- Сама напросилась. Но, для начала - у тебя родители кто?

- В смысле?

- В смысле, чем занимаются?

- Отец - партнер в адвокатской конторе. Мать - жена. Так сказать, профессиональная, - пожала плечами доктор.

- Тогда, в принципе, ты меня поймешь. Хотя у меня все круче. Мой папахен - владелец «Мейо», - оповестила Най, кончиком пальца подцепив верхушку сливочной горы в своей чашке, осмотрела «добычу» со всех сторон, и сунула в рот. Вместе с пальцем.

Но врача подавиться заставили не ее манеры. Ни в одном из магазинов «Мейо» она никогда не бывала. Просто потому, что даже заработки ее отца были несопоставимы с ценовой политикой данной сети. О-очень дорогие игрушки для успешных мальчиков - вот на чем специализировались бутики «Мейо». Ну, там зажигалки с бриллиантами. Письменный прибор стоимостью с автомобиль класса люкс. Какие-нибудь запонки, умеющие, допустим, подзывать секретаршу свистом.

- Точно, - подтвердила Най, - мой папаша невероятно крут. В смысле, бывает и круче, конечно. Но и он в первую сотню входит. Теперь речь обо мне. Личная гувернантка, три языка, игра на фортепьяно, уроки этикета и прочая ла-бу-день. А мне это не надо. Ну, не надо - и все. Уже проверено. Я тут третий год живу без личной гувернантки, прикинь? И до сих пор не померла.

Девушка состроила зверскую рожу, выпучив глаза.

- Короче, вся эта бодяга началась, когда мне исполнилось шестнадцать. Вот в самый день моего рождения с утра Буч - это мой пес - преподнес офигенный подарок. Сдох. Не проснулся просто. Он старенький уже был, а чистопородные звери, знаешь, долго не живут. Только вот, сколько я себя помнила - столько и его. Представляешь, что со мной творилось? Но есть же правила! Рыдать нельзя - глаза распухнут, а вечером званы гости. Улыбайся, никто не желает видеть твою кислую физиономию. В конце концов, страдать по какой-то собаке просто неприлично! В общем, все закончилось тем, что маман отвесила мне пощечину, а я удрала из дома в первый раз.

Вейр уставилась в собственную тарелку, гоняя вилкой одинокую горошину.

«Возьми себя в руки! Это уже просто неприлично!»

Да, действительно. Терять сознание на похоронах - это неприлично. Смотреть и не видеть - это неприлично. Отвечать невпопад, улыбаться как идиотка, застывать статуей ни с того ни с сего, уходить в тот самый момент, когда тебе сиропным голосом высказывают соболезнование... Это все неприлично. В любой ситуации надо держать себя в руках!

- Ну, я же говорю, что ты меня поймешь, - резюмировала Най. - Вот. Что дальше было, думаю, ты сама догадаешься. Полный угар. Наркотики, естественно - куда же без них? Так бы я и сдохла, не явись однажды прекрасный принц. Чего ты на меня так смотришь? Думаешь, не бывает? Еще как бывает! Отыскал спаситель меня в мужском сортире в каком-то вонючем кабаке. Двое парней, обдолбанных до такой степени, что им даже я показалась симпатичной, как раз собирались меня оприходовать. Это мне потом рассказали - сама-то я не помню. Потому что витала выше, чем они.

Она усмехнулась, мол: «Сама понимаешь!». И нервно, излишне резко, перебросила распущенные волосы через плечо.

- Вот там-то меня Мис и нашел. Его на самом деле Мститель звали, но Мст или Мсти - это неудобно. Поэтому и Мис. Приволок сюда. Тайно, представляешь? Узнай об этом капитан - мозги бы моего спасителя на ближайшей двери болтались. Выходил - сам! Ломка, депрессия... А потом он меня в морг отвел, в местный. Как раз накануне у них какая-то большая заваруха была. Трупов пятнадцать, наверное. Может и больше.

Голос девушки был спокойный, как будто она книгу пересказывала. Только вот когда Най прикуривала, огонек зажигалки заметно подрагивал.

- Ну а потом он меня трахнул. Первый раз, за все время, пока я тут торчала. Надо сказать, с полной отдачей делу. И я сразу себя такой живой почувствовала... Хожу, дышу, ем, кончаю. И хочу это делать дальше! Понимаешь? - она выдохнула дым сквозь зубы. - Это первая причина, почему я тут. Вторая в том, что я им нужна. Именно я. Никто кроме меня с ними ночами сидеть не будет, пока они от боли зубами скрипят. И судно из-под них не вынесет. И не объяснит, что они тоже все еще живые. Нас ведь, медсестер, мало. Пять человек всего. В смысле я и еще четыре акшара. Местные своих дочек сюда отдавать не хотят. Буйство тестостерона, сама понимаешь. А у них нравы довольно патриархальные.

Она стряхнула пепел, промазав мимо пепельницы на добрую ладонь. Но даже и не заметила этого, хотя смотрела в стол.

- А главная причина в том, что тут нет вранья. Все примитивно, убого, самцово. Каменный век: убей врага и завали мамонта. Но они не врут. Им дела нет до «прилично-неприлично». Собственно, с манерами у них вообще туго, - она подняла голову и улыбнулась - спокойно, открыто. - Вот, собственно, и все причины. А нет, еще одна. Тут я могу быть сама собой. Я люблю парней, они любят меня - все довольны. И, заметь, все довольны. Я уверена, что никто из них меня шлюхой не считает. А если кто-то и ляпнет в запале что-нибудь эдакое, то из желающих объяснить, как надо с девушками обращаться, очередь выстроится.

- А как же этот парень, - тихо спросила Вейр, - который тебя... нашел?

- Мис погиб. Вместе мы год были, а потом он погиб. Что ты на меня смотришь? Осуждаешь? Но я-то живая. Дева говорит, что мертвых надо отпустить, а не привязывать цепями. От этого ни им, ни нам легче не становится.

- Кто такая Дева?

- Непорочная Дева, мать Спасителя, - Най опять улыбнулась. - Они тут все жутко религиозные, почитают ее. Неожиданно, правда? Но клинит их на непорочном зачатие. Они же вроде тоже как от такого взялись. Ну, не они конкретно, а предки... Я раньше каждое воскресенье в церковь ходила, а поверила только тут.

Вейр тряхнула головой. Информации было многовато. И усваивалась она с большим трудом. То есть, не усваивалась вовсе. Не то, чтобы она себя ханжой считала, но... Но все это было как рассказ о нравах первобытных племен. Или серия из какого-нибудь научно-популярного фильма, вроде «Прогулок по планете». Интересно, конечно, познавательно. Но к привычной реальности не имеющее никакого отношения.

- А как же твои родители?

- А что родители? - пожала плечами Най. - Я им дала грандиозный повод для очередной тусовки и проявления приличий по случаю похорон. Ребята организовали мой труп. Ну и все. В конце концов, у них еще дочь с сыном остались, более удачные.

Вот так вот. Дочь с сыном, а не брат с сестрой. Пожалуй, у этой девушки были проблемы не с интеллектом, а с совестью. Но Вейр дико захотелось кое-что проверить. Просто руки зачесались.

***

Оказалось, что у Тира даже отдельный кабинет имелся. Если, конечно, можно назвать кабинетом клетушку, размером с носовой платок. В нее и поместился только письменный стол с допотопным, неголографическим монитором, разболтанное кресло и стеллаж, заваленный бумагами и папками, в которых никакой системы не наблюдалось. Ну и сам Тир. А больше места даже для котенка не оставалось.

Приходу Вейр капитан не удивился. И даже повел себя вполне по-джентельменски. Извинился, что не может предложить ей присесть, поинтересовался, выспалась ли она, поела ли...

Ну, вот собственно на этом запас его светскости и иссяк. Он переминался с ноги на ногу, косился на стеллаж, словно тот мог подсказать тему для дальнейшей беседы. И дважды провел пятерней по волосам. В общем, маялся мужик. В другой бы раз врач, конечно чувствуя себя полной стервой, не отказалась бы еще немножко поизмываться над ним. Но, пожалуй, сейчас для этого ни время, ни место не подходило.

- Господин Тир, - решительно начала Вейр - и тут же закончила. Потому что от такого обращения капитан дернулся, словно она ему пощечину отвесила. - Э-э-э... ладно. В общем, я понимаю, что уже замучила вас и вы сами не рады... Так, это мы тоже пропустим, - врач вдруг осознала, что и сама мается, не хуже Каркуна. - В общем, для того, чтобы что-то решить, мне нужно позвонить. Всего один звонок. Клянусь, что ни в полицию, ни в службу спасения я названивать не собираюсь.