Естественно, придумав такой замечательный способ, Бамайакс тут же постарался проверить его на практике. И, конечно, для своего первого опыта он остановился на «своём» (как он его уже называл) доме. От нетерпения аклеонянин решил отложить особые улучшения для каждого на потом, а пока улучшить всех вместе! Направлений, в которых нужно было улучшать землян, он видел множество. Пока же выбрал одно. «Пусть, наконец, все перестанут играть в эти бессмысленные компьютерные игры!» — решил Бамайакс. Он просто страдал, когда видел, что земляне (особенно свой Костик) тратят столько драгоценного времени не на истинное развитие, а на какие-то совершенно глупые навыки. Вот, например, бегают на экранном компьютерном поле игроки-футболисты, мяч в ворота загоняют. Какой смысл, в том, чтобы научиться с помощью нарисованных игроков загонять нарисованный мяч в нарисованные же ворота. Ерунда какая-то! Причём, ерунда вредная, потому что отвлекает от настоящего совершенствования, и очень сильно отвлекает. Уж он-то точно знал, что все разумные существа в мироздании должны быть нацелены на улучшение трех СВ: собственных возможностей, сведений о высшем и сознательности во Вселенной. Конечно, он тоже играл в игры на Аклеоне, но какие это были игры! В этих играх оттачивались истинно ценные способности! Конечно, он, Бамайакс, тоже не был идеальным в достижении собственных возможностей и сведений о высшем. Конечно, он тоже многое ещё не постиг. Зато сейчас он будет увеличивать сознательность во Вселенной, он будет вытаскивать на свет тёмное сознание землян. И он будет героем, и его не станут ругать, что он нелегально улетел на Землю. Героев не ругают, про них показывают фильмы! «Я избавлю землян от этой компьютерной напасти, и они своё высвободившееся время направят на главное!» — так мечтал Бамайакс, когда внедрялся своим совершенным по сравнению с землянами сознанием в электрическую сеть дома № 14.

Всё пошло не так, как он рассчитал. Охватить сознанием весь дом у него вполне получилось, но только он попытался отлучить его обитателей от игровых желаний и послал нужный импульс, как получил мощный ответный удар. При этом вся энергосистема дома тут же вышла из строя, не выдержав создавшегося напряжения, и расход личной энергии у Бамайакса превысил все допустимые нормы.

— В общем, спасибо Вам, если бы не Вы, я бы рассеялся, — закончил инопланетный кот свой рассказ Трюше. Придя в себя окончательно в лучах осеннего сибирского солнышка, он вернулся домой к Борисовым и всё это рассказал земному коту, который его там поджидал. Он рассказал всё откровенно, во-первых, потому что Трюша настаивал, а во-вторых, потому что после всего пережитого аклеонянину и самому нужно было с кем-то поделиться своими надеждами, переживаниями, сомнениями. А сомнения в правильности собственных расчётов у Бамайакса возникли, и ещё какие.

— Я не учёл, что у землян такая сопротивляемость! — расстраивался он вслух. — Я рассчитывал волю к действию, а она у землян, не обижайтесь, Трюша, слабая, а оказалось, что сопротивление у вас просто огромное, я не думал, не ожидал…

— Короче, дали тебе по мозгам! — с удовольствием констатировал земной кот. — Да уж, мы — русские сопротивляться умеем!

Сам он с утра только и делал, что сопротивлялся желанию бежать — искать попугая, которое под строгим контролем стало не таким сильным, но всё-таки достаточно ощутимым. Стоило Трюше лишь немного расслабиться, как он ловил себя на том, что уже бежит на поиски — хвост трубой! Один раз он так добежал аж до угла дома, только потом опомнился и сказал своему внутреннему голосу: «Цыц! Я тут главный!» Поэтому он с большим нетерпением ждал, когда квёлый пришелец, наконец, будет в состоянии дать отчёт. Выслушав весь бред инопланетянина, рассерженный кот пошёл в наступление:

— И ты, значит, расстроился, что не удалось тебе детей на каникулах без радостей оставить? Ты собирался тут у нас вредительством безнаказанно заниматься?

— Почему, вредительством? — забегал кругами пришелец. — Вы просто не понимаете, что у вас тут творится! И я не могу… Нет, наоборот, я просто должен…

— Так, стоп! — рявкнул Трюша и вздыбил волосы на загривке. — Ты — космический паразит — сейчас должен, прежде всего, сделать две вещи: раз — разгипнотизировать моего Костика, два — разгипнотизировать меня, а потом будем говорить дальше.

— Зачем Вы обзы…обзы…ва…ваетесь? — затрясся и завсхлипывал пришелец так, что ничего другого и выговорить больше не мог.

— Эй, ты чего? — забеспокоился Трюша, терпеть он не мог всяких таких нюней. Где это видано, чтоб взрослый кот так раскисал. И вдруг у него возникла одна мысль: — Эй, Макс, а тебе сколько лет-то, ну, по твоим аклеонским меркам?

— Ну, аклеонские коты живут дольше, поэтому если мне десять лет, то это не значит, что я старше Вас, — продолжая всхлипывать, ответил, не привыкший врать аклеонянин.

— А ну, не финти! Там на вашей планете ты кто: взрослый кот или ещё только юноша, как сосед мой Дымчик?

— Меньше, — сказал Бамайакс, отчаянно мигая.

— Что значит, меньше? Ты что, подросток, что ли?

— Да, — прошептал тот.

— Ох, ёлки-палки! — даже засмеялся Трюша. — Я-то думал тут серьезный террор, а это салага в супермена играет. Однако, и игры же у тебя, Максик! Что ж у вас там все такие одаренные или только ты такой — вундеркинд?

Бамайакс что такое «салага» не понял, но спрашивать не стал, чтоб не было ещё обидней, решил уточнить только общий смысл:

— Что Вы имеете в виду?

— Ну, что у вас там все пацанята твоего возраста вот так запросто в мозги к другим лазают, перемещаются бог знат, куда, ну, и прочие твои штучки выкидывают?

— Понимаете, все разумные существа, в принципе, способны на это, — начал аклеонянин, но Трюша его перебил:

— Так, отвечать без умничанья, коротко: все или ты один такой?

— Все.

— Значит, урон небольшой для твоей планеты, если б ты тут в распыл пошел. Зря я тебя, Максик, спасал вчера.

Пришелец, оказавшийся подростком, смотрел на своего взрослого и очень ехидного сейчас собеседника и не понимал, всерьёз он это или нет. Предательские рыдания опять готовы были прорваться наружу. Всё-таки он так много пережил в эту ночь, оказавшись на краю гибели на совсем-совсем чужой и непонятной планете. Зря она ему казалась такой простой и примитивной вначале.

— Ладно, шучу, — посерьезнел Трюша. — А сейчас не шучу: быстро сними свою порчу с Костика и с меня. Ну, гипноз твой, — уточнил он, заметив удивление Макса. — Потом разберемся со всеми остальными.

— Я на Костика не воздействовал, только вместе со всеми, ну, насчёт компьютерных игр. Но это же, кажется, не получилось… Или, может, все-таки получилось? — задумался он.

«Оказывается, мой Костик сам по себе пылесосил без всякого гипноза — почувствовал гордость за своего мальчика Трюша. — Вот так-то, — сказал он «про себя» инопланетному подростку, — это тебе не в мозги лазить! Попробуй слово держать, когда можно не держать, и никто не смотрит!» А вслух сказал:

— Ладно, поверю, ты ж у нас, вроде, не врёшь никогда. Но на меня-то с попугаем воздействовал?

— Я хотел, чтобы Вы быстрей его нашли, Вам же было надо! Вы же очень медленно, ну это, ведёте розыскные работы, я хотел, чтоб побыстрей…

— Медленно, потому что продуманно! — снова стал накаляться Трюша, который опять почувствовал себя главным сыщиком. — А ты со своими фокусами заставил меня спешить, не думать над стратегией! Из-за тебя меня чуть собака не разорвала, — преувеличил он, умалчивая про главную неудачу — расстроенную кошку Алису. — Воздействовать каждый горазд, а думать, кто будет?

— Да, я про собак не подумал, я не хотел, извините, — пролепетал несчастный Макс.

— Ладно, забыли, быстро всё отмени, а то я от твоих штучек издергался весь!

— Не могу, — прошептал инопланетянин, идя волнами от переживания.

Оказалось, что разгипнотизировать он, конечно, может. Что касается случая с форелью, где, действительно, применялся гипноз, — тут нет проблем. Всё, Трюша может быть уверен, что, когда ему подвернётся форель — он скушает её с большим удовольствием. Всё, никакого шампуня «Чистотел»! Он, Бамайакс, понял, что перегнул палку, но случилось это от того, что земляне сильно подвержены всяким зависимостям, а это неправильно. Он хотел исправить, улучшить. Но раз это оказалось хуже — пусть форель остаётся, пожалуйста! Но что касается розыскного азарта — это он отменить уже не может, потому что тут вовсе не гипноз. Он просто усилил собственное Трюшино желание, так сказать дал дополнительный импульс. Пока этот импульс сам не закончится — он, Бамайакс, ничего сделать не сможет.