Девочка продолжала взахлеб читать про жужелиц, а Трюша с большим удивлением разглядывал подростка. Про жужелиц ему слушать было неинтересно. Сдались ему эти жуки! И зачем они сдались Вике тоже было, в общем-то, непонятно. Какие-то смутные подозрения бродили в голове у Трюши, но пока он не мог их ясно осознать. Что-то в увиденной картине казалось ему странным. Больной ребёнок, ясно же, что больной, вместо того, чтобы укрыться с головой и дремать с компрессом на шее, обложился книгами и строчит как пулемет, без передышки! У самой вон горло болит и хрипит, а она будто и не замечает, так увлеклась! Да хоть бы увлеклась-то чем интересным, а то какими-то букашками, прости господи! И глаза, ох, нехорошие — с сумасшедшинкой!

Тут послышалась возня в прихожей — бабуля вернулась из магазина. Она, поставив сумки на кухне, прошла в комнату к Вике и всплеснула руками:

— Викуся, деточка, ты опять читаешь! Ты же обещала, что полежишь хоть часок спокойненько! — на лице бабушки была написано отчаянье.

— Я же в постели сижу — значит, постельный режим не нарушаю!

— Вика!!!

Наконец, девочка оторвала взгляд от книги и увидела страдальческое лицо бабули:

— Ну, хорошо, хорошо, вот ещё немножко почитаю и лягу! — И она опять уткнулась в книгу, забыв про всех на свете, в том числе про учёного кота.

Бабушка, которую звали Светланой Ивановной, вздохнула, посмотрела на внучку и ещё раз тяжело вздохнула. Трюша, сидевший на самом видно месте, ожидал, что на него обратят внимание, но пожилая дама была слишком занята своими грустными мыслями. Трюша встал, сильно потянулся и выразительно посмотрел на бабушку. Наконец, она его заметила.

— Кыс-кыс-кыс, — позвала его за собой Светлана Ивановна. — Пойдём, котик, я тебя покормлю.

«Вот это другое дело, всё-таки в гости пришел», — подумал кот. И хоть он не был особо голодным, но потрусил за старушкой с большой охотой. Честно говоря, ему было с Викой, как это говорится, очень дискомфортно! «Посмотрим, что здесь дают», — думал, идя на кухню, Трюша, уже порядком избалованный сытой жизнью у Борисовых.

Давали молоко, правда, не простое, а повышенной жирности.

«Ладно, молочка похлебать никогда не помешает», — решил кот и муркнул благодарно.

— Вот, котик, не знаю, что и делать с внучкой-то, — стала делиться своей печалью старушка. Ей нужно было выговориться. — Раньше был ребенок, как ребенок. Ну, не всегда слушалась, ну, училась неважно. Возраст подростковый, трудный, отец приходящий — «воскресный», мать в командировках постоянно. Конечно, ребенок стал от рук отбиваться, но это всё было понятно! А сейчас смотрю на неё и страшно! Будто кто подменил ребёнка: с утра до ночи сидит книжки читает, будто заведённая — не оторвёшь. И ведь как-то всё вдруг началось. Раньше, кроме учебников никаких книжек в руках и не держала, да и учебники — только как заставишь, а тут метёт всё подряд! Хворая, вон, а читает и читает. С одной стороны, хорошо, конечно, что такая тяга к знаниям открылась, но как-то это всё ненормально. Ничего вокруг не замечает, поесть по часу уговариваю. Прям беда, может, порчу на кровиночку мою кто навел?

«А что, очень может быть, что навели! — осенило вдруг Трюшу. — Ну, не порчу, конечно, но что-то такое навели! И мы-то точно знаем, кто навел! А я-то, пенек берёзовый, — ругнул он себя словами бабки Аксиньи, — решил, что он наших детей на память себе снимает. Всё думал, как же он фотки эти будет показывать, когда они в евойной голове сидят? Ах ты, паразит инопланетный, прилетел, значит, наших детишек с толку сбивать! Ну-ка говори, зачем тебе наши дети? Эх ты, а ещё напарником назывался!» — обратился он возмущенными мыслями к Максу.

«Даже не заметила, что говорящий кот ни слова не сказал», — огорченно подумал он про девочку, уходя от бабушки и внучки.

Космический кот Бамайакс с родной планетой Аклеоной не связался. Посылал-посылал мысленные сигналы, а в ответ — ничего. Кроме возмущённого Трюши никто к нему не обращался ни на Земле, ни на какой другой планете. Вопли рыжего «напарника» Бамайакс пропустил мимо сознания. Хотя, истины ради следует сказать, что «напарником», хоть и несерьёзно, понарошку ему приятней было быть, чем помощником. За «повышение», конечно, Трюше спасибо. Чем он там опять недоволен? Мелочи все эти Трюшины недовольства, желания, страдания. «Из-за форели!» — снисходительно улыбнулся пришелец. Вот у него проблема, так проблема. Честно говоря, Бамайакс не знал, как происходит связь с Аклеоной у всех Диагностов, Проводников, Улучшителей, Вершителей — всех аклеонян, которые заселялись на другие планеты с той или иной целью. Он попал на другую планету впервые и вовсе не должен был на ней оставаться, тем более действовать. Как выходить на связь, оказавшись вдалеке от Аклеоны, Бамайакс не обучался, эти знания давались при специальной подготовке. Но он, как ему казалось, прекрасно знал, в чем заключается работа Улучшителя. Мало того, он считал себя прирожденным Улучшителем. Сколько он просмотрел фильмов про лучших в этой области специалистов! «Ничего-ничего! — убеждал себя кот-аклеонянин. — Главное действовать. Когда наши прилетят сюда в следующий раз, я предоставлю им четкий план, который уже будет мною проверен много раз! Жаль, что с самого начала меня занесло в Сибирь, в которой так мало солнца, но теперь уже выбирать не приходится! Это уже не просто место на Земле — это моя экспериментальная база. Вероятно, меня даже покажут в космических новостях!» — мечтал Бамайакс. Но вскоре его мысли потекли в другом направлении: «А интересно, нашел ли попугая Трюша? И чего он там возмущался? Всё-таки он иногда восхищался мной, я ведь видел! Интересно, когда я стану знаменитым Улучшителем, Трюша об этом узнает? Да, и сильно ли он обиделся из-за форели? А Костик пошёл сегодня в школу или всё ещё притворяется больным? А чего это я про них думаю? — спохватился он. — Это же не входит в мой эксперимент».

В то время, как инопланетный кот думал о них, и Костик, и Трюша были дома, естественно, без попугая. И оба страшно ленились. Вот напала на них лень и всё тут. Трюша, свернувшись клубочком, лежал на тахте Костика (тот разрешал коту это делать в отсутствие родителей). А родителей как раз дома не было. Мама ушла на работу, а папа Сергей, пользуясь отгулом и искупая вину перед семьей, поехал на закупку продуктов. Костик сидел за компьютером и резался в футбол. Перед каждым новым матчем Костик поворачивался к коту и говорил:

— Ну, вот этот раз сыграю и начну пылесосить.

Но за одним матчем следовал другой, а до пылесоса дело не доходило. Потом Костик, повернувшись в сторону Трюши, стал размышлять вслух:

— А зачем я буду пылесосить каждый день? Ты скажешь — я обещал? Я не отказываюсь, но это было очень глупое обещанье. И это никому не нужно! Никто всё равно не видит. Ведь главное что? Чтобы в доме было чисто. А в доме чисто, я только вчера всё убрал.

Это был первый день, когда мальчик решил нарушить данное слово. Поэтому он всё-таки чувствовал себя чуть-чуть виноватым.

«Да брось ты, Костик, — мысленно поддержал его Трюша. — Что ты переживаешь из-за ерунды. Подумаешь, слово! Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь! Или нет, это не про то. Короче, играй себе спокойно, хозяин! А я буду тоже спокойно лежать себе на мягком одеялке. И попугай нам с тобой не нужен, и приключения больше не нужны. Особенно, если эти приключения связаны с разными пришельцами. Подальше от них нужно, подальше! Вон что с бедной девчонкой сделал! А форель я ему, вообще никогда не прощу!» — в который раз обиженно вспомнил Трюша.

Некоторое время в доме была тишь, гладь и божья благодать, — как сказала бы бабка Аксинья. Все присутствующие занимались каждый приятным ему делом, никто друг другу не мешал. И вдруг Костик внезапно соскочил со своего места, в глазах его появилась решимость:

— Нет, Трюшка! Нельзя нарушать данное слово! Безволие — это плохо, папа говорит, что воля для мужчины — главное качество. Один раз дашь слабину, другой — и всё! Вместо волевого человека тряпка!