– Без тебя знаю.

Элиза замолкла, ожидая, что он продолжит. Ничего не добившись, она покачала головой:

– Соболезную твоим потерям. Я знаю… каково это.

– Да?

– Моя двоюродная сестра умерла в прошлом месяце. Это было… ужасно. Особенно потому, что ее брат погиб ранее, во время набегов.

Непонятно откуда грудь кольнул укол боли.

– Смерть всегда ужасна. Если, конечно, ты не воюешь с ней.

– Я мало что знаю… о войне.

– Мне пора.

В конце концов, в голове царил срач, кровавый спор между рациональной стороной, которая уверенно заявляла, что будет абсолютно нечестно заниматься с Элизой сексом в рабочее время, приписывая ей при этом качества тех малодушных аристократов, убивших его отца… и повёрнутой половиной его мозга, которая утверждала, что спать с ней, пока ему платят за ее безопасность, и ставить ее в один ряд с теми ублюдками из Глимеры – вполне логичное дело.

– Чего именно ты боишься? – прошептала она. – Я задаю этот вопрос себе не в первый раз.

Акс посмотрел на нее.

– Что?

– Ну, я просто не могу понять. Ты же ничего не теряешь, если поделишься информацией, своим мнением и переживаниями во благо общего дела… чтобы приложить все усилия, чтобы я смогла посещать университет. Ты можешь спросить у меня что угодно, и я отвечу. Я не боюсь… и, наверное, пытаюсь сопоставить внешнюю оболочку жесткого парня-защитника с невероятно трусливым нежеланием открыться другому.

Акс тупо моргнул.

Издеваетесь? – подумал он. Второй раз за ночь?

– Позволь поинтересоваться… – начал он.

Элиза широко раскинула руки.

– О чем угодно. Я как открытая книга.

– Почему вы, богатенькие, считаете, что вправе делать все, что душе угодно? И речь не только о материальном дерьме, но и человеческих жизнях, чувствах и мыслях? Говоришь, что нет ничего страшного в том, чтобы просто поговорить? Что я гребаный трус, раз не выкладываю свои внутренности по первому требованию? – Он пожал плечами. – Ты понятия не имеешь, как я жил и через что прошел, но если я отказываюсь исповедоваться перед тобой, на твоих условиях и по твоему запросу, то сразу становлюсь каким-то «ненормальным»? Ты для меня чужой человек. Я тебя не знаю. И я не должен тебя узнавать. Я не обязан тебе ничего рассказывать.

Этим он заткнул ее.

И он как раз поздравлял себя с тем, что сумел поставить ее на место, как Элиза снова выбила почву из-под его ног.

– Боже… ты абсолютно прав.

Она подошла к туалетному столику, изящная ручка прошлась над серебряными кисточками, компактными пудрами и помадами.

– Прости меня, пожалуйста. – Элиза оглянулась через плечо и хрипло рассмеялась. – Только подумать, и это я собираюсь получить ученую степень по психологии. Мне так мало известно о межличностных отношениях, не правда ли? Похоже, теория и практика не всегда идут рука об руку. Прими мои извинения.

Иииииии Акс снова моргнул.

Дерьмо. Он не думал, что она поймет его границы. И, тем более, отнесется к ним с уважением.

Акс в смятении опустился на ее кровать.

Запустив руку в волосы, он уперся локтями в колени с мыслью… да, ему нужно выметаться отсюда, причем срочно и подальше от нее.

Но вместо этого сказал:

– Никогда не общался с кем-то с ученой степенью.

Принимая все во внимание, – думала Элиза, – Акс был прав, отчитав ее. Правило, которое она забыла и которое действовало особенно в отношении незнакомых людей – соблюдать установленные границы: если забыть о влечении, то Акс ничем не дал ей понять, что можно лезть к нему в душу, и она давила на него, приписывая мужчине свои собственные качества.

И все же она обрадовалась, когда он не удрал от нее.

– Да, – начала Элиза, прокашлявшись. – Я работаю над своим исследованием уже несколько лет. Поэтому… ну, поэтому сейчас я должна сделать последний рывок. Я вложила слишком много времени и сил, и если не допишу свою диссертацию, то все окажется впустую. И порой отец со мной очень строг. Тот факт, что он дал мне такую возможность – настоящее чудо… я не хочу ее упустить.

Когда она замолчала, Акс поочередно хрустнул костяшками пальцев.

– Я не могу сдержаться.

– От самообороны? И не стоит. Это я приперла тебя к стенке.

– Нет. Я про свое влечение к тебе.

Элиза попыталась сохранить невозмутимый вид, но сердце зачастило в груди. Господь помоги ей, она едва не захихикала.

Выпрямившись, она решила говорить начистоту:

– Ничего страшного. Меня тоже тянет к тебе. – Когда он резко повернул голову в ее сторону, она закатила глаза. – Да брось. Это же очевидно.

Аксвелл прокашлялся.

– Значит, ты специалист по психам. Не думаешь, что из-за этого нам не стоит работать вместе?

– По крайней мере, мы сразу узнаем, в чем проблема, не придется долго выяснять. – Повисла пауза. – Ну, это была шутка. Ты должен был рассмеяться.

Когда он даже не усмехнулся, она…

Акс фыркнул, и, наверное, это был самый неприятный звук, что она когда-либо слышала, он то ли принадлежал раненному суслику, то ли гризли, и даже напоминал хлопки в карбюраторе поддержанного автомобиля. А потом Акс выругался и щлепнул ладонью по губам.

– О, Боже, – выпалила Элиза. – Как это мило!

В другом конце комнаты, на ее девчачьей кровати с коралловым покрывалом и струящимися с потолка слоями ткани, сидел воин в черной одежде, с залатанным лицом и убиваю-без-разбора взглядом, покрасневший как помидор.

– Это отрыжка. Просто отрыжка. – Он вытянулся, разминая спину и плечи, словно пытался напомнить себе о наличии горы мускул. – Слушай, я раньше никого не охранял, поэтому не знаю, чего ожидать. Думаю, главное для тебя – сможешь ли ты доверить мне свою жизнь? Потому что все сводится именно к этому. Мы можем прожить сто ночей без эксцессов, а на сто первую что-нибудь да произойдет. И тогда ты окажешься в заднице – речь не о насилии или же просто неудачном стечении обстоятельств, а о твоей смерти.

– Ты сомневаешься в себе?

Он нахмурился.

– Хочешь правду?

– Всегда. – Элиза подняла вверх палец. – Хочу сделать официальное заявление, громко и четко. От тебя я всегда хочу слышать только правду. Для меня это самое важное… по причинам, которые ты рано или поздно поймешь.

Акс снова захрустел костяшками. Повел плечом.

– Лично я считаю, что мое влечение работает в нашу пользу… в смысле, тебе на пользу. Оно усиливает мои собственнические инстинкты, делает меня более опасным. Я не связан с тобой и никогда не буду, но я – мужчина, и в действительности я намного жестче, чем высокородные неженки, к которым ты привыкла. Поэтому да, кто-нибудь хоть пальцем попытается коснуться кончиков твоих волос, и я убью несчастного четырьмя разными способами, а потом сожгу труп.

– Что ж, этой фразе самое место на валентинке. – Но в чем-то он был прав. – И, слушай, я твердо верю, что нас определяют наши поступки, а не мысли. Будем придерживаться профессиональных отношений в физиологическом плане, и все будет нормально.

Аксвелл резко поднялся.

– Ладно, напиши мне, когда я завтра понадоблюсь. Я могу работать до часу ночи, потом у меня тренировки. – Он кивнул так, словно они пожали друг другу руки, а потом направился к двери. – Я буду ждать снаружи…

– Подожди, мое расписание…

– Просто дай знать.

Блин, по всей видимости, хватит с него разговоров на сегодня.

– У нас все получиться, ты же знаешь, – сказала Элиза, уствившись на его сильную спину. – Все будет хорошо.

– Это ты сейчас так говоришь. – Акс широко распахнул дверь. – Будем надеяться, что в конце – когда бы он ни наступил – ты будешь чувствовать то же самое.

– Подожди, мне нужен твой номер?

Акс бросил ей цифры, как запоздалую мысль – через плечо, а потом продолжил свой путь, даже не поинтересовавшись, записала ли она номер.

Но он не был безразличен.

Под внешностью несгибаемого-как-гвоздь-парня, Аксвелл был далеко не таким прожжённым, каким хотел казаться. Иначе он бы не сел на ее кровать, не стал бы разговаривать с ней.