— Почему я должна тебе верить? — спрашиваю я, прищурившийся. — Ты не скрываешь того, что ненавидишь меня.

Его взгляд смягчился.

— Ненавижу тебя? — спрашивает он. — Не так сильно, как ты думаешь.

А тут еще это… что это было… бабочки? Это не плохо, или плохо?

Я почти верю в то, что он дразнит меня; разве это не самое смешное объяснение, которое я когда-либо слышала.

— Я знаю, что пожалею, что задала тебе этот вопрос, — краснея от стыда, бормочу я. — Я просто переживаю, какой скучной стала моя жизнь.

— Ты хочешь быть осторожной, да Женевьева? — спрашивает он, беря из моих рук регистрационную карточку.

Сглаживая ситуацию, он добавляет в список моих предметов в девять часов класс физики доктора Фэрроу.

— Что ты говоришь? Я так, растерялась, — говорю я, беря свою карточку, едва взглянув на него. — Так на чем мы сейчас остановимся?

— Мы не будем принимать какие-либо решения, пока не узнаем, больше друг о друге, — просто сказал Рид, с непринужденной грацией, которую трудно с имитировать, садясь в свое кресло.

— Итак, когда я узнаю, что ты знаешь обо мне? — спрашиваю я, не желая его отпускать. Когда он пожимает плечами, я задаю вопросы, ответов на которые боюсь больше всего.

— Как долго это будет продолжаться… я имею в виду, как много пройдет времени, пока акулы начнут кружиться, и кто такие акулы, и зачем им я?

- Женевьева, это твое призвание, — говорит Рид, сидя неподвижно. — Лучше поторопись записаться на все занятия.

Я киваю в знак согласия. Как в тумане я иду к следующему столу, и прихожу в себя только тогда, когда понимаю, что кто-то дает мне мой студенческий билет с моей фотографией. После этого, я очень быстро заканчиваю регистрацию.

Я должна была испытывать эйфорию от заполнения моего расписания, но вместо этого чувствую страх от того, что не смогу часто его видеть.

Закончив с регистрацией, я иду в союз. В автомате покупаю бутылку воды. Видимо, чувство страха, заставляет много пить. Сделав быстрый глоток, чтобы очистить горло, я ищу указатель с направлением в союз, и посмотреть, там ли еще Рассел.

Я увидела его, сидящим возле окна. Его легко найти, потому, что даже сидя он высокий. Рассел вытянул под столом свои длинные ноги, его рыжеватые волосы спадали на лоб, глаза внимательно изучал таблицу.

Кажется, он игнорировал весь хаос, происходящий вокруг него. Когда я шла к Расселу, то чувствовала энергию толпы вокруг меня. Будучи в студенческом союзе, словно в центре военной операции, где вместе шли несколько различных единиц измерения, но как союзники, ни один из них не доверяет другому.

Первокурсники и новички сидели вместе. Их было легко найти, так как на них была новая форма. Они казались мне новобранцами, недавно устроившимися на фирму, и пока еще ничего не делали.

Братство занимает свое место в союзе. У них совершенно другой характер, они еще новички, но изображают опытных и уверенных в себе.

Пока я изучаю таблицу, я слышу разговор одного из братьев о коррупции:

— Я пытался установить и проверить его прошлой ночью, но он был выключен…

В женских клубах есть такие же братства, но их отличия в том, что они не бросаются на потенциальных первокурсницах. Они отделились от своей группы, провели разведку и назначали должности. Я услышала сестру из женского клуба:

— Я думала, что она просто симпатичная, но она просто шикарна… издалека она довольно… но в близи она… Давайте назовем ее просто уверенной, может быть сейчас… ребята, что вы думаете?

Но самым смертельным на сегодняшний день, является снайперское подразделение. Они перечислены в таблице, ребята сидят вокруг своей следующий цели, и спорят друг с другом относительно того, у кого больше пистолет и сколько патронов у них в упаковке.

Я почти подошла к столу Рассела, когда ко мне на двенадцать часов подошел снайпер. Ухмылка на его лице говорит мне, что его больше волнует, справится ли подразделение со своей задачей, в отношении со мной. Он пытается скрыть свою ухмылку и в последнюю секунду улыбается и говорит:

— Ты Женевьева?

— Эээ. привет, — запинаюсь я.

— Ты только что зарегистрировалась? — спрашивает он, прежде чем подойти к соседнему столу. Я проследила за ним, все рядом стоящие студенты смотрели на нас.

— Эм… да… А мы знакомы? — спрашиваю я, у него.

— Я Тодд, из общежития Сигма, — выпятив грудь, надменно сказал он. — Я видел твою фотографию в каталоге новичков.

Я краснею, когда осознаю, что он только что сказал.

— Хм… я извиняюсь… э-э… Тодд, но я здесь, чтобы встретиться с другом. — Говорю я, жестом указывая на Рассела.

— Так может быть… я проскакиваю мимо него.

Ребята из его группы начали кричать ему, что он попал в цель.

— Я, наверное, просто промахнулся с выстрелом, и получила статус «убитый».

Подойдя к столу Рассела, выдвигаю стул напротив. Сажусь и улыбаюсь, потому что до этого момента, я не понимала, с каким нетерпением ждала встречи с ним.

— Эй, Рассел, я так рада, что ты здесь!

— Угу, спасибо, — отвечает он, подняв брови.

Взглянув на меня, он улыбается и смотрит на меня с любопытством. Затем, он протягивает мне номер, прежде чем снова заняться своим делом, не обращая на меня внимания.

— Я даю тебе реквизит для того, чтобы сконцентрировать в нем весь шум.

— Что ты изучаешь? — спросила его я, указывая на инструменты лежащие перед ним.

— Это аудио книга. Мы должны держать ее внизу, — резко говорит он.

— Ладно… Эй, не поверишь, что со мной сегодня произошло. Ты знаешь, что в каталоге материнского клуба публикуют фото всех первокурсниц? — спросила я.

— Конечно, я получил его, — озадачено глядя на меня, говорит он.

— Хорошо, я полагаю, что люди изучают ее, как ты изучаешь эту книгу, потому что когда я иду, меня окликают по имени ребята, которых я никогда не встречала. Это немного подозрительно, — с натянутой улыбкой говорю я, потому что чувствую себя не уютно из-за действий Рассела.

Он похолодел, я определенно почувствовала на моем конце стола арктический воздух.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он.

— Хорошо, это своего рода ирония, чтобы выяснить, что я знаю. Ты прочел мое имя в справочнике?

Я уставилась на него округлившимися глазами.

— Ха-ха, ты смешной, Рассел. Ты знаешь, кто я, — говорю я, — но, посмотрев на его лицо, я вижу, что он растерян.

— Как меня зовут, Рассел? — умоляюще спрашиваю я.

Он нахмурился.

— Ну, я начинаю подозревать, что должен знать ответ на этот вопрос.

Все это кажется мне знакомым, но… Он протягивает руку, и касается моих волос. Он закрывает глаза, и говорит:

— Я все время вижу красный цвет… то имеет какой-то смысл?

— Ты уже давно видишь красный, с тех пор как встретил меня. Ты помнишь, нашу вчерашнюю прогулку к озеру? — с надеждой спрашиваю я.

Его сексуальные карие глаза смотрели прямо на меня.

— Я… эээ, помню… то… озеро… моя голова начинает болеть, как только я вспоминаю, — говорит Рассел, отпустив мои волосы и закрыв лицо ладонями.

— Там были мы… и кто-то еще… и мне пришлось уйти, но я хотел остановиться… сел в автобус… я должен вспомнить… Эви! — глядя на меня, говорит он, с потрясенным видам.

Он переживал.

— Я в порядке, Рассел, я… я в порядке… все нормально. Ты не просто ушел, — говорю я, вставая со стула и подходя к нему. Я взяла его за руку и сжала ее.

— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спрашиваю его я.

— Я чувствую себя так, как будто играл в футбол без защитного шлема, — сердито отвечает он, — и атакующий защитник не может кого-то блокировать.

— О, значит, ты знаком со стилем игры, команды, из моей бывшей гимназии.

— Это печально, — стала дразнить его я. Какое-то время, я изучаю его, он обхватывает голову руками, тогда я говорю задумчивым тоном — Обещай мне. Когда ты пойдешь, и поговоришь с Ридом? Хорошо, что ты делал прошлым вечером, кода мы расстались, ты видел его сегодня утром?