Дредноут Дениятос протопал к сейфам. Он указал на один из них пальцем силового кулака.

— Открывайте, — произнес он, усиленный динамиками голос отразился от дальней стены зала.

Аполлониос открыл дверцу камеры хранения.

Ужасный смрад вырвался из нее. Смесь человеческих испражнений, пота и рвоты. Это была вонь чего-то живого, и именно поэтому, ему не было места на «Сверкающей смерти».

— Вытащите его, — распорядился Дениятос.

Аполлониос вытащил ящик. Внутри оказалось тело человека, привязанное кожаными ремнями. В его горло и вены были воткнуты трубки, создававшие систему схожую с той, что поддерживала жизнь Дениятоса внутри дредноута. Это был мужчина, его кожу цвета воска испещряли фиолетово-голубые вены. Некоторая часть оборудования была явно взята из апотекариона ордена и предназначалась для сохранения жизни сильно израненных Астартес. Невозможно было судить о том, сколько здесь пролежал человек погребенным заживо.

— Пусть говорит, — приказал Дениятос.

Темискон убрал изо рта мужчины воздуховодную трубку и стянул повязку с глаз несчастного. Космодесантник пощелкал по клавишам на медицинской панели, подключенной к телу человека, в ответ раздалось шипение, с которым устройство впрыснуло в пациента коктейль из лекарств.

Мужчина забился в конвульсиях, тело выгнулось дугой. Человек откашлялся кровью. Глаза его распахнулись, но даже в царивших на борту «Сверкающей смерти» сумерках, пленник сощурился, пытаясь уберечь глаза.

Человек в панике забился, но ремни держали его крепко. Медицинские зонды вырвались из тела, брызнула кровь. Через несколько мгновений он, казалось, вспомнил, что не может сбежать и, смирившись, лег обратно.

Глаза мужчины отыскали Дениятоса и сфокусировались на нем. Выражение лица человека не изменилось, но взгляд был прикован к нависавшему над ним монстру.

— Приветствую, Фиделион, — произнесло чудовище. — Я — Дениятос.

Фиделион закрыл глаза и откинулся, словно пытаясь уснуть, чтобы все происходящее оказалось просто сном. На его груди все еще виднелись татуировки Имперской Гвардии — потускневшие голубоватые контуры двуглавого орла и длинная череда меток убийств.

— Как… — прохрипел Фиделион, — как долго? — голос был едва слышен.

— Тебе сто девяносто восемь лет, — ответил Дениятос.

Фиделион вздохнул.

— Зачем ты пробудил меня?

— Пришел твой срок исполнить свое предназначение, — произнес Дениятос.

— Досточтимый Реклюзиарх, — вмешался в беседу Асияр, — это тот человек, о котором вы писали? Фиделион, герой Терры?

— Это он, — подтвердил Дениятос. — В «Боевом катехизисе» много пробелов. Я должен передать некоторые знания лично вам. Именно на Терре я пришел к осознанию той цели, которой должен был посвятить себя, а вместе со мной — и весь орден Испивающих Души. Именно к этой цели вы будете идти и вести за собой орден, братьям которого цель не будет ведома до тех пор, пока не наступит подходящий момент. У меня есть план, братья мои, для всей галактики. Все, что я видел, будучи Астартес, подтверждает его правоту. Узрев сейчас, насколько близко смерть подобралась ко мне, я должен передать это бремя вам, братья мои, и исчезнуть из этой эпохи Империума до той поры, пока ваши наследники не отыщут меня.

— Каковы будут указания? — спросил Темискон.

— Во-первых, — ответил Дениятос, — я должен быть уверен, что цель моя истинна. Фиделион, я держал тебя здесь, чтобы, закончив подготавливать детали плана, иметь возможность убедиться в том, что все они послужат моей цели. Слушай, Фиделион, герой Терры.

Фиделион не выказал страха. Похоже, он готов был принять любую уготованную ему судьбу.

Дениятос, вдаваясь в сложные детали, довольно долго объяснял им то, что планировал сделать с орденом Испивающих Души. Он описал, какими средствами будет манипулировать орденом, как «Боевой катехизис» посеял в умах боевых братьев идею об уходе из-под имперской власти, что в свою очередь сделает их отступниками в Империуме. Возможно, это произойдет через сотни лет, а возможно, и через тысячи, но это неизбежно. Он пояснил роль капелланов в едва заметном направлении ордена-отступника к их цели, которая могла быть достигнута только в том случае, если Испивающих Души объявят врагами Империума.

Дениятос объяснил, что они предпримут в страхе и отчаянии. Он объяснил на счет Терры.

Когда Дениятос закончил, Фиделион упал со своей плиты и растянулся на холодном полу, выглядел бывший гвардеец довольно жалко. Он плакал, буквально рыдал, закрыв руками лицо и не обращая внимания на наблюдавших за ним трех Астартес и дредноута.

— Убейте меня, — прохрипел он. — Позвольте мне умереть, чтобы я не видел, как все это произойдет. Я выполнил все, что вы от меня хотели. Я сыграл свою роль. Позвольте мне умереть.

Аполлониос исполнил его желание. Он сломал Фиделиону шею одним простым движением руки, окончив жизнь солдата, храбрость которого достигала пределов, отведенных обычным людям. Фиделион иссох за десятилетия заключения, тело его стало легким и хрупким. Темискон прочел над ним молитву и отправил в пустоту через один из воздушных шлюзов «Сверкающей смерти».

Дениятос наблюдал за трупом Фиделиона через электронные глаза нового тела. Бывший гвардеец летел прочь, сначала он превратился в неотличимую от звезд светящуюся точку, а потом и вовсе пропал из виду.

— В руках Асцениана я почти перешел грань между жизнью и смертью, — произнес Дениятос. — Более я не позволю исполнению долга влиять на личное выживание. Смерть преследует на каждом шагу даже космодесантника. Орден должен взять это на себя. Вам троим надлежит подобрать традицию, по которой новые капелланы будут приниматься в реклюзиам и проходить обучение под вашим руководством.

— Вы уверены, что это сработает? — спросил Аполлониос. — Даст ли ваше планирование ожидаемый результат.

— Конечно, сработает, — ответил вместо Дениятоса Асияр. — Именно через страдания люди Империума придут к спасению. Эти страдания и есть наша истинная цель. Подумай об этом, брат. Поразмысли над всем, что прочел в «Боевом катехизисе». Разве не указывает оно в этом направлении? Разве не обретает оно в данном свете идеального смысла?

— Обретает, брат, — ответил Аполлониос, — Обретает.

— Я должен покинуть вас сейчас, — прозвучал голос Дениятоса. — Орден должен изучить уроки «Боевого катехизиса» не через мои интерпретации, а самостоятельно. Столетия назад наш орден посетил Мир Селаака в Завуалированном регионе. Сейчас об этом никто не помнит, будучи реклюзиархом, я стер все упоминания о планете из архивов ордена. Я буду в безопасности там. Оставьте подсказки будущим капелланам, чтобы те смогли отыскать меня.

— Мы можем доставить тебя туда, — ответил Темискон. — Я возьму на себя ответственность за твою смерть, скажу, что именно мои личные неудачи на «Когте Марса» привели к такой невосполнимой потере для ордена. Я отправлюсь совершать паломничество в поисках прощения и искупления. Это будет похоже на меня, потому как я немало потрудился над грехами, ниспосланными мне судьбой. Я заберу тебя с собой и доставлю на Селааку.

— В таком случае мы останемся с флотом, — сказал Асияр, — и продолжим работу.

— Мы удостоимся величайшей чести, — высказался Аполлониос. — Нет более тяжкого долга, чем тот, что вы взваливаете на наши плечи сейчас.

— Отрешись от его тяжести, — ответил Дениятос. — Не существует случайности, способной сбить орден с уготованного мною для него пути. Нет места неудачи в том деле, где Астартес являются инструментами моей воли. Возрадуйтесь, братья, ибо мы уже победили.