У Никки порвалась брючная лямка, а у Джуди лопнула по внешнему шву одна из штанин. Шутька с силой встряхнулась, стараясь посильнее обрызгать ближайшего из сухих людей, — собаки всегда так делают, — и сказала:
— Ну и хватит об этом.
Никто не промолвил ни слова.
Шестеро мужчин в запятнанных смазкой хлопчатобумажных рабочих штанах стояли, молча разглядывая детей. Негр, лицо которого сморщилось от улыбки, кивал, гукал и делал руками успокаивающие движения, словно показывая, что тут они в безопасности и все им рады. Дети с удивлением обнаружили, что он, несмотря на великолепное сложение, далеко не молод, густые короткие волосы его побелели и стали как вата. Сверкали голые электрические лампочки, звучно капала с одежды детей вода, и в спертом воздухе пахло какой-то механической смазкой.
В конце коридора вздохнул лифт, звякнула дверца, и по коридору к ним неторопливо двинулся Китаец, так и державший в руке пистолет. Никки заметил, что с указательного пальца правой руки куда-то исчез длинный ноготь, должно быть и все они были у Китайца накладными.
Китаец негромко спросил у негра:
— Зачем?
После чего приблизился к Джуди, повернул ее лицом от себя и уткнул ствол пистолета чуть ниже ее затылка.
Из громкоговорителя, — видимо, коридор был снабжен трансляционной сетью, — послышался голос, сказавший небрежно и медленно:
— Не потратишься, не спохватишься.
Щелкнул тумблер усилителя.
Китаец сунул пистолет в карман, пришитый снутри его рукава.
Никки вырвало.
Джуди сердито спросила Китайца:
— Что это вы себе позволяете?