Погрузившись в воспоминания, наводчик не заметил, как к нему сзади кого-то неслышно подкрался.

– Ну как бдится? – неожиданно раздался за его спиной серебряный голос Габриэля. Дерек чуть не подскочил от неожиданности. Но в последний момент, шумно выдохнув, он все же справился с испугом.

– Все нормально – ответил он, стараясь держать голос как можно ровнее, хотя сердце его бешено колотилось.

– Что ты там увидел? – спросил менталист, усаживаясь рядом, и бросая взгляд в сторону медленно угасающего костра, в котором тлели бордово-розовые угольки.

Дерек неопределенно повел плечами.

– А я, всегда, когда вижу эти маленькие, прогоревшие кусочки дерева, почему-то думаю о нас.

– О нас? – спросил наводчик осторожно.

– О людях – грустно произнес Габриэль – Мы ведь как они. Попали в огонь, в бушующее пламя времени, и объятые им, мы, заживо сгорая, движемся навстречу неизвестности. Однажды ты прогоришь до конца, останется только горстка пепла и воспоминания тех, кто сумел разглядеть как ты, полыхая, словно разрезающая небосвод, падающая звезда, боролся с окружающей тебя, тьмой. Все остальное исчезнет, канет в Лету. Поэтому, вовсе не важно, что я думаю о сегодняшнем ужине, но на мой вкус, мясо получилось слегка жестковатым.

Дерек медленно перевел взгляд на менталиста. По лицу блондина блуждала загадочная улыбка. Не зная, что ответить, наводчик предпочел промолчать.

– Всё ещё думаешь про Вельзевула? – спросил Габриэль.

– Да. Кажется, он ещё долго не выйдет у меня из головы – ответил Дерек, невесело усмехнувшись.

– Да брось ты. Всё это ерунда. Знал бы ты какого страха натерпелись ребята, пока мы отбивались от набросившейся на фургон шушеры. Эти огромные мухи чуть не изорвали костюм Энди, но наш здоровяк отлично отбивался до тех пор, пока, увы, адреналиновый раж не покинул его, а там, мы с Элли подоспели ему на подмогу.

– Понятно. Но этот взгляд. Проклятый, болотного цвета взгляд. Эта его уверенность в своей безнаказанности… Не знаю. Мерзость в общем – сказал Дерек. Он редко разговаривал с менталистом, который и сам не отличался особой общительностью. Вообще ему казался немного странноватым этот тридцати трехлетний парень, который, с повышенным вниманием относился к своей внешности и при этом совершенно плевал на мнение остальных.

Повисшее в воздухе, после реплики наводчика, тягостное молчание сохранялось недолго. Всего через несколько секунд тихий, но отчетливый шёпот Габриэля серебром разрезал воздух.

– Что ты видел? – спросил он, и Дерек, повернувшись к нему лицом, впервые за все время работы в подразделении, заметил в его глазах искру интереса.

– Ты про то сияние, что шло со стороны Орландо? – спросил наводчик.

– Именно.

– Всё что видел, я уже сказал

– Но может ты видел ещё что-нибудь помимо этого?

Дерек, на мгновение задумался. Что он видел помимо? Огромный, сияющий купол света, такого яркого что от него резало глаза и, подсвеченные снизу, белёсые тучи, ползущие над ним. А снизу ли они были подсвечены? Свет равномерно расходился по этим аморфным, изорванным северным ветром, образованиям пыли и пара. Силой, он должно быть не уступал тому что ярко полыхал внизу, но скрытый от глаз, он едва ли мог пробиться вниз, сквозь липкую серую массу дождевых облаков.

– Нет, больше я ничего не видел – уверенно произнес наводчик.

Габриэль, громко хмыкнув, медленно перевел взгляд на угасающий костер.

– Что ж, если вдруг вспомнишь какую-нибудь особенность, дай знать. Как-никак я в нашем подразделении единственный кто полностью ознакомлен со святыми писаниями, – сказал он, не спеша поднимаясь на ноги.

– Нет проблем, – ответил Дерек, наклоняясь за хворостом.

– И ещё кое-что. Не уверен, будет ли тебе это интересно, но Элли волновалась за тебя в этот раз гораздо сильнее чем обычно, ведь предыдущий наводчик погиб как раз от руки Повелителя мух.

– Спасибо Габриэль. – ответил Дерек, выпрямляясь и бросая в костёр небольшую охапку сухих ветвей.

Коротко улыбнувшись, менталист повернулся к нему спиной, и отошел к своему спальному мешку.

Оставшись один, Дерек некоторое время смотрел на костёр, пока не понял, что пляшущее перед глазами пламя начинает уносить его в мир грёз. Встряхнувшись, он поднялся на ноги, и осмотревшись по сторонам, подошел к своему рюкзаку. Запустив в него руку, он извлек на свет тяжелый пневмопистолет «Терс». С небольшим радиусом поражения и с прицельной дальностью выстрела не более ста метров он занимал далеко не самое последнее место среди вооружения, имевшегося в базовой экипировке бойцов «Эдема». Расценивающийся, скорее, как оружие ближнего боя, сам пистолет не представлял из себя ничего особенного. Вся изюминка крылась в его расходных материалах – то есть, в пулях. Воспроизведенные из специального, структурированного металла, они содержали в себе маленький, размером с маковую росинку, микрочип. Сам пневмопистолет вмещал достаточно большое количество пуль; их в рукоятке пистолета скрывалось аж целых двадцать две. Когда они, выталкиваемые через вороненое дуло уходили из контейнера запаса, на смену им тут же приходили другие. Но происходило это только в том случае, если стрелок заранее позаботился о том, чтобы дополнительные боезапасы находились от него на расстоянии не далее двадцати футов. Как только в контейнере запаса освобождалось свободное пространство, чип очередной пули, что ожидала своего момента, покоясь в открытой картонной коробке немедленно активировался, и переводил, окружающий его, мягкий металл в газообразное состояние. Притягиваемый, встроенным в запасник, избирательным молекулярным магнитным полем, чип устремлялся в контейнер через пористую поверхность рукоятки пистолета. Когда микроустройство оказывалось на месте, оно, активируя вокруг себя магнитное поле, притягивало к себе газообразный металл и тут же переводило его в твердое состояние. Вуаля, пуля для выстрела была готова.

Ещё одним немаловажным свойством структурно видоизменяющихся боевых зарядов было то, что, даже отстрелянные, при условии, что чип не оказался поврежден, они могли быть использованы бесконечное количество раз; до тех самых пор, пока микрочип не оказался бы поврежден. Завязнувшие в плоти противника, они, по зову избирательного молекулярного поля, выскакивали из ран врага и послушно ложились в запасник, но при том лишь условии, что пистолет находится не далее двадцати футов от них.

Прикрепив к поясу пневмопистолет, Дерек хотел было снять и положить в рюкзак обычный пороховой «Брандер-48», но подумав, он решил всё же его оставить. Один пистолет хорошо, а два – вооружён до зубов. Застёгивая молнию на рюкзаке, наводчик вдруг увидел внутри него небольшую рукоять, торчащую из-за сложенного спального мешка. Нагнувшись, парень, вытащил небольшой воронёный пистолет с маленьким, но очень широким стволом. Оружие было очень сильно похоже ракетницу, для подачи сигнала СОС.

– Чёрт. Как это Ральф не заметил, что я без «Поцелуя»? – произнёс Дерек недоумённо. Маленький пистолет с широким стволом был едва ли не самым главным девайсом наводчика. Раньше он носил чуть более длинное имя – «Поцелуй Иуды», но командир решил, что такое название слишком громоздкое и неудобное, поэтому решено было упразднить имя апостола.

Порядка двухсот черных липких шариков, вылетая из широкого ствола «Поцелуя», передавали своё местоположение на все чипы подразделения «Омега». Приклеиваясь к жертве, они образовывали некое подобие трёхмерного изображения, в сторону которого сразу же направлялись все стволы бойцов. «Поцелуй» обычно использовался лишь в, совсем, критические моменты. Стрельба на Броуквуд-стрит, была как раз из тех критических моментов, когда наводчику пришлось задействовать похожее на ракетницу, оружие.

Прицепив к голени «Поцелуй», Дерек подёргал его несколько раз вверх-вниз, и, убедившись, что оружие держится крепко, застегнул рюкзак.

Вернувшись к костру, он уселся на то же самое бревно, на котором сидел до этого. Бросив полусонный взгляд в сторону пламя, он извлек из ножен, оставшийся целым, кинжал. Очертания совершенно прозрачного лезвия можно было угадать лишь по едва заметному, легкому колебанию воздуха, подобного тому, который всегда окружает пляшущие языки пламени. Осторожно поднеся к невидимому лезвию указательный палец, наводчик едва его коснулся и тут же отдернул руку. С пальца потекла кровь.