— Да, конечно, ленч — это неплохо, — согласилась она.

Он подозвал официантку.

Анни заказала сэндвич и чашку супа. Но не успела она съесть и половины, как глаза ее стали само собой закрываться. Она извинилась и направилась в номер.

Когда она вошла в дверь, белые облака материи по всей комнате снова обступили ее, и зрелище это опять потрясло ее — номер для новобрачных. Она была так занята утром, что почти забыла, как выглядит комната. Она взглянула на окно: длинные шелковые шторы струились на снежно-белый ковер, как роскошный шлейф подвенечного платья.

На какое-то мгновение она испытала боль разочарования от тоге что ее пребывание здесь — всего лишь результат чужой шутки. Но затем она заставила себя встряхнуться. Она, должно быть, устала больше, чем думала. И почему она должна испытывать разочарование? Она не собирается выходить замуж.

Она быстро приняла душ и растянулась на кровати. Она решила, что только прикроет глаза на несколько минут…

Она внезапно проснулась, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. Лучи заходящего солнца, рассеиваемые шторами, заливали комнату мягким оранжевым светом. Она села, пытаясь разглядеть неясную фигуру вошедшего человека.

— Я не думал, что испугаю тебя. — Тейлор стоял в ногах кровати. — Я думал, ты будешь…

— Который час? — прервала она его и сама посмотрела на светящийся циферблат на ночном столике. — О нет, — простонала она. — Уже половина пятого. Твоя очередь настала полчаса назад. — Она сникла, подумав, что ей следовало бы попросить позвонить и разбудить ее на случай, если она заснет.

— Нет проблем. У меня еще есть одно дело. Я могу вернуться, скажем, через…

— Меня здесь не будет через полчаса или даже раньше, — перебила она. — Прости, Тейлор, я действительно виновата.

Он помахал рукой, отметая ее извинения, и закрыл за собой дверь.

Она вскочила с кровати и кинулась к шкафу.

Через полчаса она уже оделась и шла по коридору, приведя себя в порядок в рекордно короткие сроки, для такого официального мероприятия, конечно. Она нажала кнопку лифта, а затем коснулась затылка, чтобы убедиться, что ее сложная прическа, французская коса, не раскололась.

Двери лифта раздвинулись, и Тейлор остановился на мгновение, не выходя из кабины, глядя на нее. Когда двери начали автоматически закрываться, они оба рванулись вперед, задерживая их движение. Рука Тейлора легла на ее руку.

Он вышел из кабины и медленно опустил ее руку. С теплой улыбкой одобрения он оглядел ее с ног до головы.

— Ты выглядишь прекрасно.

Щеки ее порозовели. Она пыталась уверить себя, что выбрала новое черное вечернее платье для банкета, но когда она на прошлой неделе примеряла, подбирая подходящее, разные платья, она думала о том, что он подумает о них. Его одобрение очень обрадовало ее, даже хотя ей бы хотелось, чтобы оно не значило для нее так много.

— Спасибо, — вежливо сказала она.

— Это тебе, — и он протянул ей маленькую белую коробочку.

Анни широко раскрыла глаза от удивления. Через целлофановое окошко она увидела цветок. Он открыл коробку и вынул из нее прелестную благоухающую белую гардению.

— Я нашел цветочный магазин здесь в Вейле.

— Тейлор… как ты внимателен. — Она была глубоко тронута.

Пожав плечами, словно такой знак внимания был просто тем, что она заслуживала, он приложил цветок к ее платью, вопросительно подняв брови.

— Здесь нормально?

Она автоматически кивнула, не задумываясь, решив, что у него больше опыта в такого рода делах, чем у нее.

— Да, наверное. — Она почувствовала легкое возбуждение, когда он ловко просунул два пальца в вырез ее платья и приколол к нему цветок. Ничто в его лице или в его прикосновении не говорило о том, что действия его были направлены на нечто большее, чем просто прикрепить гардению, но когда его дыхание коснулось выбившейся прядки волос над ее ухом, сердце ее забилось вдвое быстрее.

— Я по-прежнему не знаю, почему ты сделал это. — Она была неприятно удивлена, что голос ее так прерывался от волнения.

Он небрежно пожал плечами.

— Когда тебе будут вручать приз, тебя будут фотографировать. А цветы всегда дают что-то такое особенное.

Конечно, он-то знает. Перед ее мысленным взором возникла подборка снимков со страниц светской хроники: Тейлор Мак Куэйд и его очередная дебютантка на Балу Тюльпанов, Празднике Первого Снега, Вечере Влюбленных.

Да, ему-то не знать, что могут дать цветы девушке. И он не хочет, чтобы ему было стыдно за нее, если их фотография будет где-нибудь напечатана, подумала она. И, кроме того, что он мог в ней найти, когда он привык быть в обществе самых красивых женщин?

Эта мысль больно уколола ее, хотя она думала, что надежно защищена от такого. Она опустила голову, чтобы взглянуть на гардению, и ее пьянящий запах окутал ее.

— Спасибо. — Голос ее звучал равнодушно, и Тейлор не мог понять, что же случилось, что так резко изменило ее настроение.

Двери лифта раздвинулись, выпуская несколько пассажиров, которые прошли мимо них. Анни воспользовалась предоставившейся возможностью и шагнула в кабину. Глаза ее на мгновение встретились с глазами Тейлора, прежде чем двери успели закрыться.

Пока Тейлор был в их комнате, Анни пошла на кухню. Она надела большой поварской фартук и, вынув кастрюлю с их блюдом, поставила ее в духовку. Когда цыпленок почти уже запекся, она вынула кастрюлю, обернула ее фольгой и поместила в теплую духовку ждать своего часа.

Когда, наконец, настало время, помощники шеф-повара поставили все приготовленные блюда на длинный стол. Со вздохом облегчения Анни вернула фартук и направилась в зал, где уже гудели голоса собравшихся.

Беря бокал шампанского с подноса в руках у официанта, она увидела, как в зал входит Тейлор. Он выглядел очень красивым в смокинге и держался так непринужденно, словно носил его каждый день. Со стороны, с того места, где она стояла, хорошо было видно, как все головы повернулись в его направлении. Стоящие группами именитые гости и лица, занимающие видное положение в обществе, чуть расступились, принимая его в свои ряды. Он дружески кивнул всем, небрежно беря бокал шампанского с подноса, и взгляд его все время пробегал по комнате, точно ища кого-то.

Анни хотелось бы, чтобы она не чувствовала себя здесь такой чужой. Какое-то мгновение она страстно желала, чтобы и к ней относились с той же приветливостью и теплом, как к Тейлору. Она заставила себя встряхнуться. Это было просто нелепо. Да, она хотела признания — но признания людей искусства, и здесь, и в Нью-Йорке. Она хотела, чтобы ее ценили за талант и за работу, а не за внешность и положение в обществе. Но, тем не менее, ей очень понравилось, как достойно держался Тейлор, принимая их отношение к себе как должное.

Он в своей стихии, чувствует себя спокойно, уверенно, думала она. В то время как она стоит с краю, как чужая, заглядывая внутрь.

Он, наконец, отыскал ее глазами и через всю комнату, через головы окружающих его людей медленно кивнул ей. Выражение ее лица смягчилось, когда она кивнула в ответ. Улыбаясь и что-то говоря, он оставил своих знакомых.

Легко, без видимого затруднения проложив себе дорогу в плотной толпе, он оказался рядом с ней. Не говоря ни слова, он коснулся краем своего бокала ее, и она услышала тихий звон. Они пили шампанское из тонких изящных бокалов, глядя друг другу в глаза.

— Ты выглядишь… восхитительно, — сказал он.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Я могла бы сказать то же о тебе.

Они повернулись, услышав, как ведущий церемонию постучал по микрофону.

— Дамы и господа, время начинать дегустацию. — Торжественно раздвинулась одна стена, и ведущий указал на кажущийся бесконечным высокий стол, покрытый скатертью из дамасского полотна цвета слоновой кости и уставленный всевозможными блюдами. — Сначала вдоль стола пройдут наши уважаемые эксперты и возьмут понемногу каждого блюда. Когда они закончат дегустировать и выставлять свои оценки, все остальные могут также попробовать то, что останется.