- Давай, издевайся, - буркнула Курой. - Кто готовит мясо на сале? Нас вот учили...

- А вас учили? - изумился оборотень. - Нет, серьёзно? Только не говори, что ты ещё умеешь варить кашу, штопать носки и вышивать крестиком. Такие откровения разрушат мою картину мироздания!

- Между прочим, домоводство нам в пансионате преподавали. Я даже знаю, как из этой Седьмым проклятой свинины солонину делать. Теоретически. Но первый раз слышу, чтобы готовили вот так. Сам, небось, придумал? Семена ещё эти...

- Кунжут. Ты зубы-то не заговаривай! Сама вызвалась меня ужином кормить, а теперь на попятную? - надул губы Рон. - Вечно с вами так. Только обещать и горазды. Ты, такой наивный, уши развесишь. А они, как своё получат, сразу смываются. И поминай как звали!

Сало начало подванивать, а семечки, как бы они ни назывались, почернели, скукожившись в угольки. Пожалуй, положение могла спасти только склока. И спихивание вины на оборотня.

- Это что же я от тебя получила? - набычилась Каро, решительно отодвигая миску с замаринованным, но так и не пожаренным мясом на середину стола.

- А кто тебя кормил каждый день, женщина? Кто заботился о твоём нежном организме? И, между прочим, напоминаю: идея приготовить ужин принадлежит тебе.

- Ты меня на слабо взял!

- И кто в этом виноват? - пожал плечами Мастерс, меланхолично объедая листочки с веточки петрушки. - Давай-давай, не отлынивай. Или признавайся: эта задача для тебя чересчур сложна. Дом вести - не амулетиками размахивать. Тут талант требуется.

- Да ты!.. Знаешь, ты кто?!

Курой, не в состоянии найти достаточно красочного, да ещё и ни разу не использованного в адрес Мастерса эпитета, швырнула в него пучком укропа. Оборотень траву поймал. Зубами. И с прежней меланхолией принялся пучок пережёвывать. По крайней мере, теперь теург могла с уверенностью сказать, на кого Рон похож: на задумавшегося козла. И его сущность тут была абсолютно ни при чём.

- Так, значит, быть мне сегодня голодным, - грустно заключил блондин, внимательно выслушав сравнительный анализ. - Бедный, несчастный, обманутый я.

- Да приготовлю, приготовлю, - проворчала Каро, хватаясь за сковородку. - Только не по твоим рецептам, а как...

Вполне вероятно, кто-то из ныне живущих и может все мелочи в голове держать. Говорят, существуют и способные двумя делами одновременно заниматься. Ну а тега, озабоченная спихиванием приготовления ужина на Рона, забыла, что сало непросто так поджаривается, а посуда горячая. Да ещё деревянная ручка у древней сковороды давно прогорела, а часть её даже и отвалиться успела, оставив голый чугун.

Мастерс рванул к теге едва ли не прежде, чем сковородка, разливая по деревянному полу шипящее масло, о доски ударилась. Схватил обожжённую руку, сунув мигом покрасневшую ладонь под ледяную воду. Тут уж теург взвыла сиреной, а ведь когда схватила за ручку - молчала. И слезы покатились градом, а нос мгновенно заложило. Стояла, дрожа и всхлипывая, как ребёнок обиженный, прижимаясь спиной к оборотню, да носом хлюпала. А Рон её ещё и утешал, нашёптывая в макушку что-то ласково-бессмысленное. Разве что на «бо-бо» не дул.

Красота неописуемая!

- Пусти меня, - девушка попыталась выдрать у оборотня уже не болевшую, а, скорее, заледеневшую ладонь. - Надо помазать.

- Сейчас и помажем, и перебинтуем, - пообещал Мастерс. - Что у тебя за страсть к членовредительству? Недели не проходит, чтобы ты не получила фингал или царапину. Я понимаю, боевые шраму украшаю шкуру. Но вроде это только к мужикам относится? Знаешь, детка, лично меня бой-бабы не привлекают. Да и не выходит из тебя бой-то. Скорее, горе-дева.

Видимо, оборотень как раз был из тех, кто умеет двумя делами за раз заниматься. Костеря девушку на все корки и даже дыхания не сбивая, Рон, не суетясь и никуда не спеша, добыл аптечку, завёдшуюся в этой квартире его же стараниями. Сноровисто промокнул ожог, положил мазь, ловко забинтовал. И при этом умудрился ничего не просыпать и не разбить.

Каро даже обидно стало.

- Ну и что мне с тобой делать? - поинтересовался Мастерс, садясь на корточки и пытаясь заглянуть теге в лицо.

- Добить, чтоб не мучилась? - хлюпнула Курой отворачиваясь.

- Интересное предложение, - Рон спрятаться не дал, взял за подбородок, поворачивая к себе. - У меня даже есть парочка вариантов, как это можно сделать медленно и мучительно...

Это действительно было медленно. Но совсем не мучительно. Наоборот, мягко и тепло. А ещё сладко. Только сладость появлялась не на языке, а где-то внутри, под грудиной, разливалась по горлу и вниз, так, что в глазах темнело. Всё-таки целоваться оборотень любил и умел. А Каро, в свою очередь, умела ценить его талант.

Вот только когда рука оборотня скользнула с шеи на грудь теурга, пришлось приятное занятие прервать - мягко, но решительно накрыв его ладонь своей.

Мастерс выдохнул - то ли раздражённо, то ли обречённо. Наклонил голову, занавесившись выбившимися из короткого хвостика волосами. Убрал руки, свесив их между колен.

- Извини... - пробормотала тега.

Целоваться ей нравилось. Такие моменты - нет.

- Да я то что, - хмыкнул оборотень. - Смотри, детка, найду на всё готовую.

- Вот и вали, - тут же окрысилась тега. - Тебя никто не держит! Можно подумать, кто-то рыдать начнёт или за штаны держать! Да ты...

- Ну и чего мы кричим? - Рон глянул из-под чёлки, ухмыляясь довольно-довольно. - Пошутил я.

- Да вали ты со своими шуточками!

Каро попыталась оттолкнуть парня и гордо встать. Куда там! Запястья её Мастерс перехватил, плюхнулся на задницу, свободной рукой обнимая колени Курой, навалился всей тяжестью на ноги, потёрся щекой.

- Не дождёшься, - мурлыкнул негромко. - А я - дождусь. Поспорим?

- Не буду я с тобой спорить!

- И правильно. А то проспоренный ужин всё-таки пришлось бы готовить. Как рука? Болит?

- Нет!

- Врёшь. За что и ценю. Ладно, сиди, болей. Буду за тобой ухаживать.

Оборотень вскочил на ноги, будто его пружиной подбросило. Насвистывая под нос, снял с крючка фартук, про который тега благополучно забыла. И деловито начал собирать с пола уже застывший жир.

И вот как на него злиться? Даже если очень хочется, не получается.

Глава вторая

Глава вторая

Глава вторая

Сколько с женщиной не спорь, все равно её аргументы громче

Чем по праву мог гордиться Элизий, так это толерантностью. Знающие утверждали, что тут любая тварь сможет себе пару отыскать. Но и в столице не так много шансов встретить фею. Поговаривали, что численностью их диаспора ничуть не уступает другим Малым Народам. И учитывая, что они фактически монополизировали производство и продажу экзотических цветов, приправ, парфюмерии и шоколада, в это верилось без труда. Только уж слишком закрыто феи жили. Сами никуда не ходили, к себе не пускали и активно использовали наёмных рабочих.

В их понимании «семейный бизнес» имел совсем другой смысл, чем, например, у дварфов. В любой мастерской, где трудились бородачи, даже распоследний «принеси-подай» состоял пусть в дальнем, но родстве с хозяином. Маленькие же люди на черновых работах не трудились в принципе. Как уж они пропитание добывали, если собственности не имели - тайна. Но никто никогда не слышал о фате-строителе. Или фее-горничной.

Кстати, назвать представителя этого народа «маленьким человеком» значило нарваться на гарантированные проблемы. К людям любого размера они себя - кстати, вполне обоснованно - не относили. А неприятности эти прелестные создания могли учинить серьёзные. Замкнутость свою они подавали миру под лозунгом: «Всякий норовит обидеть маленького!». А, как известно, лучшая защита - это нападение. Потому все феи слыли паникерами, социопатами и, вообще, истеричками.

Но клиентка, на свой страх и риск решившаяся обратиться в «След», ничуть на психопатку не походила.  Впрочем, на растиражированный образ тоже. Стрекозиными крылышками она не обладала. И хотя рослой её бы никто не назвал, всё же, девушка была побольше мужской руки - примерно как Каро, может, на несколько пальцев ниже.