— Нам просто нужно окончить работу. — И окончить наши отношения, напомнила она себе. Он стоял совсем рядом, так, что дыхание его касалось ее лица, и видел, как бьется жилка на ее шее.

— Ты ничего не забыла? — Голос его звучал лениво, но скрытый подтекст был вполне очевиден.

— Нет. — Ответ ее прозвучал слишком быстро, точно она оборонялась. Он поднял бровь, и лицо ее залилось краской. Куда девался легкий дух товарищества, царивший за завтраком? Опять она испытывала неловкость.

Во взгляде его была такая близость, можно сказать, интимность, что внутри ее все сжалось. Он желал ее. Это видно было по его глазам, и он не пытался это скрывать. И в глубине души она знала, что он видел, несмотря на все поспешно воздвигнутые ею барьеры, что и она тоже хочет его.

— Мы непременно победим. — Он говорил уверенно.

— На конкурсе, — подтвердила она.

— И на нем тоже.

Она резко отвернулась. Она чувствовала, что он смотрит ей в спину, но это было легче, чем смотреть в его голубые глаза, искушающие ее и смеющиеся над ней одновременно.

— Не теряй бдительности, — прошептал он ей на ухо, приводя ее в трепет. — Одна ошибка, и мы попадем в беду.

— Тогда не отвлекай меня, — предостерегающе сказала она, пытаясь сосредоточить внимание на листке бумаги, который держала в руке. — По графику в кухне будут работать две группы: одна утром, другая — после обеда. Мы попали в утреннюю группу.

— И Натан тоже, — добавил он, взглянув через ее плечо на список. Затем он внимательно посмотрел на машины, стоящие перед отелем. — Пока мистера Патрари не видно.

— Появится еще, — вздохнула Анни.

Повернувшись, чтобы уходить, они увидели знакомый желтый автомобиль, лихо заезжающий на стоянку.

— Как раз вовремя, — пробормотал Тейлор сквозь зубы.

— Нам пора на кухню, — сказала Анни, беря Тейлора под руку.

Тейлор нехотя кивнул, и они пошли к лифту.

Утро пролетело быстро, так как готовка требовала от них постоянного внимания. Патрари работал на другом конце огромной кухни отеля, поэтому они редко видели его.

Анни попробовала соус в последний раз.

— Неплохо, Мак Куэйд.

Ему понравилось, как она произнесла его имя. Команда, подумал он. Совместная работа. Может быть, еще немного такой совместной работы, и она перестанет быть все время готовой к драке.

— И все благодаря тебе, — от души сказал он.

Повернув голову, она взглянула на него. В этот момент Тейлор совсем был не похож на Натана Патрари: он не был жаден до похвалы. Он был щедр и готов поделиться успехом.

Вопреки своему желанию, она почувствовала, как разделяющая их стена еще немного осыпалась.

Восхитительные ароматы доносились из кухни отеля «Рафаэль», когда многочисленные пары конкурсантов тщательно готовили блюда, которые, как они надеялись, должны были выиграть. Анни и Тейлор увидели, как Натан Патрари гордо принес свой мусс двум служащим, охранявшим дверь холодильной камеры. Они внимательно смотрели, как одетые в белые поварские костюмы служащие прикрепили этикетку к замысловатому творению Патрари, а затем поставили его в низкотемпературный отсек. Потом один из служащих закрыл дверь холодильной камеры, а другой повернул замок. Анни громко вздохнула с облегчением, когда Патрари и Барлоу с гордым видом вышли из кухни.

Анни и Тейлор без конца исправляли, добавляли, бессчетное количество раз пробовали и, наконец, подготовили свое блюдо — «Цыпленок Малоун». Они решили, что поставят его в духовку за час до того, как нужно будет его подавать. Служащие прикрепили ярлык и к их блюду и тоже поставили его в холодильную камеру.

Анни взволнованно посмотрела на Тейлора, когда они шли в кафе, и прошептала:

— Ты знаешь, а ведь у нас по-прежнему нет рецепта.

Он покачал головой.

— Ну, мы же знаем, из чего мы готовили.

— Но пропорции и последовательность операций — мы должны все точно знать, прежде чем передадим рецепт комиссии. Ведь рецепт победителей будет опубликован в общенациональном журнале «Творчество Кулинарии».

Он выбрал столик и сел напротив нее.

— Мы просто напишем все продукты и приправы и укажем примерное количество.

Анни взглянула на него в недоумении.

— Неужели ты говоришь серьезно?

— А кто узнает? — Он подставил чашку, и официантка, наливая кофе, улыбнулась ему. Она налила кофе Анни и одарила Тейлора еще одной улыбкой.

— Если я еще чем-нибудь могу быть вам полезна, — сказала ему официантка, — вам стоит только сказать.

Анни испытывала необъяснимое собственническое чувство в отношении Тейлора и с трудом сдерживалась, чтобы не гримасничать, глядя на слишком любезную официантку.

Когда женщина отошла, Тейлор продолжал:

— Неужели люди действительно следуют рецептам до последней буквы? Послушай, если у меня не оказывается под рукой какого-нибудь компонента, я обхожусь без него.

Анни не могла поверить своим ушам.

— И что, все получается?

— Ну, — сказал он немного уклончиво, — не всегда.

— Может, для опытного повара это и ничего, но для новичка так не годится. — Анни расправила плечи. — И, кроме того, я не собираюсь дать свое имя рецепту, который вполне может обернуться провалом.

— Эй, послушай, может, блюдо и не получится таким вкусным, как у нас, но что бы кто ни делал из этих продуктов, все равно должно быть нормально на вкус.

— Нормально? — Она выпрямилась на стуле. — Нормально — это недостаточно для «Цыпленка Малоун».

Тейлор взглянул на нее и покачал головой. Иногда она бывала так добродетельна.

— Ну, что касается меня, то нормально — это достаточно для «Цыпленка Мак Куэйд».

Она бросила на него ледяной взгляд.

— Ты сказал, мы назовем наше блюдо «Цыпленок Малоун». Ты что, отказываешься теперь от своего слова?

Он широко раскрыл глаза.

— А в чем, собственно говоря, дело? Разве имеет значение, в самом деле, как мы его назовем?

Она не могла скрыть своего разочарования.

— Поверь мне, имеет. — Ей так понравилась его любезность, когда он назвал их блюдо «Цыпленок Малоун». Теперь же она видела, что он уступил ей не из великодушия, а просто потому, что название для него было просто неважно.

Он привык иметь дело с людьми, которые иногда бывали вспыльчивы, но когда голос ее зазвучал снисходительно, терпение его быстро иссякло. Он был готов уже уйти, оставив ее здесь одну, но тут он увидел, как глаза ее затуманились от обиды. Он не мог так бросить ее.

— Послушай, — начал он примирительно, — давай все вопросы решать постепенно. Давай сначала подумаем о банкете сегодня вечером. А о рецепте сможем позаботиться потом.

— Да, банкет. — Она кивнула. — Он будет в семь, после приема, насколько я помню.

У них по-прежнему была только одна комната — номер для новобрачных. Отель не мог предоставить им еще одну комнату. Он почувствовал ее волнение и понял причину этого.

— Можешь первая воспользоваться комнатой. Не торопись. Мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок.

— Хорошо. — Предложение его казалось справедливым, но оно не касалось вопроса о том, как они расположатся на ночь. Ладно, подумала она, глядя в почти нетронутую чашку кофе, будем решать все вопросы постепенно. Сначала им надо пережить банкет. А потом они смогут решить, кто будет спать где. Она взглянула на часы. Она бесконечно устала. Больше всего ей бы хотелось прилечь ненадолго, а потом принять душ.

— Я смогу воспользоваться комнатой, скажем, часа в четыре, — предложил он. — Это даст мне время немного вздремнуть и переодеться. Мы могли бы встретиться в холле в семь.

Она кивнула.

— Хорошо.

Она хотела было встать из-за стола, когда он поднял руку.

— Эй, а как насчет ленча?

Она покачала головой.

— Я не хочу. Я больше устала, чем голодна.

— У нас впереди долгий вечер, — сказал он спокойно. — Ты хочешь упасть в обморок на глазах у всех?

Она мгновение подумала. Конечно, такие, как он, всегда заботятся о том впечатлении, которое производят. Он не хотел, чтобы она опозорила его на людях.