- Не мог бы, - отозвался он.

И, кажется, в его «машинном» тоне даже намек на насмешку мелькнул. Доктор готова была поспорить, что он подумал, будто она собирается звонить любовнику.

- Это не то... - начала она и тут же осеклась. С какой стати ее потянуло оправдываться? - Вы можете хотя бы на пять минут побыть нормальным человеком и просто дать мне позвонить?

- Я - не человек, - заявила машина. - И нет - не могу.

А вот это он в точку попал. Наверное, сам лейтенант подразумевал нечто другое. Но человеческого в нем действительно было не больше, чем в пылесосе. А еще Вейр не покидало ощущение, что он не просто с рвением относится к своим обязанностям, а откровенно издевается над ней.

Собственно, именно этого она и ожидала, правда? Но реальность оказалась гораздо хуже всех предчувствий разом. Если бы она могла, то отдала бы свою почку - только бы вернуться в кабинет Тира. И сказать, что никакого собственного мнения о личности охранника она не имеет. Если, конечно, им не станет этот молодой... Да чего уж там! Этот молодой придурок.

- Так. Прекрасно, - она потерла ладонью лоб, пытаясь сообразить, чтобы такое ему сказать. - Вы решили меня достать и...

- Нет.

- Что «нет»? - Вейр поняла, что с раздражением в голосе она переборщила.

Врач всегда, в любой ситуации, должен держать себя в руках. Иначе это уже и не врач.

- Я не решил тебя достать, - проскрежетал автомат.

- А как же это тогда назвать?

- Без понятия, - его плечищи равнодушно шевельнулись. - Могу показать, как достают.

- И как? - уже брякнув это, Вейр поняла, что говорит такое, наверное, не стоило.

Данный диалог подошел бы скорее какому-нибудь подростковому сидкому. Идиотизм, честное слово. Но неожиданно оказалось, что исправлять ситуацию уже поздно.

Нет, его глаза не вспыхнули и он не крался, словно зверь. И - нет, его мышцы не перекатывались под кожей плаща. Ничего такого, что описывают в любовных романах. Он как-то разом оказался рядом с ней. Очень-очень близко. Ненормально близко, непозволительно близко. Нависая, как какая-нибудь башня. Или скала. Нет, не скала - огромный валун на самом краю скалы, готовый в любую минуту рухнуть вниз. И придавить ее, даже не заметив.

Какая эротика? Какое там «он пах порохом и цветами»? Это было страшно, реально страшно! Так, что судорожные трепыхания ее сердца, наверное, отдавались даже в телефонной трубке, которую она к груди прижимала.

Вейр хотела заговорить и не смогла - в горле пересохло. Пришлось откашляться, но и это получилось только со второго раза.

- Вы знаете, что такое «личное пространство»? - вышло все равно хрипловато.

- Я же показываю, как достают, - спокойно ответил он. - Какое «личное пространство»?

Врач сглотнула и решилась-таки поднять голову, чтобы, по крайней мере, жертвой не выглядеть. И осознала, что раньше ей страшно не было, ни капельки. Так, легкое волнение. А вот теперь стало страшно. Она поняла - парень сейчас ее поцелует и... И дальше будет все-то, что обычно за поцелуями и следует. И в данный момент ее мнение никого не интересует.

Хотя, какое там мнение? У нее было такое ощущение, как будто она на каких-нибудь аттракционах - летит вниз с гигантской высоты. Хорошо это или плохо? Приятно или неприятно? Это однозначно страшно. И в венах оказывается не кровь, а чистый раствор адреналина.

Он вдруг шагнул назад и усмехнулся типично мужской улыбкой. Как будто территорию пометил, раз и навсегда показывая, кто тут хозяин и по чьим правилам следует играть. Развернулся и, ни слова ни говоря, вышел. Вейр только услышала, как в гостиной скрипнуло кресло.

Ее сердце явно решило продолбить себе путь наружу. Кровь молотила в виски с такой же настойчивостью. Проведя ладонью по лбу, она почувствовала, что кожа у нее взмокла. В данный момент врач была не в состоянии сказать ни что это было, ни как ей на это реагировать, ни каким обрзом эту ситуацию разруливать. Даже если допустить - в качестве бреда, конечно - мысль, будто она имела хоть какой-то авторитет, то сейчас от него осталось мокрое место.

Уверена она была только в двух вещах. Раньше даже отдаленно напоминающее вот это ей испытывать не доводилось. И повторения она однозначно не хотела.

Хотя, нет худа без добра. Сообщение на автоответчик матери Ли наговорила абсолютно спокойно, не волнуясь ни капли. Она уезжает. Место своего пребывания сообщить пока не готова. Ей нужно подумать. Как что-нибудь придумает - сообщит. Всех любит, целует. Пока.

И даже не дернулась, когда телефон зазвонил, едва она успела закончить. Хороший способ справиться с волнением - получить еще больший стресс. Правда, к широкому применению она бы подобный метод не рекомендовала. А то так недолго и сотрясение мозга начать лечить ударом кувалды по голове.

***

По мере того как глаза майора, скользя по строчкам текста на мониторе, спускались ниже и ниже, его лысина багровела все ярче. А кустистые, как будто из них кто-то выдрал клочки шерсти, брови поднимались все выше, собирая лоб складками. Тиру очень хотелось оттянуть воротник водолазки - мягкая ткань его душила не хуже любой удавки. Он даже руку поднял, но только в очередной раз прочесал пятерней волосы.

- Это что? - придушенно поинтересовался майор, видимо, дочитав до конца.

- Мой отчет, - отрапортовал капитан.

Пытаясь мысленно прикинуть, нет ли у него срочных дел на ближайшую неделю. Судя по пламенеющей физиономии майора, меньшим ему отделаться бы не удалось. Недельку придётся поваляться у Дока, как пить дать. С возрастом-то сломанные кости срастаются все медленнее.

- Отчет... - задумчиво протянул майор, выкладывая пудовые кулачища на стол, словно опираясь на них. - Давай-ка глянем, капитан, все ли я правильно понял, а? Что-то мне вдруг приглючилось, будто у меня маразм начался. И я уже не хрена не въезжаю. Операцию «Говорун» ты провалил. Задач не выполнил и при этом один из твоих лейтенантов был ранен? Так?

- Так точно, - пролаял Тир, преданно глядя оловянными глазами на стену за плечом майора.

- Уже хорошо, - начальник сопнул носом, как разъярённый бык. - Дальше... - он опять повернулся к монитору, словно отыскивая особо понравившийся пассаж, - А - нет, не дальше. Раньше. При разработке плана действия ты, зачитываю: «исходя из целесообразности и сложности задачи, привлек к операции лейтенантов... так... сержантов и шестерых рядовых». Все верно?

- Так точно! - Тир сглотнул.

- Ты о...ел? Задействовать сразу шестерых - шестерых, мать вашу! - лейтенантов? Весь офицерский состав своей гребанной роты?! Тебе рядовые для чего даны? Для массовки? Жопой крутить и помпонами трясти?

- Никак нет! - капитан двинул шеей - водолозка его реально душила. - В целях... в смысле, исходя из целесообразности и сложности поставленной задачи...

- Какая на ... целесообразность? - грохнул кулаком по столу майор. - Шесть лейтенантов, один капитан, четверо гребанных сержантов! В центре, мать вашу, столицы! Операция провалена, перестрелка с погонями, как в хреновом боевике, один чуть коней не двинул! Это ты называешь целесообразностью?!

- Никак нет... - просипел Тир, чувствуя себя плохо, очень плохо.

Конечно, можно и правду сказать. Мол, дорогой командир, дела обстояли следующим образом. Ты, друг мой, сам языком трепанул, куда собираешься отправить группу. И сам же озвучил, трепло, с кем там встретиться доведётся. И сам, заметь, сам, при всех, запретил Дему даже близко соваться! Я тебе говорил, что не надо этого делать? Говорил. Говорил, что сам группу сформирую, по-тихому? Говорил. А ты мне что сказал? «Тут не бабский пансионат».

С этим не поспоришь. Не пансионат. Питомник на голову больных с отмороженными яйцами тут! Рассказать, как там шестеро лейтенантов оказались? Да запросто! После того, как ты, душа моя трепливая, все выложил, Дем помчался туда, как будто ему скипидаром в задницу плеснули. И парни следом - спасать. Слава Деве, что хоть у одного из сержантов очко не сыграло мне об этом доложить. А то бы мы не перестрелку с погонями получили, а трупы в мешках. И не поручусь, что только парней.