиваясь в давящую тишину вокруг. Изредка Мельников сверялся с блокнотом (копией трофея) – их группе сегодня повезло, они быстро обнаружили «Репер 8». Найдя в блокноте формулы для восьмого репера, Мельников провел группу по одному из маршрутов. Все сошлось – легко и просто…Репером оказался обычный телефонный аппарат, рядом с которым, помимо обычного номера, была прикреплена табличка, удостоверяющая этот факт. Доложив об открытии по телефону Никонову, группа получила приказ возвращаться.

На одной из развилок Хантер услышал необычный звук – как будто кто-то несколько раз ударил по стене деревянной палкой. Он сразу узнал этот звук – это выстрелы через ПБС. Потом приглушенный крик – и снова выстрелы, на этот раз длинной очередью. Группа сразу же изменила направление движения и пошла на звук – стреляли или свои, или по своим, в любом случае стоило вмешаться. Через пару сотен шагов они заметили лежащие на полу четыре тела – и удаляющийся прихрамывающий силуэт, быстро свернувший за угол. Беглый осмотр лежащих – и доклад по телефону: «У нас один сотый и три двухсотых. Все наши. Срочно нужна помощь. Высылайте по нашему кабелю. У противника есть сотый. Осуществляем преследование.»

Идти по коридору, зная, что впереди противник – еще хуже, чем вставать под огнем в атаку. Но куда деваться – это шанс взять «языка». Бойцы рванулись по узкому коридору, «Стикс» сбросил катушку, чтоб не мешала бежать, и поудобнее перехватил автомат.

Едва слышные неровные шаги впереди – и негромкий звон катящейся навстречу по кафельному полу гранаты.

– Ложись! – заорал Мельников, понимая, что ему, бегущему впереди, уже не спастись. Он решил своим телом прикрыть ребят от осколков. Но «Стикс» с размаху прыгнул на спину Мельнику, сбил с ног и накрыл командира собой. Яркая вспышка разрезала темноту, от грохота резко заболели перепонки, из ушей потекла кровь… Едкий дым наполнил легкие…– но если он что-то наполняет, значит, ты жив!

Пошатываясь, Мельников встал на ноги, позади него, обсыпанные известкой, поднялись Хантер и «Кобра». Обмякшее тело «Стикса», Володьки, лежало у стены… Мельников бросился к нему, повернул к себе. Бронежилет и комбез на Володиной груди были разодраны, а на тельняшке, около сердца, расплывалось темное пятно… Ни на что не надеясь, Мельников прикоснулся к запястью «Стикса». Пульс… есть?!

«Стикс» застонал и приоткрыл глаза.

– Е… мать… больно, ять перетять!

– Володька, ты живой, что ли, здюк?! – Мельников рванул тельняшку. На груди «Стикса» под тельняшкой была ладанка, в которой и застрял осколок. А кровь шла из неглубокой царапины, которую оставил острый край покореженной ладанки. Вокруг раздувалась здоровенная гематома. – Парень, ты не то что в рубашке – ты в бронежилете родился! Встать можешь?

– Попробую. – прохрипел «Стикс», очумело покрутил головой и попытался подняться. Его шатнуло, как пьяного.

– Держись за меня. Пошли…

«Кобра» уже успел наладить связь – «База, у нас еще один сотый. Наш, легкий».

Никонов ходил взад и вперед по кабинету.

– Мельник, мать твою, какого хрена на рожон лез?! Тебе чего, группы Боляева было мало? Приказ об отходе забыл?

– Я и приказ о «языке» помнил…

– Ну взял ты его? Не взял! А сами чуть не полегли… Плюс тот чертушка все равно ушел живым. Думаю, у них уже тревога по полной – это тебе не бесследное исчезновение патруля, который и просто удрать от них мог, а конкретная сшибка в «лабиринте»… В «лабиринт» теперь нечего и соваться – они настороже будут, а то и засады у реперов устроят… Ладно, тема закрыта. Теперь о главном… Я тут факты сопоставлял… Цепочка выходит интересная – сначала поиск реактора, кстати, инициированный Стеценко. Потом – ваша экспедиция к нему. Приказ о вашей ликвидации отдал опять же Стеценко. Затем – бойня в штабе. Единственный не найденный – снова Стеценко. Потом эти теракты… Это все не случайность, я этого Стеценко неплохо знаю. В общем, думаю, мне удалось реконструировать его план.