— Может быть, ты все-таки отвернешься?

«Даже если бы захотел, я не смогу этого сделать; и что бы с нами ни случилось в дальнейшем, я сохраню память об этой минуте, как о чем-то самом прекрасном в моей жизни». Впрочем, ничего этого он так и не сказал вслух, а лишь отрицательно и очень серьезно покачал головой. Тогда она засмеялась, вдруг шагнула к нему, чмокнула в щеку и сразу же с размаху бросилась в воду. Он даже не успел опомниться. Этот ее мимолетный поцелуй совершенно ошеломил его, лишив способности в эти такие драгоценные мгновения трезво оценивать ситуацию. А вода между тем раздалась в обе стороны, словно две огромные холодные ладони приняли тело женщины и сразу же сомкнулись над ней, завязываясь в тугой узел, в широкий водяной смерч.

Мгновение спустя Логинов услышал, как она закричала, и, отбросив бесполезный бластер, бросился за ней в воду.

Но мягкий упругий удар холодной поверхности того, что на самом деле вовсе не было водой, швырнул его обратно на берег. Логинов яростно закричал, вновь хватаясь за оружие и всаживая в эту ледяную равнодушную воду заряд за зарядом…

Смерч давно ушел к середине реки и постепенно исчезал из глаз. Логинов видел, как от вездехода к нему бежит Абасов, сжимая в руках ненужный скотчер; бессилие, ярость и отчаяние черной пеленой постепенно заволакивали его мозг.

С рассветом они обшарили все побережье на несколько километров вокруг. Ни движения, ни жизни. Мертвый лес. Мертвая вода. Равнодушно, лениво и почти величественно река катила свои воды.

Не сразу осознали они утрату, которую понесли. Перлис, словно живой огонек, самим своим присутствием одухотворяла их мрачную, чересчур запрограммированную на одну цель компанию. Одна среди этих четверых оторванных от дома и близких молодых мужчин, она, с удивительным тактом выдерживая между собой и каждым из них определенную дистанцию, сумела добиться того редкого уважения, которое далеко не всегда возникает в подобных ситуациях.

Абасов, снарядив портативный акваланг и невзирая на протесты Бекетова, опустился на дно. Один Логинов, не принимая ни в чем участия, сгорбившись, сидел на крыле вездехода. Он не сдвинулся с места даже тогда, когда Абасов вылез из реки и обреченно отрицательно покачал головой.

Все это уже не имело значения, как не имела значения и вся его дальнейшая жизнь.

Ему что-то говорили, он слушал, соглашался, помогал перетаскивать какие-то бревна, вязать плот. Он двигался как живой автомат, как лишенная жизни, заведенная кукла. Он был похож на те самые человеческие «костюмы», которые обнаружил Мартисон в здании УВИВБа.

К обеду в мрачном молчании они начали переправу. Еще теплилась какая-то надежда на той стороне реки обнаружить следы существа, унесшего Перлис. Но и там они не нашли ничего. Песок был первозданно чист, словно лежал здесь неподвижно целые века.

Очевидно, желая исправить впечатление от благополучной переправы, река выплюнула им вслед дюжину липких тварей, похожих не то на мокриц, не то на огромных рогатых пиявок, и Логинов, не пожалев заряда, выстрелил по этой нечисти из второго ствола башенного орудия, того самого, что выбрасывало в цель сконцентрированное облачко антипротонов.

Взрыв был ужасен. Ослепительное голубое пламя прошлось вдоль берега реки, все сжигая на своем пути и оплавляя даже камни. Фиолетовый шар термоядерного взрыва, мазнув по берегу, погрузился в воду и, разорвав смертоносное чрево реки, вышвырнул к небу столб черного пара.

Никто не упрекнул Логинова, не возразил ни словом. Лишь Абасов сокрушенно и сочувственно покачал головой, однако антипротонную пушку заблокировал своим личным ключом. Впрочем, этот единственный выстрел возымел какое-то положительное действие. Словно устрашившись чудовищной мощи земного оружия, их наконец оставили в покое, и весь остаток дня вездеход беспрепятственно двигался вперед, к цели, которая все дальше и дальше уводила их от того места, где они потеряли Перлис.

Ущелье, по которому двигался вездеход, становилось все круче и в конце концов вывело их на водораздел невысокого горного хребта.

Два утеса впереди напоминали остатки гигантской арки ворот. Вначале они приняли их странную форму за причудливую работу ветра, но вскоре под подушками вездехода появились следы старой дороги, ведущей к арке. Полуразрушенные многометровые плиты кое-где выглядывали из-под осыпей, и их ровные стыки свидетельствовали об искусственном происхождении этих гигантских образований.

В момент, когда вездеход оказался под аркой, пискнул зуммер наружных датчиков, измерявших лучевое воздействие на машину. Бекетов недовольно поморщился.

— Это не похоже на естественный фон. Скорее неизвестный нам вид энергии.

— Какая мощность?

— Тридцать микрорентген. Почти на уровне естественного фона, и все же мне это не нравится.

— Но ведь теперь его нет?

— В том-то и дело… Воздействие ощущалось лишь в момент прохода под аркой.

Внизу сверкал, разбиваясь о камни, бурный приток той самой реки, через которую они недавно переправлялись. Наклон ложа в этом месте был так крут, что вода разбивалась о камни миллиардами капель. Радужный сверкающий туман почти полностью скрывал противоположный берег. Дорога заканчивалась крутым обрывом, совершенно непроходимым для вездехода.

— Не могли же эту дорогу прокладывать к пропасти!

— Конечно, нет. Ей не одна тысяча лет, когда-то здесь, возможно, был мост.

— Он и сейчас здесь есть, — впервые вступил в разговор Логинов, и головы всех троих сразу же повернулись к нему. — Посмотрите внимательней, и не на берег, дальше.

Теперь все увидели этот странный мираж. Высоко над пропастью сверкала лента моста, словно сотканная из радужного тумана. В те редкие моменты, когда картина становилась четче, можно было рассмотреть даже перила и поддерживающие арки, круто уходящие в пропасть. Вездеход раскачивался, и мост то появлялся, то исчезал — в зависимости от угла зрения.

— Радужный мост… — задумчиво проговорил Маквис, — я что-то слышал об этом… Есть древняя таирская легенда о мосте через реку времени. Души мертвых проходят по такому мосту на пути в иной мир.

«Если легенда не лжет, — подумал Логинов, — то, возможно, именно по этой дороге ушла от нас Пер…» Он вдруг решительно приподнялся на своем сиденье.

— Остановите машину. Я хочу посмотреть на него вблизи.

Когда он подошел к краю обрыва, мост как будто уплотнился, стал четче. Прямо перед собой, в нескольких метрах, он видел шероховатые полупрозрачные плиты, отлитые будто из цветного стекла. Они уходили в неведомое далеко и в десятке метров впереди, растворяясь в тумане, исчезали. Мост содержал в себе некую тайну. Он притягивал путника, с неодолимой силой вызывая желание поставить ногу на его призрачную ленту и сделать шаг в небытие.

Человеческая логика с трудом справлялась с этим иррациональным желанием. Быть может, напрасно? Никто не знает, куда на самом деле ведут такие мосты… Логинов почти решился. Подошва правой ноги оторвалась от каменной ступени берега… За его спиной оставалась скучная повседневность, обязанности, суета, борьба — все то, что люди называют жизнью. То, что теперь, без Пер, утратило для него всякий смысл.

— Не делай этого. Обратного пути не будет. — Голос, глухой и незнакомый, шел словно бы из глубины пропасти, из сверкающего радужного миража водяных брызг. Он рождался из грохота водопада, из шелеста водяных струй. Логинов, вздрогнув, задержал движение и поднял глаза.

Прямо перед ним, в нескольких метрах, на призрачных плитах моста стоял глубокий старец. Седая борода развевалась на ветру. Могучая грива выбеленных временем волос опускалась на плечи. Простой широкий балахон домотканого грубого сукна укрывал его фигуру. В руках старец держал деревянный посох, искусно вырезанный из корня ямшита.

— По какому праву ты пытаешься остановить меня?

— Я уже прошел по этому пути, юноша. Я тоже оставил позади дорогое мне существо и никогда не сумел избавиться от горечи утраты. Не стоит ступать на дорогу, с которой нет возврата, пока не испробованы все другие пути. Потому что твоя Перлис жива…