В дверь стучат. Внутренне подобравшись и прилепив на лицо лучшую из моих улыбок, я открываю. Некоторое время мы с Педро смотрим друг другу в глаза, пока фотограф, улыбнувшись, не интересуется:

- Можно войти?

- Конечно. Проходи.

Я пропускаю Педро внутрь и закрываю за ним дверь. Пока я вожусь с замком, который не поддаётся моим дрожащим от волнения пальцам, Флэш весело прыгает возле фотографа. Такое впечатление, что мой пёс всю жизнь с ним знаком, а не увидел впервые.

Открыв сумку, Педро достаёт оттуда журнал и протягивает его мне.

- Я думаю, нам стоит поговорить вот об этом.

«Только не это!»

Напрасно. Это именно то, чего я больше всего боялась. На обложке журнала размещена огромная фотография целующейся парочки. Ну, конечно же, мы с Ману.

«Проклятье!»

Единственное, что хоть немного радует - фотографу всё-таки не удалось заснять моё лицо. На фотоснимке я спиной к объективу.

Педро внимательно смотрит на меня.

- Это ты снимал? - спрашиваю шёпотом, стараясь избегать его взгляда.

- Да, я.

Моей матери всегда нравилась в людях лаконичность и немногословность. Похоже, Педро придерживался такого же мнения.

Мы молча стоим посреди гостиной. Я не знаю, что делать, говорить. Мысли в голове путаются и меняют друг друга с пугающей быстротой.

- Будешь кофе? - наконец вымучиваю я из себя хоть что-то.

Фотограф кивает. Почти бегом я спешу на кухню. Мне сейчас нужно пару минут побить одной. Собраться с мыслями.

Немного успокоившись, я делаю две чашки ароматного кофе и возвращаюсь в комнату. Педро играет с Флэшем. Заметив меня, он забирает свою чашку, и, подождав пока я сяду в кресло, говорит извиняющимся тоном:

- Не обижайся, Ракель. Это моя работа.

Я молчу. Предоставляю ему возможность говорить одному. Наверное, Педро понимает это, потому что продолжает:

- Никто не знает, что брюнетка на той фотографии - это ты. Никто, кроме меня.

- О, чёрт! - не сдержавшись, выдыхаю я.

С этого момента наш разговор перетекает в более откровенное русло. Мне же уже нечего скрывать - Педро и так в курсе всего. Мы говорим долго, но безрезультатно. Наши цели и желания абсолютно не совпадают. Педро настаивает на разглашении и признании, я же против и того, и другого.

- Ты же понимаешь, что это вопрос пары дней, - наконец говорит фотограф, видимо понявший, что переубедить меня не удастся. - Я не смогу скрывать такую сенсацию вечность.

Его слова приводят меня в отчаяние. Больше всего на свете я боялась именно такого развития событий.

- Педро, пожалуйста, не делай этого!

- Мне очень жаль, Ракель, но ты, как журналист, должна понять: я должен сделать это. Чёрт возьми, ты ведь понимаешь, какая сенсация сейчас у меня в руках?! Разве ты на моём месте не поступила так же?

- Ладно, я поняла. Зачем ты тогда пришёл?

- Я могу попридержать информацию о тебе и Бельтране на некоторое время, при условии, что ты согласишься на эксклюзивную фотосессию. Ну, и на небольшое интервью о ваших отношениях, конечно же.

- Нет.

- Подумай, Ракель. Ты не хочешь огласки, а мне нужно небольшое интервью. Мы могли бы помочь друг другу.

- Я сказала: нет!

Педро нервно ёрзает на диване. По его растерянному виду я понимаю, что он, видимо, рассчитывал на моё немедленное согласие.

- Я, наверное, пойду, - Педро поднимается и берёт журнал со стола. - Но ты подумай о моём предложении. Мы можем встретиться, где ты захочешь, и когда тебе будет удобно на протяжении всей недели. Пару слов о ваших отношениях с Бельтраном и тематическая фотосессия - вот всё, что я у тебя прошу. Обещаю, я подготовлю краснейшую экспозицию для фото. Как для звезды первой величины. Я думаю, это будет просто…

Звон домофона прерывает Педро, заставляя меня оцепенеть от ужаса.

«Кто это ещё?!»

Я не могу пошевелиться. Звонок всё звонит и звонит. Похоже, внизу кнопку нажимает кто-то ужасно настырный. Педро смотрит на меня выжидающе. Домофон не умолкает. Вздохнув, я плетусь в коридор. Кто бы там не наяривал снизу, он победил.

- Кто там?

- Это я, Ману. Открой.

«О, Матерь Божья, а он-то зачем приехал?!»

Хоть мне и не по душе появление Мануэля, оставить его на улице я не могу.

- Входи, - говорю я, быстро нажав кнопку на домофоне. Пока Ману поднимается, я поджидаю его на лестничной площадке. Меня всю трясёт в предчувствии грозы, и не зря. Когда двери лифта открываются, мне выпадает счастье столкнуться с разъярённым Мануэлем лицом к лицу.

- Как ты посмела отбить мой звонок, да ещё потом не отвечать на все следующие?!

Я начинаю бормотать какие-то оправдания, но Ману меня не слушает - он смотрит поверх моей головы. Секунду спустя позади меня раздаётся голос Педро.

- Привет, Мануэль, - бесцеремонно говорит фотограф, протягивая остолбеневшему актёру проклятущий журнал. - Я тот, кто сделал эти ваши фотографии в больнице. Думаю, нам есть что обсудить.

Мануэль одаривает меня испепеляющим взглядом, от которого мне хочется убежать и спрятаться под кроватью. Что-то, а такие убийственные взгляды - его конёк. Все вместе мы заходим в мою квартиру, и, когда я закрываю дверь, Ману сердито говорит Педро:

- Что ж, давай поговорим.

Глава 23.

Я стою между двумя мужчинами, ощущая себя маленькой мышкой между двумя котами. Напряжение между Ману и Педро такое, что мне хочется сейчас же спрятаться под кроватью или, что даже лучше, срочно бежать в аэропорт за билетом в Камбоджу.

Единственное, что меня удерживает от побега - желание решить возникшую проблему мирным путём. А я сомневаюсь, что Ману и Педро способны сделать это. Честно говоря, они скорее подерутся, чем достигнут взаимопонимания. Наблюдая за их сердитыми лицами и недобрыми взглядами, которыми они сверлят друг друга, я больше чем уверена в этом.

Молча мы проходим на кухню и рассаживаемся за столом. Заметив Ману, Флэш подскакивает к нему, но вместо привычного почёсывания за ухом, сердитый киноактёр раздражённо отмахивается от навязчивых приставаний моего пса.

- Ты в порядке? - спрашиваю я Мануэля, удивлённая его поведением.

Тот кивает в ответ, и всё-таки треплет Флэша по загривку. Но только один раз. Ману сейчас не до игр с собакой, всё его внимание приковано к обложке лежащего перед ним журнала. Пару минут он пристально изучает её, а затем отмечает:

- По крайней мере, не видно твоего лица. И это уже хорошо.

Конечно, он прав. Но, чёрт возьми, если Педро узнал меня, то ведь могут узнать и другие! Словно прочитав мои мысли, фотограф подаёт голос.

- Ману, ты же знаешь, как работает журналистская кухня. Вас раскусят всего через пару дней. Даже если я буду молчать, это произойдёт очень скоро. И тогда…

- Так вот, значит, как у вас принято обращаться с друзьями, - шипит Мануэль, перебивая Педро.

- Я фотограф, и это моя работа, - невозмутимо отвечает тот, спокойно выдерживая испепеляющий взгляд молодого киноактёра.

- Но ведь вы с Ракель друзья! - Ману никак не унимается, вероятно пытаясь достучаться до совести Педро. - Я знаю, что вы работали вместе. Разве это не так?! Предположим, когда ты фотографировал нас в той палате в больнице, ты тогда ещё не знал, что таинственная брюнетка - это Ракель, но сейчас, когда ты уже в курсе, разве не можешь поступить, как хороший друг и прикрыть её?

Мы с Педро смотрим друг на друга. М-да. Нам обоим хорошо известно, что мы хоть и коллеги, но уж точно не друзья.

- Ману, Педро прав. Это всего лишь его работа. Дружим мы или нет - не имеет значения.

- Что?! Так ты защищаешь его?! - Мануэль смотрит на меня таким удивлённым взглядом, как будто видит впервые.

- Да.

Ману театрально закатывает глаза:

- О, блин. Ты хоть бы предупредила, что играешь не в моей команде. А то я тут изо всех сил стараюсь уговорить этого проныру - фотографа не разбалтывать всему миру наш секрет, а оказывается вы с ним заодно! Да как же так?