– Э-э… Куда, о прекрасная Светлана?

– Как – куда?! Ты – с дороги, наверняка устал, пропылился, проголодался. Вот и нужно, конечно же, скорее принять ванну, отдохнуть…

– Да. Спасибо… А как же… Твой покровитель – злой колдун? Разве я не должен…

– Освободить меня от него?! – принцесса захохотала: словно серебряные колокольчики зазвенели! А какие у неё ровные, хоть и мелкие, зубки!.. Кай невольно залюбовался точёными чертами подвижного и выразительного лица, в то время как руки невольно нежно – словно хрупкую тростиночку! – обнимали точёный стан, – Вот уж ты сказал так сказал! – принцесса очень быстро перешла на неофициальное обращение, – Не волнуйся по этому поводу! Бедолага-чародей давно сбежал!

У Кая в голове сразу пронёсся рой разных сомнений и подозрений – Честерр похоже, как раз на что-то этакое и намекал! Да что там намекал: в лоб говорил! Мысль о восемнадцати тоже убежавших принцах занозой сверлила юный ум. Однако Кай решил вслух о своих подлинных мыслях не распространяться:

– Благодарю ещё раз, о прекрасная Светлана. Но… Не будет грубостью с моей стороны попросить тебя проводить меня? Я не знаю, где здесь…

– Комната с ванной? Идём!

Пока принцесса, уверенной, и оказавшейся весьма крепкой, рукой влекла его по тёмным переходам и галереям куда-то в глубь монументального и крайне запутанного строения, Кай думал, что хоть вчера и помылся у Честерра, и вряд ли сильно испачкался и пропотел с тех пор, вероятно, принцесса благородных кровей на дух не переносит грязи и даже намёка на запах пота – что от человека, что от его коня.

Вполне понятная привычка. На то принцесса – и принцесса. Дама благородных кровей. Воспитанная в строгих правилах придворного этикета и церимониала. Впитавшая с молоком матери царственные привычки. Что ж. Нужно помыться – он и помоется!

«Ванна» оказалась огромной: настоящий бассейн, да ещё с широкими бортиками по всему периметру! И балконом на антресолях… Кай подивился:

– Надо же! Да здесь прямо можно устраивать матчи по водному поло!

Принцесса снова рассмеялась:

– Да, одно время так и было! Однако я приказала Мэрлону – ну, это тот чародей, который имел наглость покинуть меня без разрешения! – больше окрестных парней сюда не водить! Уж больно они были грубые, неотёсанные, и не столько играли, сколько пялились на меня! А я – не для какого-то там простолюдина! Я – только для ровни!

В голове у Кая невольно пронеслось: «элитная самка!» Но вслух он сказал:

– Как предусмотрительно с вашей стороны, ваше высочество! Оно и верно: нечего позволять простому люду вот так, запросто, любоваться вашей несравненной красотой! Потому что если б они ослепли, некому было бы возделывать ваши поля!

– Благодарю за изысканный комплимент, принц Кармиан! Ну а сейчас – не стану вас стеснять своим присутствием! – принцесса так посмотрела, что Кай невольно покраснел, – Полотенца – вон в том шкафу, а халаты – в этом!

Кай оглядел ещё раз после ухода принцессы огромное помещение. Много света, проникающего прямо сквозь широкие окна, до половины забранные матовым стеклом. Дно и стенки бассейна, и стены самой комнаты выложены голубоватым кафелем, с геометрическими узорами, и изображениями: цветы и животные. На бортиках – шезлонги-лежаки… По дну проходят трубы – отопление! Похоже, бассейном пользуются часто.

Он сбросил свою одежду прямо на один из шезлонгов. Попробовал воду ногой – и правда: тёплая!

Надо же…

Он долго и тщательно намыливался пахучим мылом на травах, обнаружившимся на маленьком столике у края. Нырнул, проплыл под водой до самой дальней кромки. А-а, как ему вот этого не хватало там, во дворце отца! Ощущения свободы… Он позволил себе проплыть бассейн четыре раза туда-сюда – накопившаяся энергия требовала выхода!

Вылез, прошёл к шкафу. Долго растирался, покряхтывая, махрово-голубым полотенцем, думая о принцессе. Красавица – ничего не скажешь. Почему же…

Внезапно вихрь страсти снова оказался у него на шее!..

Принцесса оказалась абсолютно обнажена, и сама буквально влезла ему на руки! Сильные руки вновь обхватили его шею, атласно-белая восхитительно мягкая и тёплая грудь прижалась к его груди, а пухлые губки, чуть касаясь его уха, прошептали призывно-чарующе:

– В спальню! Вон по той лестнице!..

В интерьере спальни доминировал только один предмет: огромная и роскошная, уже разобранная, постель!

Впрочем, Кай отметил это где-то на уровне подсознания. А на уровне сознания его захватил обжигающий порыв первобытной страсти, для удовлетворения которой у него всё оказалось уже готово!..

Спустя какое-то (довольно продолжительное, как он не без удовлетворения отметил!) время, он смог отодвинуться от роскошного тела, и откинулся на атласные подушки.

Принцесса, томно выдохнув, выгнула тело дугой: словно породистая кошечка:

– Не разочаровал, соблазнитель! Ну ты и показал мне!.. Хоть и молод – но прямо огонь!.. Я сразу, вот всем сердцем, почуяла – ты тот самый, единственный!..

Кай подумал, что «показал-то» – как раз не он! Он не заблуждался на свой счёт: как раз принцесса диктовала и то, как, и то, сколько… И огонь-то как раз – не он!

А ещё он подумал, что как-то слишком быстро всё у них завертелось. Да и слова про «того самого, единственного» он где-то совсем недавно… Но вслух сказал:

– О, богиня! Несравненная и великолепнейшая Светлана! Ты – воплощение моих самых потаённых мечтаний! Я бы хотел попросить твоей руки, и стать твоим супругом, если ты не возражаешь, конечно. – он кинул взгляд в глубокие, а сейчас ставшие вообще, словно бездонными, глаза, и обнаружил, что принцесса чуть кивает. Согласна! – И беспокоит меня лишь вопрос, где нам найти священника.

– Ну, это-то как раз – не проблема. Священник имеется при дворце моего папочки, Рудольфа Мудрого. Но чтоб добраться туда… Придётся, вероятно, идти пешком. Поскольку похоже, что твоего верного скакуна сожрал этот противный дракон!

Кай на долю секунды замялся. С одной стороны, ему было стыдно сознаться, что не было у него никакого «верного скакуна», а с другой – заявить, что дракон вовсе не «противный»! Поэтому он поступил так, как учили придворные знатоки дипломатии: ответил вопросом на вопрос:

– А что, возлюбленная моя Светлана, здесь, при твоём дворце, разве нет конюшен?

– Нет конечно! Да и вообще здесь никого нет – я не могу даже никого заставить перетаскивать свой паланкин! Чёртов папа озаботился приставить ко мне этого гада Мэрлона, а он всех слуг заменил на фантомов. Так что теперь мои кусты парка, – Светлана махнула рукой куда-то за спину, – подстригаются сами, дрова для печи влетают в топку котла сами, подогревая воду в бассейне и полы, платья сами стираются и гладятся, а изысканные деликатесы и вина к обеденному столу возникают вообще из пустоты!

– Ох ты!.. – Кай подивился. Получается, бедняжка, пусть и на всём готовом, но живёт здесь совершенно одна. Наверное, ужасно скучает… Особенно, после того, как перестали прибывать на «матчи» деревенские увальни. (тут Кая кольнула игла банальной ревности!) Но как же тогда…

– Но как же ты живёшь здесь – совершенно одна?! И почему до сих пор не вернулась домой?!

– Ха! Одна-то я живу неплохо. Иногда ко мне… – лицо принцессы вдруг исказила гриммаска раздражения – словно на саму себя: за невоздержанный язычок. Но это выражение сразу исчезло, и на ровном благородно-узеньком лобике снова не оказалось ни единой морщинки! – Я часто просто хожу вокруг замка. Гуляю, стало быть. Любуюсь на природу, и зверей. Слушаю пение птичек. А почему не вернулась…

Сволочь-чародей сделал так, что одна я не могу отдалиться от замка больше чем на сто шагов. Меня должен вывезти на руках какой-нибудь принц! Кстати, о вывозе!

Ты не ответил на мой вопрос. Твоего коня сожрал дракон?

Каю пришлось признаться:

– Прости, о прекрасная Светлана, что не ответил сразу. Я… Мне было стыдно. Я – из не очень родовитых принцев. И у меня просто не было коня. Я… пришёл пешком.