— Откуда ты знаешь? — сразу же насторожился Лосев. — Ты говорил, что не можешь определить, куда выведет нас туннель.

— Это не совсем так… — грустно признался Масек, продолжавший, не отрываясь, смотреть на город.

— Ну-ка, давай рассказывай и постарайся ничего не пропустить. Запомни, если ты еще раз начнешь морочить мне голову…

— То что ты сделаешь? — с неожиданным интересом спросил домовой.

— Я тебя уволю. Я откажусь быть твоим хозяином.

— Никогда так не говори, даже в шутку, — нервно сказал Масек, и Лосев готов был поклясться, что волнение в его голосе неподдельно. — Я не говорил тебе об Энните, потому что боялся, что ты откажешься пойти со мной сюда.

— Значит, ты все-таки знал дорогу?

— Конечно, я ее знал! Мы, домовые, пользуемся этими воображаемыми туннелями уже сотни лет. Как, по-твоему, мы еще можем передвигаться, чтобы не дать твоим сородичам нас переловить?

Сначала мои предки научились таким образом переходить из дома в дом. Они рыли туннель, которого на самом деле не существовало и который, кроме них, никто не мог обнаружить. Потом, постепенно, они научились уходить все дальше. Во время таких путешествий можно сделать довольно странные открытия… Вот так мои предки и оказались в этом городе.

— И кто же еще здесь живет, кроме домовых?

— Да люди же и живут. Мы, домовые, не можем без людей. Вот и нашли город, который люди для себя вообразили.

— Как это понимать, «вообразили»?

— Все, что возникает в ваших человеческих головах, может быть воплощено в реальности. Ну, может, не в настоящей реальности, я в этом не слишком разбираюсь. Но для нас все эти вещи существуют на самом деле, и когда мой будущий хозяин вообразил себе этот город — я в нем родился.

— Ты меня окончательно запутал. Я еще могу понять, что для домовых воображаемая кем-то реальность может существовать на самом деле. Но ведь для людей дело обстоит иначе. Люди могут существовать только в реальном мире, или ты хочешь сказать, что эти корабли внизу тоже плод моей фантазии?

— Все не так просто…

Масек явно темнил, и Лосеву приходилось, буквально клещами, вытягивать из него крупицы правды, то и дело прибегая к угрозам. Это было не слишком честно — угрожать несчастному домовому вновь оставить его одного, но другого метода воздействия Лосев не знал, да и особых дружеских чувств к своему спутнику он не испытывал, несмотря на то что тот только что спас его от Лешего.

Существо, сидевшее напротив него, обитало в другом, слишком чуждом для Лосева мире. Он привык руководствоваться в своих поступках жесткой логикой и не мог вот так сразу принять реальность, в которой теперь очутился. Слишком все это походило на галлюцинацию, на бред, слишком круто переплелись в тугой узел реальные события и их фантастическая, иррациональная подоплека.

Наконец Масек решился, он долго смотрел на Лосева своими большими грустными глазами, словно все еще пытался оттянуть неизбежное, но Лосев сурово молчал, не поддаваясь гипнотическому воздействию этих глаз, и тогда, тяжело вздохнув, Масек сказал:

— Вообще-то у этого города есть другое имя. Он называется Барнуд. Я, правда, не знаю, который из них. Их много, городов с таким именем. Может быть, люди назвали бы его Барнуд-десять или Барнуд-тринадцать, я не знаю. Мы, домовые, зовем этот город Эннитом, каждому новому городу, который придумывают себе люди, мы даем свое имя.

Они быстро спускались по тропе. Лосеву не хотелось ночью входить в незнакомый город. Чтобы ускорить движение и не прерывать откровений Масека, которого ему с таким трудом удалось заставить заговорить, он посадил его в свою заплечную котомку, и, поскольку припасов в ней почти не осталось, Масек поместился в ней целиком, только голова выглядывала наружу.

— Ты давай рассказывай, а то заставлю идти пешком!

— Да что мне еще рассказывать? Я тебе уже все сказал!

— А ты начни сначала, и так, чтобы я понял. Барнуд, говоришь? Так называлась столица нашей погибшей колонии на Зидре. Получается, что эти необычные космические корабли внизу построили люди?

— Это не тот Барнуд, который ты знаешь. Этот Барнуд придумал мой хозяин, когда начал принимать «голубой гром».

— Это еще что такое?

— Ты не знаешь о «голубом громе»? Но ведь именно из-за этого наркотика погибла ваша колония на Зидре. — Теперь пришлось Лосеву несколько смутиться из-за своей неосведомленности.

— Данные по Зидре засекречены.

— Ты должен был выяснить, почему они засекречены. Ты работаешь в Управлении внешней безопасности и должность занимаешь не маленькую для твоего возраста. Почему же ты не оформил соответствующий допуск к материалам, связанным с твоим заданием?

— Да потому, что я получил это задание, находясь в отпуске, сидя в лодке посреди озера!

«Потому, что беда всегда приходит неожиданно, когда ее совсем не ждешь. И никогда не хватает времени, чтобы подготовиться, чтобы встретить ее во всеоружии…»

— Значит, ты должен был сначала связаться с управлением и выяснить детали своего задания, прежде чем лезть очертя голову в эти Белуги!

— Откуда ты знаешь про Белуги?

— А как же иначе ты мог оказаться в доме у Лешего? Только из Белуг ведет туда тропинка. И ты ею воспользовался, нарушив все инструкции. Ты даже не сообщил в управление о том, что творится в Белугах!

— Откуда ты все это знаешь?!

— Я обязан знать все о своем хозяине.

— Я хочу знать, откуда ты получил эту информацию?

— Из твоей головы, откуда же еще!

— Ты что, мои мысли читаешь?

— Только в случае крайней необходимости!

— Послушай, ты, меховой мешок, если ты еще раз без разрешения заберешься в мою голову, я сниму с тебя шкуру.

— До моей шкуры тебе не достать, ты лучше о своей подумай. Задание ты провалил, утаил важнейшие сведения, увлекся какой-то…

— Заткнись! Все это уже не имеет значения.

— Еще как имеет. Я обязан указывать на все твои ошибки, чтобы ты не повторял их в будущем.

— Ты, что, теперь мой новый шеф?

— Я должен заботиться о твоем благополучии. Если ты будешь совершать ошибки, я должен их исправлять. С того момента, как ты стал моим хозяином, вся твоя жизнь должна измениться в лучшую сторону.

— Ну, спасибо! Чтобы она изменилась в лучшую сторону, мы сначала должны попасть на Землю. Ты знаешь, как это сделать?

— Пока нет. Но я над этим работаю.

— Расскажи лучше, что случилось с твоим бывшим хозяином, над которым ты уже поработал?

— Ты грубый человек, Лосев. Грубый и нетактичный. Я должен признать, что мне с тобой крупно не повезло.

— Давай, давай, выкладывай.

— Когда он вообразил этот Эннит и переехал в него, он уже находился на третьей, последней стадии наркотической зависимости от «голубого грома». В этом случае очень трудно помочь, и все же я пытался… Я знал, что у Лесного Хозяина есть целебный настой, способный вылечить от многих болезней. Но я не мог перенести его из того мира в этот.

— И тебе пришлось провести туда своего хозяина.

— Да. Вот почему мы оказались в той хижине…

— Как его звали?

— Лен Гиров. Он работал горным инженером на одном из рудников «Феникса». Ты знаешь, что такое «Феникс»?

— Знаю. Рассказывай дальше.

— А что рассказывать? Те, кто начал принимать «голубой гром», очень быстро доходят до третьей стадии. На этой стадии они уже не могут вернуться в реальный мир и навсегда остаются в придуманном для себя городе. Но мой хозяин хотел вернуться.

— Хотел — и не смог. Это для меня уже ясно. А мы сможем?

— С тобой все гораздо сложней. Ты в этом мире оказался благодаря моей помощи. Тебя вообще здесь быть не должно, я и провести-то тебя сюда сумел лишь потому, что прежде увел отсюда своего бывшего хозяина.

— Один человек уходит, один приходит. Хорошая арифметика, — пробормотал Лосев, с подозрением изучая мохнатую морду, торчавшую из мешка. Чего-то Масек опять недоговаривал, темнил и путал. Но разбираться в этом Лосев не стал, потому что они уже вплотную подошли к космодрому.