- Я не собираюсь говорить: "Я люблю тебя, Джулия!" Так что не задерживай дыхание - я не стану лгать. Не хочу причинять тебе боль, но знаю, что это возможно. Так что лучше я буду честным. Впервые в жизни я собираюсь поступить благородно. Ложись в постель, у тебя совсем усталый вид, а я буду спать на полу.
- Как хочешь, - услышала Джулия свой голос как бы со стороны - и покраснела, когда он метнул на нее проницательный взгляд. - Ну, я и сама могла бы спать на полу. Ведь тебе досталось больше моего, ты вел машину и все такое... - Она неуверенно замолкла.
Они молча глядели друг на друга, сердце Джулии сжалось, когда она рассмотрела усталые складки на его лице.
- У тебя такой вид, что тебе не помешает хороший отдых, - тихо произнесла она.
Леон улегся на постели, заложив руки за голову.
- Наверное, - признал он, - но я бы не хотел проспать весь завтрашний день. Разбудишь меня, ладно? - И он зевнул. - Нам надо как можно раньше связаться с полицией, узнать, что там происходит.
Джулия прошла к раковине, наполнила ее теплой водой и умылась. После долгих жарких и беспокойных часов в машине ей сразу полегчало. Зеркало над раковиной было старое, местами оно облупилось, но все же она увидела, что глаза ее выглядят темнее, чем обычно, зрачки казались глубокими, черными в серебристо-сером обрамлении.
Впервые в жизни она находилась в комнате наедине с мужчиной, которого она к тому же едва знала. То, что это Леон, ничего не значит, сердито сообщила она себе. Но все же ей потребовалось сделать над собой усилие воли, чтобы вот так умываться перед ним. Может быть, следовало пойти поискать другой умывальник, но для нее было делом чести показать, что Леон на нее никак не действует. А его высокомерные предположения - просто беспочвенны.
Потом она вспомнила, как он трогал ее, и пульс ее снова вышел из-под контроля. Намеренно неторопливо протянув руку к полотенцу, она обернулась и все заготовленные слова замерли на ее губах. Леон крепко спал.
Если кто-то и нуждался в хорошем отдыхе и сне, так это он. Но в таком положении ему не удастся выспаться, сообразила она. Он улегся на самый край кровати, да так и заснул. Он скатится на пол, повернется ночью и упадет.
Надо бы уложить его поудобнее... Несколько секунд она смотрела на него.
Леон был такой крупный и наверняка тяжелый. А что случится, если он проснется? Стараясь не обращать внимания на сердцебиение, девушка подобралась к кровати, расшнуровала его башмаки и стянула их с него. Потом она осторожно вскарабкалась на постель, встала на колени у изголовья. Подсунув руки под его плечи, она попыталась приподнять его и уложить поудобнее, но ничего у нее не получилось.
Если он проснется, что же будет? Что он скажет? Что-то невероятно язвительное, без сомнения! Она сердито смотрела на него. Он не имеет права выглядеть вот так, спокойно. Он еще и улыбается во сне, черт его побери...
Такой поджарый, а на деле куда тяжелее, чем она предполагала, да и постель такая мягкая.
В ней маневрировать так же трудно, как в зыбучих песках.
Нет, упрямо решила она, его нельзя так оставить. Ему ведь очень неудобно, хоть он и улыбается. Ну как можно при этом выглядеть таким расслабленным? Ей вспомнилось все, что он для нее уже сделал, и она упрямо сжала зубы. Леон заслужил отдых, значит, он его получит. Она снова просунула под него руки и потянула.
Он пробормотал нечто неразборчивое.
Джулия замерла, пытаясь придумать, что же ей сказать, если он вдруг проснется. Она вновь попыталась приподнять его, стараясь не обращать внимания на гладкую, притягивающую ее кожу, на красивое, великолепно сложенное тело, на широкие плечи и узкую талию, на играющие под ее руками мышцы. Ей показалось, что прошло столетие. Наконец тело его отозвалось на усилия Джулии, ей удалось сдвинуть его в сторону. Напрягшись из последних сил, она приподняла его голову и подсунула под нее подушку.
Мгновение она поколебалась: не стянуть ли с него брюки? Нет, она не решится. Конечно, без них ему было бы удобнее спать, но если он проснется., она содрогнулась. Она представила себе это сцену и стиснула кулаки. Нет, на это у нее смелости не хватит.
Джулия присела на колени, изучая его лицо так, как ей ни разу еще не удавалось это сделать. У него были густые темные ресницы, а нос был просто великолепен, прямой и достаточно длинный. Не совсем отдавая себе отчета в своих действиях, она потянулась к его лицу, собираясь осторожно отвести прядь волос ото лба. Но в этот момент глаза его внезапно распахнулись, и он уставился на нее.
Ахнув, Джулия отшатнулась.
- Еще не пора, - дрожащим тихим голосом вымолвила она, - спи.
Он повернулся на бок, руки его скользнули вверх, притягивая ее к себе.
- Нет, Леон! - Но было уже поздно.
Глаза его закрылись, он уткнулся губами в ее шею. Джулия попыталась отодвинуться, но он лишь крепче обнял ее. Бесполезно сопротивляться, его рука покоилась на ней, как свинцовая доска. Она не сможет вылезти, не разбудив его.
Поглядев на пол, она подумала, что спать там будет довольно жестко. Может быть, она пока поспит тут, а потом перелезет на пол, прежде чем он проснется? Разумное решение.
Если повезет, он так и не узнает, что она сделала. Вздохнув, она выключила свет над кроватью, улеглась рядом с Леоном и заснула.
Где-то там, в сумраке рассвета, запел петух.
Открыв глаза, Джулия увидела лежавшего рядом Леона. Он выглядел так, как будто бы просто повалился на постель и проспал всю ночь. Но ведь так и было, подумала она сонно.
Он лежал к ней лицом, и сердце ее сжалось, когда она увидела, каким мальчишеским выглядит это лицо теперь, когда глубокие усталые складки сгладил сон. Девушка потянула за одеяло, чтобы накрыть мужчину, а он лишь крепче прижал ее к себе.
- Не надо, - прошептала она.
Но Леон снова крепко спал, еле заметно улыбаясь во сне. Ей во что бы то ни стало надо проснуться, подумала она, проснуться... Зачем?
Обняв его, она снова провалилась в глубокий сон.
Когда Джулия наконец очнулась, солнце заливало лучами всю комнату. Девушке было тепло, тело ее что-то непривычно сковывало...
Руки Леона все еще обнимали ее, а лицо его спряталось в копне ее волос. Джулия попыталась слезть с кровати, пока он не проснулся, но руки его сжались сильнее, он сонно что-то пробормотал, легко поцеловал ее - и вновь настала тишина.