В родах и ближайшем к ним периоде Тинберген выделил следующие факторы: искусственное возбуждение родов, роды с применением анестезии, наложение «высоких» щипцов, реанимация после родов. Он первым отметил среди факторов разного рода искусственное родовозбуждение. Когда мы с ним познакомились, он пытался выяснить, не связаны ли между собой затруднения в установлении зрительного контакта у детей-аутистов и отсутствие зрительного контакта матери и ребенка после родов. Работы Тинбергена (и его жены) стали первой попыткой изучать аутизм с позиций «исследования первичного здоровья» (Primal Health Research).

Может быть, именно благодаря встрече и переписке с Нико Тинбергеном я с таким интересом прочитал в июне 1991 года небольшую статью Риоко Хаттори — психиатра из Кумамото (Япония)[12]. Она исследовала вероятность возникновения аутизма в зависимости от места рождения. Среди детей, родившихся в одной из больниц, процент аутистов был существенно выше среднего. Оказалось, что в этой самой больнице было принято искусственно вызывать роды за неделю до ожидаемого срока и давать седативные и обезболивающие препараты во время родов. Однако в этой работе не рассмотрено отдельно влияние искусственного родовозбуждения и применения медикаментозных препаратов.

Лишь в 2002 году в медицинской литературе были опубликованы результаты масштабного исследования[13], в котором ученые воспользовались официальными списками детей, рожденных в Швеции за 20 лет (с 1974 по 1993 годы); Им также были предоставлены медицинские карты 108 шведских детей (21 мальчика и 87 девочек), которым в 1987-1994 годах в соответствии с весьма строгими критериями был поставлен диагноз — аутизм. Была также изучена контрольная группа из 2020 детей. Вероятность развития аутизма в значительной степени увеличивали следующие факторы: роды кесаревым сечением, состояние на 5 минуте после рождения ниже 7 баллов по шкале Апгар (то есть не лучшее состояние ребенка после родов), рождение матери за пределами Европы и Северной Америки, кровотечения во время беременности, ежедневное курение в первые месяцы беременности, задержка внутриутробного роста и врожденные пороки развития. К сожалению, авторы не смогли провести различия между кесаревым сечением в родах и плановым. Кроме того, в этой работе невозможно было принять во внимание такой фактор риска, как искусственное возбуждение родов, поскольку, как мне сообщил один из авторов исследования, до 1991 года в национальном реестре рождений этот пункт не значился.

По-новому осмыслить факторы, обусловливающих развитие аутизма позволил отчет о работе австралийских ученых, где отдельно рассматривались случаи кесарева сечения вне и во время родов, а также учитывались факты искусственного возбуждения родов[14]. В исследуемой группе было 465 человек, родившихся в Западной Австралии в 1980-1995 годах и страдающих различными формами аутизма (именуемыми «расстройствами аутистического спектра»). Этих детей сравнили не только с контрольной группой из 1313 случайно выбранных здоровых людей, но и с 481 братом и сестрой из тех же семей, но не страдающих аутизмом. В сравнении с контрольной группой частота случаев аутизма у родившихся кесаревым сечением до наступления родов была выше в 2,05 раза (статистически вполне значимый результат), а у родившихся в результате экстренного кесарева сечения — в 1,57 раза (также статистически значимый показатель). Среди других значимых предпосылок развития аутизма оказались также эпидуральная анестезия, задержка первого вдоха и состояние ниже 7 баллов по шкале Апгар. При сравнении с братьями и сестрами статистически значимыми факторами также оказались искусственное возбуждение родов, задержка первого вдоха и оценка ниже 7 баллов по Апгар. Также было отмечено, что аутисты чаще рождались кесаревым сечением, чем их здоровые братья и сестры, но эта тенденция не была статистически значимой. Отметим, что по срокам беременности (и по количеству преждевременных родов), по соотношению срока беременности и веса новорожденных, частоте преэклампсии, размерам головки и росту две группы практически не отличались. Так как различий, связанных с условиями внутриутробной жизни, замечено не было, особое значение приобретает именно то, что происходит во время родов и в ближайший к ним период.

В ряде других исследований (все они были гораздо менее масштабными, чем шведское) оценивалась частота осложнений в родах в анамнезе детей-аутистов, для чего использовались различные шкалы параметров «оптимальности». Из этих работ также следует, что у детей с так называемыми «расстройствами аутистического спектра» осложнения в родах встречаются несколько чаще. Есть ли здесь причинно-следственная связь? Отметим, что и в этих работах не учитывался такой фактор, как искусственное возбуждение родов, а случаи кесарева сечения до и после начала родовой деятельности отдельно не рассматривались[15,][16,][17,][18].

Пищу для размышлений дают также результаты исследования, где предполагается, что симптомы аутизма появляются, когда головной мозг ребенка после рождения вдруг начинает расти по-особому. В течение первого года жизни ребенка наблюдается резкое и чрезмерное увеличение размеров мозга[19]. Нельзя забывать, что перинатальный период — это время перестройки роста и развития мозга. Следует также очень внимательно отнестись к работам, в которых показано, что у детей-аутистов имеются нарушения в системе, ответственной за выделение окситоцина, то есть сбои в секреции «гормона любви»[20]. С этой точки зрения роды и ближайший к ним период также можно представить как этап перестройки.

Рассмотренные нами исследования долгосрочных последствий того, как мы рождаемся, медицинское сообщество и средства массовой информации до сих пор зачастую обходят вниманием, хотя эти работы печатались в авторитетных медицинских и научных журналах и касались очень актуальных вопросов. Их редко цитируют, а многие из них не переиздавали даже сами исследователи.

Поскольку я встречался с авторами некоторых публикаций, позволю себе несколько комментариев относительно подобных исследований. Я пришел к выводу, что научное исследование может быть неполиткорректным. Большинство исследователей, взявшись за изучение долгосрочных последствий того, как рождаются люди, вынуждены были столкнуться с огромными бюрократическими трудностями. Создается впечатление, что они посягают на самые устои общества, ведь процесс родов всегда был обставлен всяческими ритуалами. К тому же большинство людей не обладает способностью мыслить перспективно, а значит, и понимать важность этой передовой области исследований, которая является новой отраслью эпидемиологии. (Эпидемиологи изучают влияние окружающей среды и образа жизни на возникновение заболеваний, состояние здоровья и поведение). Недавно я предложил для обозначения вышеупомянутых исследований ввести термин «тупиковая эпидемиология» («cul-de-sac epidemiology»)[21] в противоположность тому, что называется «эпидемиологией замкнутого круга» (то есть эпидемиологии, которая ходит по кругу). Приверженцы последней грешат тем, что еще и еще раз повторяют исследования, в результатах которых и так уже никто не усомнится.

Если глядеть на вещи пессимистически, то напрашивается упрощенческий вывод: политкорректные исследования толкают нас к «эпидемиологии замкнутого круга», а неполиткорректные — ведут к «тупиковой эпидемиологии». Я предпочитаю не терять оптимизма и настаиваю на том, что можно пробить стену в конце тупика и открыть новую широкую дорогу. Иными словами, пора перестать считать незыблемыми рамки политкорректности. Если ученые привыкнут мыслить перспективно, мир благосклоннее отнесется к «эпидемиологии, открывающей горизонты».