Мое сердцебиение участилось, я вспомнила, как поранила палец резаком. Подняв палец, я рассматриваю его под мягким светом лампы. Там ничего нет, никаких рубцов или покраснения, просто гладкая кожа.

Дрожащей рукой я, потянулась к резаку, чувствуя его холодную тяжесть. На лезвии, все же, еще видна капля засохшей крови. По моим жилам течет такая же красная кровь, как и у других, все в норме. Я аккуратно провожу пальцем по краю лезвия, оно сверкает в темноте. Думаю это бритва Оккама.

Простая теория: первое предположение обычно оказывается правильным.

Прежде чем я осознаю что делаю, я сильнее нажимаю пальцем на лезвие, пока на нем не образуется порез. На лезвие капает кровь. В упор смотрю на порез; прошло пару минут, и кровотечение останавливается, еще через пару минут и он срастается, еще через пару минут, он превратился в маленькую красную полоску. Приблизительно через десять минут, моя рана полностью исчезает.

Самое простое всему этому объяснение заключается в том, что я настоящий фрик.

— Что со мной происходит? — в слух шепчу я, свернувшись на кровати калачиком.

Я слишком напугана, чтобы выключить лампу, засыпая, я сжимаю лезвие в руках. Немного успокоившись, я чувствую усталость, как будто совсем не спала. Открыв глаза, я собираюсь пойти единственное кафе на территории кампуса. Оно называется «Сага» потому что это, миниатюрный островок еды.

Я беру сваю сумку и нахожу в ней карточку кафе, с помощью которой я могу быстро перекусить перед регистрацией. Выбор еды — это то, что я не люблю в кафе — просто ужас. Я выбираю банан и хлопья с молоком. Взяв свой поднос, я ищу свободный столик.

Быстро нахожу табличку со схемой для первокурсников и вижу друзей Рассела — Мейсона и компанию. Я ищу любой признак присутствия Рассела, но, очевидно, что его там нет.

Разочаровано, я осматриваюсь вокруг, чтобы посмотреть, не сидит ли он за другим столом.

Я не нахожу Рассела, но вижу Фредди. Он сидит один, спиной к большому панорамному окну. Проходя мимо столиков, заполненных болтающими студентами, пройдя примерно половину пути к столику Фредди, я слышу, как меня кто-то окликает. Обернувшись на голос, мои глаза расширяются от удивления, когда я вижу Мейсона, который зовет меня.

— Женевьева! Эй, Женевьева! Садись за наш столик! — с энтузиазмом кричит он.

Скептически я рассматриваю стол, полный молодых людей, и думаю, что это самое неудобное место, находясь в одиночестве за столом, полным первокурсников.

— Спасибо, — отвечаю я Мейсону — но я обещала другу позавтракать с ним. Извини, может быть в другой раз?

Не дожидаясь его ответа, я иду к столику, за которым сидит Фреди.

— Я не могу рассказать тебе, как я психовала, когда искала тебя! Могу я позавтракать с тобой? — садясь на свободное место рядом с Фредди.

— Эй, Эви! Конечно, — удивленно говорит он.

— Что с тобой случилась прошлой ночью? Я немного беспокоился за тебя. Я искал тебя, но в автобусе тебя не было, а Рассел ничего не сказал о тебе.

— Хм, я опоздала на автобус, и поэтому назад пришлось идти пешком. Извини, что заставила тебя, беспокоится, — объясняю я.

Его брови взлетают вверх.

— Ты не должна была возвращаться назад, это опасно, — смеясь, говорит он мне, продолжая завтракать.

— Спасибо Фредди. Напомним мне еще раз, за что я люблю тебя, — с сарказмом говорю я, но тут же улыбаюсь ему, потому что знаю, он всего лишь поддразнивает меня.

В этот момент, мимо проходящий парень говорит:

— Привет Женевьева, завтракаешь?

— Привет, — в недоумении говорю я, глядя на него. Я его не узнала.

Повернувшись к Фредди, я спросила:

— Ты его знаешь?

— Хм, я не знаю, как его зовут, но думаю, он живет в Брейди, — сказал Фредди.

— Как он узнал, кто я? — спросила я скорее саму себя.

— Оо, это все из-за справочника для новичков, который раздает материнский клуб. С твоей фотографией и биографическими данными.

Когда я тупо киваю, он продолжает:

— Так, куча парней из общежития собрались вместе и, используя справочник, составили рейтинг девушек-первокурсниц. Я думаю по стандартной десяти бальной шкале. У тебя действительно высокий рейтинг. Более того, все дают тебе больше десяти во всех категориях. Я не знаю, как ты оказалась в данной категории, но я знаю, что ты есть в категории «блестящая задница»…

Кровь отхлынула с моего лица. Я почти опустила голову на руки, чтобы скрыть мое смущение.

— Ты, должно быть, шутишь! — я застываю, все это овладевает мной.

— Не-а. На самом деле, я продал свой каталог ребятам из одного общежития на территории кампуса. Они дали мне за него, пятьдесят баксов. Я думаю, они используют его для знакомства с новенькими девушками, и для того, чтобы узнать о потенциальных обязанностях перед ними, — усмехается он.

— Это так тошнотворно… я думаю, что мне плохо. Хочешь мои хлопья? Потому что я не голодна, — спросила я, с отвращением толкая к нему мой поднос. И как ты мог продать им свой справочник, зная, что они собираются с ним делать?

— Эви, это просто экономика один на один: предложение и спрос, — объясняет он, беря мои хлопья, и корча гримасу.

— Это так тошнотворно, — говорит он, повторяя мою предыдущую реплику, — как ты это ешь?

В ответ я смеюсь, наблюдая за тем, как он пытается прогладить ложку овсяных хлопьев.

— Ладно, проехали, но, что было в материнском клубе. Они получают гневные письма с жалобами за нарушение конфиденциальности! — страстно говорю я.

— Ты собираешься подписать письмо? — спрашивает Фредди, откинувшись назад в своем кресле, словно оценивая мое негодование.

— Наверное, нет, — раздраженно говорю я.

— Ну, удачи! Власть народу и все такое! — говорит Фредди, с саркастической улыбкой, выбрасывая кулак.

— Я не знаю, о чем ты беспокоишься, как я уже сказал, они дают тебе десятку.

Пока он говорит, он держит руки ладонями вверх, чтобы показать мне свою точку зрения.

— Это мерзко, Фредди, — отвечаю я, чувствуя, что пять начинаю краснеть.

— Что у нас сегодня? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.

— У меня есть время, до регистрации, так то я могу посидеть здесь. До обеда, возможно, сходить купить книги. Зайти в общежитие, а в четыре идти в конференц-зал. Ты знаешь правила, бла-бла-бла, ни каких девушек подпирающих открытые двери, бла-бла-бла. Я не знаю, во сколько обед, — пожимает он плечами.

— Я тоже собираюсь зайти в общежитие, а в четыре идти в конференц-зал. Хочешь встретиться здесь в обед, примерно в пять тридцать? — спрашиваю я, в надежде, что он скажет «да».

Я понимаю, что мне очень комфортно с ним общаться.

Он действительно забавный.

— Конечно, я принесу плакат, и ты сможешь увидеть всех первокурсников, которые ходят на протест, — смеется он, когда я бросаю в него мою смятую салфетку.

— Ладно, мне пора бежать. Пожелай мне удачи в распределении классов, Фредди, — сказала я, собирая свои вещи.

— Удачи тебе, Эви, — говорит он, но когда я начинаю отходить от него, он окликает меня.

— Эви, — я поворачиваюсь, и вижу, как он повторяет слава десять, и снова поднимает руки вверх.

Он снова пытается заставить меня чувствовать себя плохо из-за справочника. Я думаю, у него доброе сердце, в праведном гневе я показываю ему кулак, и машу на прощанье.

Регистрация проходит в одном здании с кафе, только ниже этажом. Входя в здание, я предчувствую, что Рид Веллингтон будет просто в ярости Он должен быть где-то там, думаю я, останавливаясь, на полпути вниз и в страхе хватаюсь за перила.

Утром, я запретила себе вспоминать о, произошедшим накануне вечером. На самом деле, я пыталась все это блокировать, но теперь, все это снова вернулась ко мне.

Что он сделает, когда снова увидит меня? — я чувствую, как страх, словно змея, ползет по моим венам.

В общественном месте он ничего не сможет сделать со всеми этими людьми. Ты в безопасности, убеждала себя, отцепляясь от перил и заставляя себя продолжить спускаться дальше. Выйдя на лестничную площадку, я подхожу к столу, за которым сидит скучающая студентка и подает мне регистрационную карточку с моим именем. Она подает мне регистрационную карточку с сеткой занятий, и я начинаю выбирать предметы для моего курса. Английский и математика, то, что мне нужно.