Наконец где-то сверху спереди разнесся удивительно слабый шорох камней под чьей-то ногой. Большая неуклюжая тень превратилась в маленький след на стене небольшого каньона с резкими нависающими краями и истертыми временем контурами.

Малакили поторапливался, надеясь найти ранкора, чтобы уже вдвоем они смогли встретиться со своим будущим.

— Привет! — сказал он. — Иди сюда, мой мальчик!

Но как только он зашел за угол, перед ним на невысокой скале вырос кричащий демон — человеческого размера, но с лицом, закутанным повязками, ртом, закрытым песчаным фильтром, и глазами, смотрящими через пару блестящих металлических трубок.

Песчаные люди! Тускенские разбойники!

Демон держал длинный и острый гаддерфай в руках, как посох. Его загнутый конец ходил из стороны в сторону, когда разбойник испустил боевой клич.

Малакили отшатнулся назад, а затем обнаружил еще двоих Песчаных людей верхом на огромных, покрытых шерстью бантах — гигантских животных с закрученными вокруг ушей рогами. Два верховых тускена издали пронзительный вопль, банты мгновенно подчинились, будто общались посредствам телепатии, и направились в его сторону.

Пеший тускен спрыгнул со скалы и замахнулся на Малакили крючкастым посохом гаффи.

Малакили был безоружен. Он ринулся назад, но уже знал, что не сможет убежать. Он спустился ниже, схватил булыжник и кинул им в атакующего, но снаряд пролетел мимо.

Фыркая и всхрапывая, банты направлялись прямо к нему. Он взобрался на острые скалы, так как знал, что животные собираются растоптать его. Это займет немного времени — секунды.

И тут с громогласным рыком, от которого крошились камни, ранкор спрыгнул с высокого выступа. Монстр обрушился на идущую первой банту, прижав ее к земле.

Банта взревела и попыталась встать на дыбы, но она еще не понимала, что произошло. С помощью мощных когтей и сильных, как дюрас-тил, мускулов ранкор ухватил банту за оба ее изогнутых рога, словно выкручивая колесо на замке переборки. Голова банты вывернулась на сторону, раздался влажный хруст, когда ее шея сломалась.

В довершение ранкор выкинул когтистую лапу в сторону и ударил тускена, выбив его из седла.

Второй наездник издал пронзительный боевой вопль, размахивая гаддерфаем в воздухе, и бросился в атаку прямо на ранкора. Банта нагнула голову вниз, выставив вперед изогнутые рога, но ранкор обманным движением ушел в сторону, и в мгновение ока подцепил тускена со спины банты. Он поднял свою жертву ко рту и засунул тускена в клыкастую пасть, помогая когтистыми лапами, и чавкая, проглотил противника всего в два движения.

Без своего седока банта взбесилась в мгновение ока. Ранкор поднял громадный валун, который когда-то упал с вершины.

Малакили твердо встал на ноги. Первый туе-кенский разбойник повернул обмотанную тряпьем голову, уставившись на битву между ранко-ром и бантой, тут же забыв изначальную жертву. Глядя на ранкора, Малакили ощущал ярость своего зверя. Он перевел взгляд на тускена, который атаковал его, размахивая гаддерфаем. Малакили поднял небольшой, но не менее смертоносный камень. Банта встала на дыбы и попыталась боднуть ранкора, но монстр поднял глыбу. Она разбилась, встретившись с косматой головой огромного животного, сломав рога, как сухой тростник, вбивая их в толстый череп. Банта заревела. Еще мгновение она продолжала двигаться вперед, пока не упала бесформенной грудой на землю.

Когда последний тускенский разбойник услышал звук позади и обернулся, выставив свое оружие как раз тогда, когда Малакили нанес удар булыжником по голове нападавшего. Тускен упал на скалы, орошая их кровью, текущей из-под сбитых повязок. Сердце Малакили бешено колотилось, когда он взглянул на поле боя. Ранкор издал победный вой и уставился на Малакили, выражая нечто вроде крайнего удовольствия. Монстр присел возле окровавленной туши убитой банты и принялся за еду.

Немного позднее Малакили ехал верхом, вцепившись в сухую узловатую шкуру на шее ранкора. Монстр двигался через пески в полумраке пустыни. Он знал, где его дом, и держал путь прямо к подножию дворца Джаббы. Согнувшись, он бежал, клубы песка поднимались в ночной тиши. Ранкор обожрался, вся его грудь была покрыта кровью. Видимо, он посчитал очень странным, что Малакили не стал есть туcкена, которого сам же и убил. Но Малакили был не голоден. Он был озабочен совсем другим — как все объяснить Джаббе Хатту.

Вышло так, что Джабба особо и не озаботился тем, что Малакили вывел ранкора порезвиться в пустошь, но негодовал из-за пропущенной битвы с двумя бантами.

Малакили распирало от гордости, когда он восхвалял храбрость и жестокость монстра, но Биб Фортуна нашептал Джаббе на ухо собственную версию. Хатт удовлетворенно рыгнул на своем помосте. Не будет ли это вправду здорово — устроить дуэль в яме между ранкором и крайт-драконом?

Легендарные пустынные драконы с Татуина были огромными и редкими созданиями, больше всех повергавшими в ужас в этом секторе Галактики. Никому не удавалось поймать живую особь до этого, — но Джабба был готов поощрить такое стремление по-своему — сотня тысяч кредиток в награду тому, кто сможет добыть живую и невредимую особь. Этого было достаточно для самых амбициозных попыток. Даже великий охотник за головами — Боба Фетт — пообещал остаться во дворце и обдумать, как лучше взяться за дело.

Малакили был обеспокоен тем, что рано или поздно кто-то преуспеет в этом, и он смотрел на надвигающуюся битву с большим ужасом. Хотя он и гордился способностями ранкора, но знал, насколько страшны были крайт-драконы.

Джабба планировал построить специальный амфитеатр в низине, в пустынных песках, который будет виден с высочайших башен, где крайт-дракон и ранкор сразятся и раздерут друг друга на части. Даже если ранкор сможет победить невероятного дракона, Малакили подозревал, что эта битва будет иметь весьма скорбный, возможно, даже смертельный исход для ранкора. Он не мог этого допустить. На нижних уровнях Малакили катил тяжело груженую повозку, на которой была гора сочащихся кусков мяса, распиленных костей и прочих остатков со скотобойни, прилежащей к кухням Джаббы. Порселлус, шеф-повар Джаббы, отложил множество филейных кусочков в качестве специального угощения для ранкора, как и несколько аппетитных бутербродов с маринованным мясом на обед самому Малакили.

Малакили был достаточно близко знаком с пугливым кулинаром, он часто рассказывал ему все сплетни, которые узнавал на нижних уровнях, а сам все чаше был вынужден выслушивать жалобы повара, что Джаббе скоро наскучат его кулинарные изыски, и босс скормит его ранкору. С вздохом Малакили подкатил тележку к зарешеченным воротам берлоги своего любимца. Колеса взвизгнули, как перепуганный грызун с подземных уровней. Он открыл ворота и вкатил тележку внутрь, заперев за собой дверь.

Ранкор стоял на месте и наблюдал, как смотритель подтаскивал груду мяса ближе, облизывая шероховатым багряным языком края своего утыканного рядами зубов рта. Малакили подтолкнул мясо к ранкору, сняв сверток с бутербродом с верхушки. Изогнутым когтем ранкор разбирал предложенное на обед, пока не выбрал изогнутые ребра рососпинника с большим количеством хрящей и мяса.

Малакили развернул бутерброд и присел на палец ранкора, что для него был размером со скамейку. Над ним монстр жевал длинное ребро, хрустя и причмокивая. Черный балахон Малакили защищал его от жидкости, что лилась на него из пасти ранкора и текла по голой спине.

Рассеянно чавкая, Малакили размышлял над вероятностями, возможностями — и о своём будущем.

С самого начала было ясно, что основной целью Джаббы было стравливать ранкора с другими противниками, пока те его не убьют. Джабба совершенно не заботился о монстре, впрочем, как и остальные. Даже сальноволосый Гонар дрожал от страха, ошиваясь вокруг ранкора только из-за престижа и власти, которые он получал благодаря этому. Прочие наблюдатели, которые болтались возле подземелий, также не были особо привязаны к монстру — ни волосатый випхид, охранник, который стоял, засунув руки в карманы напротив решетки, наблюдая за животной мощью ранкора, словно тот напоминал ему о чем-то с родной планеты. Ни Лориндан, носатый шпион, который не имел иных побуждений, кроме как поиск информации, которую можно продать.