- Найдем, не сомневайся, - ты ловко направляешь меня, чтобы я ни с кем не сталкивался, и идешь так, будто видишь цель. Хотя ты-то, может, и видишь.}

}Сначала мы покупаем странную штуку, которая называется симэкадзари. Она сделана из свитой соломенной веревки с вплетенным папоротником. Потом берем целый букет из веток сосны, бамбука и сливы.

Вручив мне этот ворох листьев и иголок, ты высматриваешь кумаде. На вопрос, что конкретно ты собираешься делать дома декоративными граблями, фыркаешь:

- Загребать удачу. Держи.

- У меня, между прочим, только две руки, - бурчу я, принимая разрисованные грабли размером с ракетку для тенниса.

- Извини, - ты куда-то отлучаешься и возвращаешься с корзиной. - Давай сюда, Рицка. Пойдем дальше.

- Что - еще не все? - я ослабляю на шее шарф.

- Жарко?

Ты снимаешь шапку, я тоже стягиваю свою.

- Ага, - я с облегчением шевелю кошачьими ушами.

- Хочешь, я тебе на них подую? - ты говоришь невозмутимо, но глаза блестят.

- Обойдусь, - я торопливо отвожу уши назад. А то ведь ты способен.

Ты невинно пожимаешь плечами на мой строгий взгляд, и мы пробираемся через полмагазина в отдел, где у меня разбегаются глаза от бликов и блеска.

- С-соби… Это что?

- Игрушки, - ты открыто наслаждаешься моей растерянностью. - Украшать так украшать.

- Но… это…

- Недорого. Всего лишь стекляшки и фольга, - ты протягиваешь мне длинную переливающуюся штуку. Она мохнатая и похожа на искусственный хвост. - Это мишура, Рицка. Хочешь?

Тебе тоже здесь нравится. Надо же.

- Хочу. Только не эту. Я не люблю красный цвет.

- Выбирай, какие сочтешь нужными.

Я нахожу несколько разноцветных, ярко-голубую и ультрамариново-синюю. А ты берешь еще какую-то коробку.

- Зачем? - я недоуменно рассматриваю нарисованные на крышке цветочки и фонарики.

- Дома увидишь, - неопределенно откликаешься ты. - Ну что, хватит?

Я киваю.

- Тогда будем расплачиваться.

- Ой… - эта мысль посещает меня лишь теперь, - Соби, а денег хватит? У меня есть с собой, но мало, и…

- Конечно, хватит, - успокаивающе говоришь ты. - Идем к кассе.}

}Когда приближается наша очередь и улыбчивая девушка начинает подсчитывать сумму покупок, я вдруг явственно чувствую чей-то взгляд. Ощущение присутствия настолько острое, что я невольно оборачиваюсь. Никто не смотрит, но все-таки я уверен - за нами наблюдают. И наблюдателю мы не нравимся. Я машинально придвигаюсь ближе. Ты мельком смотришь на меня, протягивая кассиру иены:

- Что, Рицка?

Я не отвечаю. Если ты не чувствуешь, то, может, у меня все же паранойя?

- Ваша сдача, пожалуйста, - раздается сбоку.

Я сгребаю мелочь, ссыпаю ее в карман. Мы проходим через ворота с фотоэлементами, берем бесплатный пакет, ты ставишь пластмассовую плетенку на стол для сумок и поворачиваешься ко мне по-настоящему. Пожимаю плечами на твой вопросительный взгляд:

- Не знаю. Просто стало не по себе. Ты ничего не почувствовал?

Ты серьезнеешь:

- Если ты про…

- Да, - отвечаю одними губами.

Неужели еще одни? Но это непохоже на появления Неверящих и Безмолвных. А про свое ощущение слежки с того вечера на мосту я тебе не рассказывал.

- Нет, - ты медленно качаешь головой. - Я почувствовал бы инициацию системы Бойца любого уровня. Мы здесь одни, Рицка.

Мне почему-то хочется обнять тебя за этот ответ. Встряхиваюсь:

- Значит, показалось. Не обращай внимания.

Ты неторопливо убираешь в пакет симэкадзари, сворачиваешь змеи мишуры. Кажется, мой ответ тебя не успокоил.

- О чем думаешь? - спрашиваю я, поняв, что ты не ответишь.

- Ни о чем, - ты протягиваешь мне шапку и без понуканий надеваешь собственную. - Между прочим, завтра я не учусь. До вечера можем сделать уборку и все развесить.

- Ладно, - соглашаюсь я, просовывая уши в кармашки кепки. - А потом что?

- А потом у тебя, кажется, праздник в школе, - напоминаешь ты.

- Точно, - я фыркаю. Всего второй день дома - и забыл. - Не хочешь пополам? - указываю подбородком на пакет.

- Нет, он легкий. Нужно еще зайти в продуктовый, там возьмешь.

Ты с хладнокровным выражением лица протягиваешь мне перчатки. Я поджимаю губы и беру их.

И все равно до выхода из магазина мне кажется, что нам смотрят в спину.}

}*

Дома мы расходимся, чтобы поставить пакеты - ты на кухню, я в комнату. Я пристраиваю свой на кровать, чтобы не упал, потом разберем - и отправляюсь к тебе. Ты сказал, что в новогоднюю ночь будет традиционная японская кухня. Я уже привык, что на столе все вперемешку, и теперь мне любопытно, что же ты купил. По супермаркету я ходил слишком задумавшийся, чтобы следить за твоими действиями.

Фасоль, рис, пара замороженных карпов. Я уже понял, что ты любишь рыбу. Тосикоси-соба - не люблю макароны, но они по поверью приносят долголетие. Рисовая мука, для моти, наверное, и клецки.

- Соби, а это-то зачем? - показываю тебе на последнюю упаковку.

- В суп, - ты открываешь морозилку и кладешь туда рыб. - Я сварю тебе дзони.

Спрашивать еще раз «что это» мне уже стыдно. Кажется, ты знаешь про Новый год больше мамы.

Ты убираешь полуфабрикаты в навесной шкаф и оборачиваешься:

- Разобрал игрушки? Ветки нужно поставить в воду.

- Я сейчас принесу, - почти бегом устремляюсь в комнату, вынимаю из пакета пахнущую лесом охапку и возвращаюсь: - А ваза у тебя… то есть здесь… хоть одна есть?

Ты внимательно смотришь, пока я перестраиваю фразу, и отвечаешь серьезно:

- Разумеется. Посмотри на полу за телевизором.}

}- И когда мы их прикрепим на дверь? - спрашиваю я три минуты спустя, устроившись на стуле. Ты подрезаешь концы веток, держа каждую под струей набирающейся в вазу воды:

- Я думаю, тридцать первого, утром. Чтобы не вяли раньше времени.}

}Сосна - символ долголетия, бамбук - верности, а слива - жизнелюбия. Шинономе-сэнсей рассказывала об этом на одном из уроков. Я не верю в приметы. Я верю только в реальность. Но сейчас почему-то хочется, чтобы все это было.