- Старшина, прекратить!

Реакция второй девушки была тоже неожиданной - она подскочила к Генриху и стала его чмокать со словами : «Наши, наши!», отчего музыкант растерялся вконец. В это время первая умудрилась рассечь водителю ухо. Брызнувшая кровь несколько умерила ее агрессивные порывы, но ожидаемой истерики мы не дождались .Оглядевшись, она попыталась вырвать из кобуры , висящей на ремне водителя, угрожающего вида пистолет, но Генрих обхватил ее руками, приподнял над землей, выжидающе поглядывая в мою сторону. Я погасил мешающую иллюминацию, сам изрядно вибрируя.

В наступившей тишине, нарушаемой лишь дребезжанием генератора, слышался плач второй девушки, первая так и висела в Мишиных объятиях, яростно болтая ногами.

- И откуда такие красивые? - выщел я за ограждение - Капитан Сивуха, командир Восточного блок-поста. Теперь девушки прониклись.

- Я с Сернура, она с Уржума, а этот урод из Советска.

- И как же вы собрались вместе?

- Вот этот козел повытаскивал нас, сказал, что он спасатель из МЧС, а мы дуры, уши развесили. А он решил гарем себе на халяву устроить. Гад! - черненькая пнула водителя в бок, высвободившись из рук опять расслабившегося Генриха.

- Миша, завяжи водителю голову, кровью все уляпаем. Да не морщись, подобные ранения только на вид опасны. Чем она его?

- Флаконом шампуня. Здоровый флакон.

- Лучше на базе ничего не говорить ,засмеют, - выдавил моряк.

- Старшина, грузи народ к себе, пусть подполковник отделяет агнцов от грешников. Девочки, потерпите полчаса, я предупрежу, вас встретят – у нас даже горячий душ есть.

После их отъезда мы присели с Генрихом отдышаться.

- Хреновые мы вояки, Генрих Васильевич. Попадись тут хоть один умелый хлопец, а не это говно и было бы хуже, значительно хуже. Положили бы девок понапрасну.

- Товарищ капитан, каждый должен своим делом заниматься, а тут раз - и бравый солдат Швейк идет на войну.

- Идем ,Швейк, посмотрим, что этот султан с собой возил.

Утром на пост подъехала «буханка» с базы - Альфия привезла завтрак.

- Что же ты покруче джип не реквизировала? - сетовал я.

- Там кнопочки, ручки всякие, а тут все просто.

- Ну да, ну да, - озадаченно бормотал я, вспоминая как управляется трамвай и решил не затрагивать щекотливые темы про коробку-автомат.

- Хороших девок подогнал, толковых, - встретил меня Павел Сергеевич.

- И красивых, - добавил я.

- И красивых, - согласился подпол, не замечая иронии,- посветлее - осеменитель с семсовхоза, а маленькая- учительница начальных классов, усекаешь?

- А осеменитель - мужчина?

- Пока не решил. С одной стороны - насильник и прислонить к стенке - самое разумное, с другой - генофондом жаль разбрасываться, мужик видный. Может, что подскажешь? Судьи - они ведь по аналогиям, то есть по прецеденту судят, а у нас их пока нет.

- Павел Сергеевич, мы у него в машине нашли кроме оружия, понятно, золотишка килограмм сорок , камушки всякие, платины немного, даже серебро есть, правда ювелирное. Драгметаллы предлагаю ученым передать, они из них какие-то сеточки делают , а платина что-то окисляет или наоборот восстанавливает.

- Да этого добра навалом , но сам факт наводит на нехорошие мысли. Тюрьму свою строить, что ли? А кто зеков охранять будет? Людей нет, вообще нет. Вон мой капитан на Ульяновск укатил, а кого я ему смог дать? Пришлось студента направить, не могу же я мастера отдать - единственного человека с правильно привязанными руками.

- Павел Сергеевич, давай не будем торопиться. Впереди много грязной работы и кто-то должен ее делать. Мне кажется убирать трупы - это похуже рудников.

- И то верно . Пусть посидит пока, ну не совсем он человек потерянный, обычный водила , не этот - Хемингуэй. И вообще, ты предложил, ты и перевоспитывай. С Чернышовым мы это обговорили, так что принимай всю политико-воспитательную работу с блок-постом в довесок.

- Есть принять!

- Вот так то. Люминевая – значит люминевая. Да ты садись. Мы с тобой теперь оба замы.

- Неужто добровольно к Чернышову в замы?

- Я что, маленький? У меня узкая специализация, я связист , а подполковник Чернышов -боевой офицер. Прошел и Крым и рым.Честно говоря и мне поспокойнее, ты меня теперь понимаешь. Ваши, то есть уже наши двинули на Пензу, с Саранска вытащили двух человек , больше не успели. Друнич подъехала - это врач наш. Извини, но пришлось ее выдернуть, готовим колонну к маршу, а медицинское и санобеспечение – это свято. Ты ничего не хочешь мне сказать? Что тебя беспокоит, опять этот Глеб?

- Какой Глеб?

- Да арестанта так зовут.

- Не в нем дело. Вот скажи Павел Сергеевич, когда водку пьешь, какие ощущения?

- Ну ты даешь, Вадим, какие от нее могут быть особые ощущения? Ну, ты шутни.. Постой, постой, а ведь не забирает, как раньше. То-то я думаю, что-то неладно, заболел, что ли, даже ограничиваться стал с опаски.

- Похоже, это только цветочки. Я тут перетер с нашим сумасшедшим профессором, ну биологом и он утверждает, что подопытные собаки, уже где-то насобирал, ведут совершенно несвойственный образ жизни, особенно в стае. А я думал, что мой неприручаемый хорек особый.

- Какой хорек?

- Нашел я в Ухте хонорика, малыша еще. Так вот, по науке они плохо приручаются, а этот у меня как цепной пес и детей любит до безобразия.

- Да, дела. Делай выводы, замполит, в конце концов социальные процессы теперь - твоя епархия.

- Тебе дай волю, Павел Сергеевич, и функции походного попа на меня нагрузите.

- А что плохого в полковых попах? Народ служивый. Ты , Вадим, случайно не крещеный? А то наших православных взбодрил бы, мол Господь дал вам новые возможности , надо бы не подвести отца небесного, а?

- А мусульмане? Тут Казань, - ехидно спросил я, а вдруг служака не шутит.

- Пару сур из Корана не сможешь заучить ? - расхохотался подполковник и у меня отлегло. А что? Прикажет и будешь Будду изображать в натуральную величину, с вояками шутки плохи.- Ты это вот что, про мутации всякие помалкивай. И так народ после вчерашнего опупевши. Богу богово, а слесарю - слесарево .

Что мне нравится у военных, так это отсутствие болтовни о толерантности, правах пидаров , приоритетах прав и прочего тумана, делающего из крепкого государства вялого импотента, - думал я, спускаясь от командира и прижимая к себе подаренные уставы воинской службы. Нужно было встретиться с доктором. Интересно, почему шеф имеет претензии к Хэмингуэю?

- Злата, Злата Друнич, - отрекомендовалась врач. - Я слышала, вы произвели ажиотаж своим выступлением ,это правда?

- Злата, давайте об ажиотаже в следующий раз, - срулил я от темы, - как наша больная в Игнатьево?

- В нормальных условиях ее нужно госпитализировать, очень запущена. Удивляюсь, как она могла в таком состоянии вести машину. Я назначила ей довольно сильнодействующие лекарства - есть улучшение. Думаю, что хороший уход, доброжелательная обстановка , опять же ответственность за малышку помогут ей окрепнуть. И, товарищ капитан кажется – плохо с этими звездочками, вы не могли бы мне рассказать об опыте следования в колонне, как детей рассадить, как отвлечь, какие характерные травмы при ремонтах техники?

Я зауважал врачиху за настырность - все бы так, а то все по привычке на авось пытаемся делать. Все же пришлось намекнуть Злате, что в обмене веществ людей происходят неизвестные изменения, чтобы она не лезла лишний раз с лекарствами, особенно с антибиотиками. Единственно пришлось пообещать ей отдельную беседу с нашим доцентом.

На первом этаже удалось перехватить вчерашних девчат, отмытых и посвежевших. Увидев меня, они дружно хихикнули.

- Никакой субординации, - по военному подумал я, а вслух спросил.

- Кто тут у нас спец по сельскому хозяйству?

- Я,- ответила та, что повыше, - боец Пакшина Дарья, - и снова хихикнула.