– Мы должны вернуться, какая бы ни была ситуация! – воскликнул Инвар.

– Вы понимаете, что возвращение, или даже просто задержка может погубить весь отряд!? Как бы чудовищно это не звучало, но иногда надо жертвовать малым во имя большого…

– Что ты сейчас сказал!? – рявкнул Юджин и, обратившись к отряду, продолжил: – Вы это слышали? Это значит, чтобы выжить, нам предлагается закладывать друг дружку поодиночке!

– Не надо переворачивать мои слова с ног на голову!

– Довольно болтовни! Кто согласен, что надо бросить Ка-ну? А кто считает, что надо вернуться и найти его, если он жив? – Юджин самодовольно взглянул на меня. Ловко же он перехватил инициативу…

– Я пойду искать его! – тут же сказал Инвар ему, и, повернувшись ко мне, добавил: – Извини, Юссариан, я пойду.

– Возьми еще Чарли, – распорядился Юджин.

– Угробишь своих людей! – простонал я.

Инвар и Скарлетт собирались, проверяли оружие; остальные крутились вокруг них.

– Как вы меня достали, – процедил я сквозь зубы, сев и сжав пальцами виски: – Делайте, что хотите. Я предупредил.

– Возвращаются! – крикнул Гюстав с высокой ветки дерева.

Юджин выскочил во двор.

– Стоп! – упавшим голосом сказал дозорный: – Чарли. Только Чарли…

Она шла медленно, деревянной походкой. Губы ее были в крови, лицо исцарапано ветками, две тонкие черные косы, которые она постоянно носила, растрепались.

– Мы километров на 20 только отошли. Они засекли нас. И напали, – бесцветным голосом сообщила Скарлетт, подойдя к крыльцу.

– И?.. -дрогнувшим голосом спросил Юджин.

– Не в нашу пользу битва была, – Чарли помолчала, потом продолжила: – Инвара убили, – она снова сделала паузу: – Я сразу ушла после его смерти. Увела их почти в противоположную сторону, чтобы они наше направление не определили. Потом вернулась к Инвару. Я не могла просто уйти, не похоронив…

Мэу заплакала; Айята обняла Чарли. Юджин запустил руки в волосы.

Я вышел на крыльцо.

– Ну что, довольны? – ледяным тоном осведомился я.

– Прости, Юссариан… – прошептал Юджин.

– Не передо мной извиняйся, Юджин, – все так же холодно проговорил я: – А перед Инваром. А еще лучше – перед его матерью.

Юджин совсем сник, но я уже был не в силах остановиться:

– Поздравляю. Ты открыл свое кладбище, командир! Поздравляю тебя с первой жертвой твоего бездарного командования! – я развернулся на каблуках и хотел было уйти в дом…

– Юссариан, пожалуйста… – подбежала ко мне Айята и опустила глаза.

– Мы будем слушаться, – сложив руки в молитвенной позе, договорила Чарли.

– Идиоты, – вздохнул я. Потом, подняв голос, продолжил: – Ладно. Если несогласных с моим командованием больше нет, мы можем продолжить двигаться прежним курсом, на север.

Начинался день, как обычно.

Из-за отсутствия времени, пришлось сделать облегченный вариант тренировки. Хотя мне уже казалось, что, если я и дальше буду так халтурить, все мои достижения полетят в тартарары.

Хоть мне и не было жарко, свою куртку я отдал Корнелии. И она ее даже взяла. Хоть и вредная она, а все равно жалко…

Ну че она ко мне так цепляется? Никто так не цепляется, как она. Даже Алекс меня терпит, хоть и недолюбливает. И Том…

Потом на нас опять напали.

Все свое оружие я раздал "нуждающимся".

Бой был не слишком-то успешным. Меня окликнул Юссариан и велел дать Антуану лук.

Мы с Антиком мало общаемся. Да и вообще, он мало с кем общается.

Но как же он круто стреляет!..

Если честно, он мой кумир. Он такой независимый и смелый… Никто ему не указ. Он только Юссариана слушается, да и то, не всегда. Ну, Лай-лай еще, но это уже другая тема. Вообще, то, как она себя ведет… бесит просто.

Потом я увидел волка. Точнее, тварь. Но похожа немного на волка.

Я видел, как его спустили с цепи, и он побежал к холму через овраг.

Вот сволочи!

Если тварь до нас доберется, нам не сдобровать…

Я кинулся к оврагу ей навстречу. Перехвачу ее, когда она будет взбираться на холм.

Но когда я пробегал мимо кустов, мне подло подставили подножку, и я живописно, с криком, кубарем полетел в овраг…

"Волк" встретил меня в овраге. Я впервые видел его так близко и мог рассмотреть, какой же он урод!.. Копье застряло под корягой, и я не смог его высвободить. Чтобы тварь не выпустила мне кишки, я попытался отбиться левой ногой. Волк вцепился зубами, рванул. Я лихорадочно пытался высвободить копье. Волк опять рванул, оно надсадно хрустнуло под корягой… Я воткнул обломленное древко в раззявленную зубастую пасть… Брызнула кровь. Я принялся отчаянно шерудить древком в ране, пока оно не показалось у чудовища из спины, и брезгливо отпихнул его от себя.

Вот черт! Она меня укусила!

Нога теперь болеть будет… черта с два получится нормально тренироваться… Я усмехнулся. Господи, про что я думаю?

– Лиана! – позвал я и, кажется, отключился на пару минут.

Лиана не пришла.

Я лихорадочно, не чувствуя боли вскочил, но раненая нога наотрез отказалась идти. В глазах рябило от крови. Я на автомате подобрал обломанный наконечник копья и чуть ли не ползком выбрался из оврага. Кажется, я был ранен серьезнее, чем я думал.

Я слышал металлический звон оружия на поляне. Если идет бой, то мне, раненому и безоружному, нечего туда лезть. Я осторожно выглянул из-за кустов… Поляна была пуста.

– А-а-а! – заорал я и выглянул еще раз, в надежде, что морок спадет и я увижу своих. Но на поляне было пусто. А в ушах оглушительно звенело…

– Юссариан!!! – что есть мочи заорал я: – Лиана! Инвар!

Меня оставили! Бросили! Я один!.. опять один!!!

Я в панике заметался по поляне, упал и поднялся снова.

– Кто-нибудь! – слабо взвыл я.

Земля качнулась, накренилась и жестко приложила меня по левому боку, вышибив из темнеющего поля зрения сноп искр и вызвав особенно сильный взрыв оружейного звона в ушах…

Я умирал.

Вот, оказывается, как это происходит… Что ж, оно и к лучшему. Один я жить не смогу…

… Закатное солнце окрасило ресницы золотым. Я почему-то не умер.

Наверное, кровь запеклась на солнце и остановилась. Я с трудом приподнялся и сел. Посмотрел на раненую ногу. Точнее, то, что от нее осталось.

Ниже колена был просто тихий ужас. Неповрежденной кожи практически не осталось (да и поврежденной, в общем-то). Голень местами была обглодана почти до кости; ошметки мяса торчали клоками. Голеностопный сустав был поврежден. Стопа цела, вроде, но сильно легче от этого почему-то не становилось.

– Супер, – мрачно заметил я: – Накачал Ка-ну ноги!

Я снова усмехнулся. Ну вот о чем я сейчас думаю?

От потери крови знобило и трясло. Нога болела безумно.

Встать удалось далеко не сразу, и то, держась за дерево. Я сломил длинную прочную ветку и, тяжело опираясь на нее, сделал шаг. Адская боль, темнота, удар о землю… Что ж, я знал, что легко не будет.

Я подтянул непослушную ногу к себе. Жесткая осенняя трава душещипательно заскребла по голому мясу и кости… Кровь из раны (хотя, что тут называть раной, когда у меня от ноги и осталась одна большая рана!?) еще текла, но помаленьку, по капельке. Не то что сначала, там вон лужа целая натекла…

Из перевязочного материала у меня были лишь портянки, но я полагал, что это не самая лучшая идея… Ладно, пусть в открытую заживает. Лесной воздух и солнечные лучи, говорят, целительны…

Я снова поднялся. Я должен идти. Мне надо догнать отряд.

Кариджану.

Пишет Кариджану.

В холоде спится плохо. Я сполз с настила из веток, расправляя затекшие конечности.

А-ай! Как же это больно, когда ветки скребут по голому мясу!..