Кабинет, созданный Ба Мо, отражал расстановку сил в национально-освободительном движении Бирмы. Министром иностранных дел стал Такин Ну, обороны — Аун Сан. Кроме этих ключевых постов такины получили еще четыре министерских портфеля. Напуганные ростом их влияния, правые политики засыпали Ба Мо и «кэмпейтай» доносами, и членам правительства — такинам приходилось идти на сложнейшие интриги, чтобы спасти от полиции себя и своих сторонников. В то же время многие выражали сомнения по поводу того, следует ли такинам компрометировать себя, входя в прояпонское правительство. Некоторым искренним националистам даже казалось, что такины предали дело освобождения Бирмы, прельстившись должностями и постами. В определенной степени эта ситуация была такинам выгодна, так как обвинения в предательстве поддерживали доверие к ним со стороны японцев.

В действительности занятие левыми такинами ключевых постов в правительстве позволило им поставить дело антияпонского сопротивления на «государственную ногу». Аун Сан получил возможность укреплять армию и готовить вооруженное восстание, Такин Тан Тун и Такин Мья вели работу по созданию крестьянских и рабочих организаций. Следует отметить, что министерство сельского хозяйства, руководимое Такином Тан Туном, смогло даже в условиях японской оккупации вдвое уменьшить арендную плату за землю, была организована выдача кредитов крестьянам, началось перераспределение земли.

Конечно, эффект преобразований ограничивался тем, что Бирма оставалась оккупированной страной и японские советники постоянно вмешивались в деятельность правительства. Тем не менее это правительство нельзя было однозначно назвать марионеточным. Обязанности в нем были четко разделены: Ба Мо купался в лучах славы вождя нации и в то же время занимался урегулированием сложных отношений с японцами, остальные члены кабинета по мере сил исполняли свои функции, причем левые такины подчинялись не японцам и Ба Мо, а «внутреннему кругу». Ба Мо знал об этом, но не ставил в известность оккупантов. И не будет преувеличением сказать, что правительство могло существовать лишь потому, что его возглавлял именно Ба Мо, устраивавший, хотя и по разным причинам, как такинов, так и японцев и правых политиков.

Одной из принципиальных установок Ба Мо в то время было полное отрицание парламентской системы либо любой иной демократической формы правления для Бирмы. Презрительные высказывания Ба Мо о парламентаризме вполне устраивали японских генералов. Конечно, можно сомневаться в его искренности, тем более что после войны он вернулся на парламентскую стезю. Японцам была выгодна авторитарная схема, Ба Мо она тоже была в тот момент выгодна. Поэтому он мог с чистым сердцем заявлять: «Мы возложили на себя революционную задачу... когда работа будет завершена, а опасности устранены... народ сможет вернуться к старой политической игре, если ему все еще будет хотеться, чтобы его развлекали таким образом... воля человека, работа и жертвы должны стать настоящей основой национального плана». Однако принятый Ба Мо и одобренный японцами лозунг «Одна кровь! Один голос! Одна власть!", в котором так и чудятся фашистские шествия и крики построенной по ранжиру толпы, в Бирме не укоренился, как не смогли укорениться и многочисленные организации, союзы, ассоциации, призванные окружить почетом и возвысить самого Ба Мо. Доверенным человеком президента был министр пропаганды Бандула У Сейн, известный своими мистическими настроениями, который в официальных кругах уверял своих не весьма образованных и порой легковерных слушателей, что Англия и Голландия будут обязательно разгромлены, потому что в словах England (Англия) и Netherlands (Нидерланды) есть слог «лан», который в бирманском языке означает «толкнуть назад». Вокруг Ба Мо крутились невежественные монахи, астрологи, хироманты и даже отысканные в Мандалае потомки брахманов, некогда участвовавших в церемонии коронации бирманских монархов.

Несмотря на усилия Ба Мо оградить население страны от преследований и произвола оккупантов, основная масса бирманцев относилась к Ба Мо с недоверием, а то и с недоброжелательством. Не могли помочь ни церемонии по перевозу в Рангун «земли победы» из города Шуэбо, где в XVIII в. началась борьба за воссоединение Бирмы, ни королевские манеры, ни речи о величии страны. Не принесли Ба Мо популярности и его попытки объединить все бирманские буддийские секты в ассоциацию «Маха сангха», и создание Молодежной лиги Восточной Азии. Более того, в 1944 г., когда в Бирме была создана Антифашистская лига народной свободы (АЛНС), Молодежная лига одной из первых и в полном составе присоединилась к ней и стала одной из основных движущих сил антияпонского движения.

К концу 1943 г. в Бирме окончательно выработалась структура движения сопротивления. В него входили, с одной стороны, руководители Армии обороны Бирмы, а также находившиеся на легальном положении левые такины, коммунисты и социалисты, которые группировались вокруг правительства, с другой — подпольные группы, как руководимые бирманскими коммунистами, так и находившиеся под контролем английской и американской разведок, а также сотрудничавшие с отрядами Уингейта. Грань между последними провести зачастую было трудно, так как английская разведка поддерживала связи и с левым подпольем, хотя в основном ориентировалась на каренов, качинов и чинов — в среде этих национальных меньшинств, традиционно поставлявших пополнение в английскую колониальную армию, было немало бывших солдат.

Такины придавали большое значение выучке и дисциплине в АОБ, так как рассматривали ее не только как антияпонскую силу, но и как опору для дальнейшей антиколониальной борьбы. 16 сентября 1943 г. бирманская армия, увеличенная по случаю провозглашения независимости, была переименована в Национальную армию Бирмы (НАБ). Она состояла из восьми пехотных батальонов (в том числе каренского, что было заслугой Аун Сана и Такина Тан Туна), двух зенитных и двух саперных батальонов, а также нескольких вспомогательных подразделений.

Несмотря на то что на такинов, возглавлявших армию и входивших в правительство, все время сыпались доносы, а «кэмпейтай» и японские советники бдительно следили за настроениями в армии, положение легальных сил было куда более безопасным и спокойным, чем подпольщиков. Зная о существовании подпольных групп, японцы жестоко преследовали их, а процесс обучения конспирации и партизанским действиям был длительным, болезненным и стоил многих жертв. В 1943 г. японцы напали на след группы Такина Чжо Сейна и арестовали около ста ее членов, из которых многие погибли от пыток или были казнены. Были разгромлены также группы в Пякхоуку, Чау и Схейпхью — несколько десятков подпольщиков также попали в тюрьму, и их спасла от смерти лишь амнистия, объявленная по случаю провозглашения независимости Бирмы. Но опыт постепенно рос, и, несмотря на преследования, подпольные группы становились все активнее, хотя их деятельность в целом ограничивалась пропагандой, саботажем и обучением кадров.

В середине 1943 г., незадолго до провозглашения независимости, Аун Сан собрал у себя руководителей армии и заявил, что пора переходить к решительным действиям. Однако реакция собравшихся была отрицательной — они полагали, что обстоятельства не благоприятствуют началу действий и любое выступление грозит полным провалом. Аун Сан после некоторого колебания принял общую точку зрения. В последующие месяцы Аун Сан уделял основное внимание укреплению армии, причем не только в военном отношении — он обратил особо важное внимание на национальную проблему, понимая, что при любом осложнении обстановки она обязательно возникнет вновь и может принять даже более опасные формы, чем в первый год войны.

Подготовка армии к грядущей борьбе отнимала немало усилий и в то же время требовала серьезной конспирации. В планы «внутреннего круга» не могли быть посвящены не только рядовые члены армии, но даже ее офицеры — надзор «кэмпейтай» становился все более строгим по мере того, как ухудшалась обстановка на фронте и росли подозрения в верности бирманских войск. Это не всегда могли понять молодые бирманские офицеры, желавшие как можно скорее начать борьбу с японцами. В августе 1943 г. созрел заговор 19 офицеров, намеревавшихся в случае, если Аун Сан к ним не присоединится, арестовать его. По счастью, Аун Сан узнал о заговоре раньше, чем «кэмпейтай», и смог отговорить офицеров от самоубийственной акции. Куда опаснее для общего дела был заговор в мае 1944 г., который охватил 10 районов Бирмы. В случае неудачи восстания молодые солдаты и офицеры НАБ намеревались уйти в партизаны. Руководству армии удалось их отговорить. Обстановка в стране накалялась, и, до тех пор пока возникали все новые группы, готовые на немедленный бой, усиливалась опасность преждевременного выступления. Руководители подполья и армии все более осознавали необходимость создать в стране единую всеохватывающую организацию, которая могла бы контролировать и направлять в нужное русло активность отдельных групп. Такая организация была создана, но уже после событий, вошедших в историю войны под названием «Импхальская битва».