— Но каким образом? — Принцесса облокотилась на стол. — Она никогда не закончится, никогда!

— Почему? — спросил Фрэнсис.

— Не знаю, возможно, из-за природы Морского Народа.

— Не верю я этому, — настойчиво произнес Фрэнсис, — ни на миг не поверю. Разве не очевидно, что народ, с которым вы воюете, — вовсе не плохой? Только посмотри, как Королева добра к Кити, как Ульфин заботится о нас, а библиотекарь, а архивариус, а солдаты, одолжившие нам лошадей? Все они славные, если узнать их поближе, и Морской Народ тоже. И вдруг начинают убивать друг друга, а вместе с ними погибают храбрые, славные рыбы-воины, и это происходит без всякой на то причины. Просто нелепо!

— Но война была всегда, уверяю тебя, — сказала Морская Принцесса, — люди были бы слабыми и глупыми, если бы не вели войн.

— Будь я Королем, — возбужденно заговорил Фрэнсис, — войн никогда бы не было! В скольких деяниях можно проявить свою храбрость, не убивая других людей! К примеру, разыскивать и спасать товарищей в пожарах и потопах и … и … — его яростный порыв уступил место смущению, — ну, — закончил он, — сами понимаете, это все пустые разговоры.

— Да уж, — сказала Мэйвис. — Фрэнс, ты, без сомнения, прав. Но что мы можем поделать?

— Я попрошу аудиенции у Королевы Глубинного Народа, и попытаюсь воззвать к её благоразумию. Она не кажется такой уж глупой.

Эта прекрасная и дерзкая идея поразила всех. Но морская принцесса сказала:

— Я знаю, вы на всё готовы, но не так-то легко говорить с королями, если только специально не обучаться этому. В Пещере есть книги "Откровенные Беседы с Монархами" и "Как я Делился Мнением с Королями", они могли бы помочь. Но, к сожалению, мы королям не соперники. Понимаете, их познания в этой области значительно шире тех, что могут дать книги. Им известно много больше. Даже я…

— Так почему бы тебе не попробовать поговорить с Королевой?

— Я не посмею, — ответила Фрейя. — Я всего лишь девчонка, хоть и Принцесса. О, если бы только мой отец мог поговорить с ней! Если бы он поверил, что войну можно остановить… убедил бы кого угодно в чём угодно. И, конечно, они были бы на равных, потому как оба монархи…

— Всё равно, что быть членами одного клуба, — неуверенно поддакнул Фрэнсис.

— Беда в том, что мой царственный отец способен думать только о ракушках. Если бы только мы могли восстановить его память!

— Послушайте, — неожиданно сказал Бернард, — а этот удерживающий память эликсир работает в обратную сторону?

— В обратную сторону?

— Ну, есть ли какой-нибудь смысл принимать его уже после того, как испил из чаши забвения? Может ли он работать как противоядие?

— Конечно, — сказала Принцесса, — эликсир способен восстановить память, но у нас его больше не осталось, а в этой стране его не производят, и, увы, нет никакой возможности сбежать отсюда и принести его из моего королевства.

— В этом нет необходимости, — с волнением сказал Бернард. — Порция эликсира Кити, там, во внутреннем кармане её волшебного плаща. Вот бы раздобыть его, тогда мы дадим снадобье твоему отцу и устроим ему встречу с Королевой.

— А что же с Кити? — спросила Мэйвис.

— Если память вернется к моему отцу, — сказала Принцесса, — с его мудростью мы преодолеем все трудности. А сейчас, первое что мы должны сделать, так это найти плащ Кити.

— Да, — сказал Фрэнсис. — Именно так. — Его голос звучал немного грустно: мальчик уже предвкушал предстоявший Королю разговор, хотя остальные, вопреки его ожиданиям, не были так взволнованы.

— Давайте позовем Ульфина, — сказала Принцесса, и они тут же заскреблись в гладко отполированную кленовую дверь, отделявшую их комнату от остальной тюрьмы. Электрические колокольчики не работали, поэтому пришлось стучать. Они не слишком шумели.

Ульфин примчался сразу.

— Мы тут посоветовались, — сказала Фрейя, — и хотим, что бы ты нам помог. Знаем, ты поможешь.

— Конечно, — сказал Ульфин, — что от меня требуется?

И они без лишних слов выложили ему свой план.

— Я польщен вашим доверием, Принцесса, — произнес Ульфин, а, когда Фрэнсис открыл ему свою мечту о всеобщем мире, юноша схватил его веснушчатую руку и приник к ней губами. Но даже в порыве гордости и смущения Фрэнсис заметил, что губы Ульфина были твердые как камень.

— Я целую твою руку, — сказал Ульфин, — потому что ты возвращаешь мне мою честь и всё, что я был готов положить на алтарь спасения Принцессы. Я хотел помочь вам найти плащ — невидимку, но лишь ради освобождения Фрейи. Это был бы шаг против моей чести и моей страны, но сейчас я знаю, что это шаг к миру, которого жаждут и такие воины, как я, и весь народ. Выходит, я действую, как истинный патриот. Сожалею лишь о том, что это единственный дар, который я могу положить к ногам Принцессы.

— Ты знаешь, где находятся плащи? — спросила Мэйвис.

— Они в Музее Чужеземных Диковин, — сказал Ульфин, — их надёжно охраняет Морская Кавалерия, чей офицер одолжил вам сегодня лошадей. Он мой друг, и, если я расскажу ему о происходящем, обязательно поможет. Но пообещайте мне взамен, что не сбежите и не попытаетесь вернуться в свою страну без разрешения нашей милостивой повелительницы.

Дети с радостью согласились, не сомневаясь, что сдержать обещание будет легко.

— Тогда завтра, — произнес Ульфин, — воплотим в жизнь План по Восстановлению Мира, и наши имена прославятся на долгие века.

Он подбадривающе посмотрел на них и ушёл.

— Какой он славный! — воскликнула Мэйвис.

— Да, конечно, — рассеянно отозвалась Принцесса.

На следующий день, сжимая в руках свои пропуска, ребята прошли в большое жемчужно-бирюзовое здание Музея Чужеземных Диковин. Чего тут только не было: фарфор, стекло, книги и масса других всевозможных вещей, найденных на затонувших кораблях. Каждый предмет находился под куполом, из вещества, похожего на стекло. Куратор музея с гордостью продемонстрировал им его богатства, причем, комментарии его были столь же неверны, сколь и интересны.

— Эти диски, — сказал он, указывая на фарфоровые тарелки, — используются для состязаний на ловкость. Их перекидывают из рук в руки, и проигрывает тот, кто роняет диск.

В приспособлении для варки яиц, как он объяснил, Земная Королева хранила драгоценные камни. Для всеобщей демонстрации в полости были вставлены четыре яйцевидных изумруда. Под серебряным ведерком для льда значилось «Поилка для лошадей Земных Королей», а полупустой портсигар назывался «Колдовская коробка с Гиблым Зельем: предположительно Древних Варваров». Вообще же, всё тут было очень похоже на обычный земной музей.

Они как раз подходили к большому ящику, содержащему что-то белое, обозначенное, как «Нечто, без сомнения, ценное». И в этот момент к Куратору подошел курьер и сообщил, что солдаты ожидают того с ценными диковинными трофеями, добытыми у врагов.

— Прошу прощения, я на минуту, — сказал Куратор и удалился.

— Это я подстроил, — засуетился Ульфин, — быстрее, пока он не вернулся, забирайте свои плащи. Вы знаете, как сдвинуть купол?

Принцесса засмеялась, приложила руку к стеклу, и — бац! — оно разбилось и исчезло, как лопнувший мыльный пузырь.

— Волшебство, — прошептал Ульфин.

— Вовсе нет, — ответила Принцесса, — эти купола всего лишь пузыри.

— Никогда не знал, — сказал Ульфин.

— Не знал, — пояснила она, — потому что не осмеливался прикасаться.

Дети уже снимали плащи с красного постамента.

— Вот плащ Кити, — прошептала Мэйвис.

Принцесса схватила их жемчужные накидки, быстрым движением набросила свою и прижала к себе маленький свернутый плащ Кити.

-Быстрее, — сказала она, — одевайтесь. И прихватите свои русальи хвосты.

Так они и сделали. Но солдаты заметили движение в конце длинного коридора и поспешили в сторону ребят.

— Быстрее, быстрее! — торопила Принцесса. — Теперь все вместе. Раз, два, три! Нажимайте третью пуговицу!

Как только они это сделали, подбежавшие арестовать нарушителей солдаты едва не попадали от удивления, поняв, что произошло. Там, где секунду назад были четверо детей, держащих накладные русальи хвосты, осталось пустое место, и лишь Ульфин красовался рядом с разграбленным постаментом.