И сразу увидела папу. Он стоял неподвижно на лестничной площадке, и это отсутствие всякой деятельности казалось самым жутким в его облике. Нелепый защитный костюм был абсолютно сух, зато по лицу катились капли пота. Мама застыла. «А где же маленькая?» — хотела спросить она, но не успела.

— Я не могу, — сказал папа буднично. Пусто посмотрел на жену. И отвернулся. — Дождь всё идёт, — зачем-то добавил он.

— Я, — сказала мама, заторопившись.

— Что — ты?

— Я пойду.

— Подожди, надо позвонить.

— Куда?

— Надо куда-нибудь позвонить. Они должны помочь.

Мама кивнула и повторила. — Да-да. Я пойду, — она переступила порог и взяла у мужа одеяло. Откуда-то в ней появилась энергия.

— Не пущу, — сказал папа и схватил жену за руку.

— Да ты что! — вскинулась та. — Скорей надо!

— Там дождь, — объяснил он просто. — Ты промокнешь.

— Там наш ребёнок!

— Где там? — папа рявкнул. — Где?! Ты знаешь — где? Ты же насквозь вымокнешь, идиотка!

— Скорей… — испуганно попросила мама. — Там…

Взгляд у папы стал безумным.

— Ты будешь пятнистой, — объявил он.

— С ума сошёл, — тихо сказала мама. — Какой пятнистой?

— Я люблю тебя… — вдруг признался папа, голос его наполнился нежностью. Мама резко высвободилась и побежала вниз. Папа затопал следом. — Сто-ой, идиотка! — ему очень неудобно было бежать: мешал толстый слой одежды.

Девочка вприпрыжку мчалась по улице, и неистовая радость трепыхалась в её груди. Струйки ласкали тело — почти, как в ванной, когда мама поливала её из ковшика. Ветер трепал волосы. Она двигалась легко, изумительно легко, никогда ещё не было ей так легко, как сейчас. Машины, асфальт, дома — всё вокруг делалось постепенно пятнистым, и это сильно смешило девочку, потому что сама она пятнистой не становилась.

А потом сон кончился. Было тесно, темно, душно, и она сначала испугалась. Но воспоминания быстро заполнили голову, вернув на миг обиду и слезы, возвратилась и привычная боль, впрочем, картины чудесного сна были неизмеримо ярче всего этого, и пришло спокойствие. Девочка затылком отогнула крышку, выползла наружу, с удовольствием распрямила скрюченное тельце. На кухне никого не было. За окном шумел дождик. И она внезапно ощутила гордость за свою находчивость. Трудновато было отыскать её здесь — в картонной коробке из-под магнитофона, валявшейся за дверью кухни. Предназначалась коробка для грязного белья, и сегодня, к счастью, была совершенно пуста — спасибо мамочке за вчерашнюю стирку. Спасибо и папочке, что не выбросил её в своё время.

Да, решение девочки побегать под дождиком было твёрдым, по-настоящему выстраданным. Но вот неожиданность — когда добралась она, никем не замеченная, до выхода из квартиры, когда бесшумно приоткрыла дверь, когда выглянула на лестницу, ей стало не по себе. Одна! В тишину и мрак! На пустую улицу! Босиком!.. Почему-то стало очень страшно. Сказка вдруг отодвинулась далеко-далеко, показалась чужой и не такой уж правильной. Но обида на родителей жила собственной жизнью, требовала немедленных действий, и тогда девочка начала придумывать, куда бы ей спрятаться. Коробка для белья оказалась самым подходящим местом. Забралась она сюда, и заснула — будто выключилась. Усталость победила неудобную позу… Очень смешно получилось, думала девочка, оправляя смявшееся платьице.

— Мама! — позвала она.

Никто не откликнулся. Она повторила.

— Мама!

Тихо.

Собралась громко заплакать, применив испытанный приём: на слезы всегда кто-нибудь прибегал. Но тут раздался противный звук. Телефон, поняла она. Усердно переступая негнущимися ногами, стараясь удержать ускользающие стены, девочка отправилась в родительскую спальню, потому что твердо знала — когда звонит телефон, папа вскакивает и раздражённо тыкает пальцем в кнопку.

Родители вошли в открытую настежь дверь квартиры. Папа за руку тащил обессилевшую маму. Она шептала: «Мерзавец… Пусти меня… Мерзавец…» Он жалко улыбался и молчал. Верхние слои папиного наряда были растерзаны, на лице алели царапины, в глазах стояли скупые мужские слезы. Он спасал любимую женщину. Слишком дорога она была для него, чтобы он мог позволить ей в такую погоду выйти на улицу! Какая сцена разыгралась между супругами внизу лестничной клетки? Невозможно представить.

Из спальни появилась дочь, пропищала испуганно:

— Папочка, тебе сейчас твой дяденька звонил, сказал, что небо прорвало, что солнце теперь будет хуже дождя, и чтобы вы вообще не водили меня гулять. Папочка, он шутил?

— Где ты была? — закричала мама остервенело.

Папа уткнулся лбом в стену и тупо забормотал, раскачиваясь:

— Вот идиот… Ну, идиот… Это же надо быть таким идиотом…

Кого он имел в виду, неясно.

1986