Итак, дружба это не поиск путей и общих целей для взаимного расположения людей друг ко другу, это не простое поддержание хороших отношений, но самопожертвование 10. Мало того, Господь не говорит, чтобы мы дружили друг с другом 11, соединяясь на общих интересах, но чтобы любили друг друга. Единственное, что должно об?единять верующих это Христос, а сам по себе человек не может нас привлекать, поскольку он не имеет в себе ничего, что способствовало бы росту нашей духовности 12. Здесь нужно различать человеческую дружбу, плотскую симпатию, с любовью, о которой говорит Христос. Его любовь к человеку была выражена в том, что Он положил за нас душу Свою. Жертва такого характера должна проходить линией жизни всех Его последователей, такая любовь является отличительной чертой в жизни друзей Божиих (Ин. 13:35).

Можно не только являться другом Божиим, но и найти Его друзей: они любят друг друга, как возлюбил их Иисус. И определить их тоже не маловажно, потому что наше отношение к ним должно быть таким же, как отношение к Иисусу: "истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф 25:40). Об этом же свидетельствуют другие тексты: "Кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, тот принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника во имя праведника, тот получит награду праведника" (Мф. 10:40,41). "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, принявши от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, каково оно есть по истине, которое и действует в вас верующих" (1Фес. 2:13).

Как видим, и апостолы пишут нам об этом же авторитете слова детей Божиих. Но об этом потом, а пока примем только одно, что сын отличается от раба, особенно, когда он является другом Отца. Это нам хорошо иллюстрирует притча Иисуса о блудном сыне. Там мы находим человека, который даже, будучи сыном, не является отцу другом.

Сюжет притчи таков, что один из сыновей забирает полагающеюся ему часть наследства, уходит из родного дома и расточает там имение. Но не он оказывается потом недругом по отношению к своему отцу, напротив, он поступает откровенно, прямо обращается к нему, просит его разделить имение со своим старшим братом, чтобы потом весело пожить для себя (Лк. 15:12,13). И потом, находясь в великой нужде, когда он решает возвратиться к отцу своему, также поступает честно: "Пришед же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже не достоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих" (Лк. 15:17-19). Здесь он не рассуждает о том, как бы снова вернуть свое утерянное положение сына, а признает, что он не достоин им называться, и, возвращаясь к отцу, он готов отработать его милость к нему и уже ни на что не рассчитывает.

Однако ж отец сам выходит к своему пропащему сыну и встречает его еще за долго до дома. Он не выслушивает его просьбу служить среди наемников, как восстанавливает его сыновство (Лк. 15:20-22), о чем свидетельствует и одежда, и перстень, преподнесенный вернувшемуся сыну, как символ власти, а также обувь, в те времена говорившая о его свободе. Отец не держит сына в рабах и даже не назначает исправительный срок для его вразумления, а более того, устраивает пир по поводу его возвращения (Лк. 15:23,24).

Младший сын не замыкается в себе из-за чувства стыда и не настаивает на своем решении восстановить свой запятнанный авторитет работой в числе наемников. Ни во что не ставя себя, он принимает от отца своего милость, и в этом поступая как друг. Но в роли раба здесь оказывается другой: "Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его вышед звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка" (Лк. 15:25-30). Ему действительно было чем гордиться, ведь он столько лет был на службе у отца, а тот оказал милость более к тому, кто унес из его дома половину всего имения и расточил его на женщин. "Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся" (Лк. 15:31-32).

Старший сын всегда находился с отцом, но он не ценил этого, стремлением его сердца было такое же веселье и распутство (Лк. 15:29), только в границах отчего дома. Вот от того он и старался, что хотел принять от отца подарок для торжества своей плоти, он всю жизнь служил у него, сделал себя рабом, чтобы добиться своей цели, но вместо этого видит, как радуется другой, кто, по его мнению, этого нисколько не заслуживает. Где же там уловить эту истину дружбы, о которой сказал ему отец: "все мое твое", она недоступна человеку в его стремлениях наживы и славы, пока он ищет своего, он не может даром все принимать от Бога, как и неспособен все отдать для Него. Напротив же, когда человек ничего своего не имеет, как было видно на примере с блудным сыном, он готов жить для Бога, и может принять от него все, как есть.

Грех не оставляет человека в покое, он даже в доме Отца Небесного заставляет его быть рабом, служить Богу в Его деле, но ради угождения своей плоти. Это и хуже всего, когда человек, прикрываясь благими намерениями, стремится достичь своих человеческих высот. Со временем он приобретает зависимость от своих достижений в труде и праведных дел, от которых теперь и растет в его глазах его собственный рейтинг. Это настоящая болезнь греха, от которой поможет Вам избавиться дружба с Богом. И когда мы с Ним честны и для Него открыты, тогда, опомнившись, подобно потерявшемуся сыну, начинаем ощущать свою большую нужду в духовном хлебе, найти который сможем в родном краю у своего Отца.

"Тогда Иисус сказал к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин. 8:31,32). Господь вновь предлагает нам освобождение от рабства, и это спасение в истине. Что же есть тогда истина? И снова Писание направляет нас Богу: "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ин. 14:6). Истина это Иисус, если мы знаем другую истину, то она неполноценна, так как является только лишь малой от Него частью: лишь тот, кто знает Иисуса, знает по-настоящему и истину. "...И познаете истину, и истина сделает вас свободными".

Только Иисус, Который есть Истина и начало всякой истины, сможет освободить Вас от рабства через Ваше личное познание Его. Воспользуйтесь этим предложением, если Вы любите Его и хотите находиться с Ним и в вечности, потому что "раб не пребывает в доме вечно: сын пребывает вечно; итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8:35,36).

Примечание

Раб не может быть "добрым и верным" (Мф. 25:21), если он не будет "другом Божиим" (Иак. 2:23), потому что он уже не будет видеть в Боге притягательную Личность, ради Которой ему нужно будет отказаться от всего. Тогда человек будет поступать уже не ради Бога, он будет искать стимул для верного исполнения своего "долга" (Лк. 17:10) в поддержке людей, что приведет его к тому, чтобы угождать им и руководствоваться в своих действиях не "словом, исходящим из уст Божиих" (Мф. 4:4), а человеческим одобрением.

Еще, в чем он переступит "верность" (Мф. 25:21) Богу, так это в том, что начнет делать то, что ему будет интересно, то, что ему хочется и нравится делать, то есть начнет совершать Божие дело по своему произволу. И, конечно, не обойдется без того, чтобы в своем деле "не лезть не в свое дело", чтобы в совершаемой работе не брать на себя роль, принадлежащую одному только Богу, тем самым, присваивая себе работу Божию. И есть два характерных признака, которые определяют наше отношение к делу Божьему, не как к Божьему, а как к своему это чувство ответственности, но не за свою жизнь, а за дело, которое нам и не принадлежит, за дело Божье. И если уж человек ответственен за что-то, то в этом он находит свою славу и похвалу, да и само чувство ответственности взращивается на гордости, в этом тщеславии и есть его стимул для выполнения возложенных на него Божиих обязанностей.